Элисон Эшли - Подвенечное платье
— Добрый день, мисс Лоусон, — услышала она голос позади себя и, в недоумении обернувшись, увидела перед собой пожилого мужчину в униформе шофера. — Я Джон Тейлор, мисс. Водитель лорда Барнслоу. Следуйте за мной, мисс.
В голосе и движениях этого человека было столько важности, что Эйприл невольно улыбнулась. Интересно, весело подумала она, если у мистера Барнслоу такой исполненный важности шофер, то каким же будет дворецкий? Эта мысль так позабавила ее, что она чуть не рассмеялась в голос, но зато напряжение, с самого утра не покидавшее ее, начало наконец спадать.
Бодро постукивая каблучками, она подошла к распахнутой перед ней двери автомобиля и решительно вошла внутрь. На сиденье, явно предназначенном для нее, лежал букет роз чайного цвета. В волнении оглядываясь по сторонам, она не заметила даже, как автомобиль тронулся с места, настолько плавным и бесшумным был его ход. Сейчас она могла думать только о том, что, судя по всему, этот мистер Барнслоу и в самом деле незаурядный человек. По крайней мере, одно очко в свою пользу он уже заработал. Вскоре за окном автомобиля замелькали особняки лондонских предместий, и наконец из динамика раздался полный достоинства голос:
— Албери-хауз, мисс.
От открывшегося взору великолепного вида у Эйприл перехватило дыхание. Огромное, покрытое изумрудно-зеленым травяным ковром пространство, укрытые на зиму цветники, каменные чаши фонтанов, и за всем этим — нет, не дом! замок! Самый настоящий замок! И в этом замке живет ее родной отец…
— Помоги мне, Господи, — пробормотала Эйприл, — пожалуйста, помоги!
Подойдя к остановившемуся на подъездной дорожке автомобилю, сэр Лайонел галантно подал Эйприл руку. «Как она красива, моя дочь, — с гордостью отметил он про себя. — Так же красива, как и Вирджиния. Но глаза явно мои».
— Добро пожаловать в Албери-хауз, Эйприл. — Вообще-то ему хотелось сказать: «Добро пожаловать домой», но, уловив во взгляде дочери смятение, сэр Лайонел решил не торопить события. Всему свое время.
— Рада познакомиться, мистер Барнслоу, — сдержанно ответила Эйприл. — И спасибо за цветы. Они великолепны.
— Я рад, что они понравились тебе, Эйприл, — с подкупающей искренностью в голосе ответил он.
Эйприл прошла вслед за сэром Лайонелом к дому. Как ей удалось ни разу не споткнуться, поднимаясь по широкой парадной лестнице, она и сама не понимала. Лестница казалась бесконечной, и, идя по ней, она невольно сравнила себя с попавшей в Страну чудес Алисой. «Не хватает только кролика в белых перчатках!» — со смешком подумала она, и тут же, стоило ей ступить на последнюю ступеньку, она заметила его, нет, не кролика, а дворецкого в белых перчатках. Эти перчатки чуть не заставили ее рассмеяться во весь голос, и неожиданно для себя Эйприл почувствовала, как ее страхи и смущение улетучиваются.
Огромный холл с мраморной лестницей, высокие, почти под самый потолок, стрельчатые окна, картины в тяжелых золоченых рамах на стенах, изящная мебель в стиле позднего Ренессанса — все это говорило не только о богатстве, но и о тонком вкусе хозяина дома.
— Ваше пальто, мисс, — услышала она голос дворецкого.
С того самого момента, как приехавшая к хозяину гостья вошла в дом, у Найджела появилось стойкое ощущение, что он уже где-то видел эту девушку. Ему были хорошо знакомы и этот поворот головы, и эти серые, широко раскрытые как бы от изумления глаза. Обернувшись на звук его голоса, Эйприл подождала, когда дворецкий поможет ей снять пальто, и, смущенно улыбнувшись, протянула ему узкую ладошку:
— Добрый день, сэр. Меня зовут Эйприл Лоусон. А как ваше имя? — Растерянно взглянув на готового рассмеяться хозяина, Найджел одним быстрым движением снял перчатку и, осторожно пожав протянутую ему руку, ответил:
— Мое имя Найджел, мисс. Вот уже скоро двадцать два года как я служу дворецким в Албери-хауз.
— А я живу в Нью-Йорке. Вы когда-нибудь бывали там?
— Нет, мисс. Но мы с супругой надеемся когда-нибудь побывать в этом городе.
— Я оставлю вам мой телефон, — вполне серьезно пообещала ему Эйприл. — Будете рядом, звоните, я с удовольствием покажу вам город.
— Спасибо, мисс, будем очень признательны вам.
— Ну, Эйприл, раз ты уже познакомилась с Найджелом, пойдем, я покажу тебе дом и познакомлю с другими его обитателями.
Вихрь мыслей, пронесшийся в этот момент у нее в голове, по своей силе был подобен тайфуну. Огромный, похожий на замок дом, дворецкий в белых перчатках, хозяин дома с ласковой и чуть-чуть ироничной улыбкой на красивом, говорящем о многовековой породе лице, — все это было больше похоже на сказку, чем на реальную жизнь. Поднимаясь вслед за сэром Лайонелом по устланной восточным ковром лестнице, а затем идя по бесконечным, увешанным старинными картинами и гобеленами коридорам, Эйприл могла думать лишь о том, что никогда в жизни еще не попадала в подобную обстановку. Словно ожили вдруг ее детские мечты о добрых волшебниках, зачарованных замках и прекрасных принцах. Принца, правда, она пока не заметила, но король, кажется, уже был. Ну а на роль доброго волшебника вполне мог бы подойти Найджел, решила она про себя. Еще в сказках бывают злые колдуньи, но, может быть, повезет, и в этой сказке на ее месте окажется добрая фея?
— Входи, Эйприл, — услышала она голос сэра Лайонела. — Это мой кабинет, а за следующей дверью — библиотека. Сейчас нам подадут сюда чай. Входи, не стесняйся, ведь теперь это и твой дом тоже. — Дав Эйприл осмотреться, он проводил ее к стоящему у камина креслу, а сам сел в другое, напротив нее. — Ты очень похожа на свою маму, Эйприл, такая же красивая, как она. Но глаза у тебя мои, вернее, они такие же серые, как и у всех Барнслоу.
Неожиданно для себя Эйприл почувствовала раздражение.
— У моего покойного отца тоже серые глаза. И все всегда говорили, что я очень похожа на него!
— Я понимаю тебя, моя девочка, понимаю, как тебе больно и обидно сейчас. Кевин Лоусон был тебе прекрасным отцом, и ты, я уверен в этом, навсегда сохранишь в своей душе любовь к нему. Но прошу тебя, позволь и мне дать тебе хотя бы малую толику той любви, что переполняет сейчас мое сердце. Конечно, я никогда не смогу заменить тебе твоего отца, но постараюсь стать тебе хотя бы другом. Молю тебя, не суди сгоряча. Дай мне шанс заслужить твое доверие, это так важно для меня…
Слушая сидящего перед ней мужчину, Эйприл подумала о том, что никогда прежде не слышала она более мягкого и доброго голоса. Он обволакивал ее, и слушать его хотелось еще и еще.
«Теперь я, кажется, понимаю, почему мама любит его до сих пор, — пронеслось в голове у Эйприл. — Но это нечестно! Ни одному мужчине непозволительно иметь такой голос, кроме разве что священника. С его помощью можно заставить женщину забыть обо всем на свете, а это так жестоко! Своим волшебным голосом он очаровал когда-то мою маму, а потом безжалостно бросил ее!»
