Лилиан Дарси - Музыка и розы
— Нет!
— Почему американки не любят развлекаться?
— Американки сами решают, что их развлекает, а что нет. Уверена, что итальянки тоже.
— Было бы весело. Я обещаю. Я никогда не разочаровывал женщину, — он взмахнул рукой, будто указывая на свой потрясающий сексуальный опыт.
— Нет, Луиджи, — повторила она негромко, опасаясь, что их услышат другие садовники.
— Видишь, ты боишься развлечений, — объявил он, — боишься испытать удовольствие, которое я мог бы дать тебе, и это отталкивает от тебя других мужчин.
— Все не так. Прекрати говорить об этом!
— Позволь себе жить и получать удовольствие.
— Послушай, Луиджи, — сказал она. — Ты предложил, я отказалась, и тебе незачем знать, отчего. Тебе нравится эта работа? Если ты не прекратишь, обещаю, что ты ее потеряешь.
Она говорила по-итальянски с ошибками и паузами, заменяя слова жестами, повышая голос до крика. Ее лицо покраснело, она забыла о присутствии других садовников, которые появились из-за забора и принялись аплодировать, смеяться и поздравлять ее, будто знаменитость.
— Вот так, мисс, объясните-ка этому парню! Наконец-то ему отказали для разнообразия! Эта женщина знает, чего хочет, и тебе лучше поверить ей!
Последним появился Джино, молча аплодируя и подавляя улыбку.
Так он все слышал?!
Недавнее предложение Джино Роксана отвергла с меньшей бойкостью и негодованием, а зря. Сегодня она еще не видела его, и казалось, будто с его появлением солнце вышло из-за тучи. На нем были темные брюки и белая рубашка с закатанными рукавами. Он выглядел таким уверенным и красивым!
— Дьявол побери, что с вами, мужчинами-итальянцами?! — завопила она на невообразимой смеси итальянского и английского языков, обращаясь к Джино и трем садовникам, и быстро отправилась к дому. — Мне нужно выпить стакан холодной воды.
Джино пошел за ней — она поняла это по звуку шагов. Вместо того чтобы поторопиться, она замедлила шаг, предоставив ему возможность догнать ее.
— Твой итальянский очень быстро совершенствуется, — сказал он по-английски.
— Спасибо. Очевидно, нет, иначе я не попала бы в эту неприятность.
— Что он сказал тебе?
— Я не поняла, кивнула ему, улыбнулась, а потом…
— Произвела неверное впечатление.
— Да. От которого он долго не мог отделаться.
— И ты наорала на него?
— По правде говоря, да.
— Ты была очень выразительна.
— Спасибо. Думаю, что да.
— Значит, ты отказываешь и другим…
Они дошли до кухни. Джино остановился и уперся рукой в дверь. Роксана наклонилась под его рукой, чтобы добраться до ручки двери.
— Я отказываю и тебе, Джино, — порывисто выдохнула она сквозь сжатые зубы.
И отчего у меня все время подкашиваются ноги рядом с тобой, Джино? Как это раздражает!
— И мне, — тихо повторил он, смотря на нее сверху. — Не беспокойся, я не собираюсь вести себя, как Луиджи.
— Хорошо.
Воображение Роксаны внезапно нарисовало образ Джино, развлекающегося с кем-то в грузовике, и она почувствовала, как ее накрыла огромная волна разочарования от своего отказа познать подобное.
Она желала его, но не хотела становиться его любовницей, не важно, открыто или тайно, страдать и чувствовать себя использованной. К слову, она меньше бы страдала, если бы согласилась на предложение Луиджи — ведь он не завладел ее сердцем, как Джино. Роксана почувствовала, как подступают слезы.
Наконец Джино открыл дверь.
— Обед, должно быть, готов. Чувствуешь запах?
— Где Пия? — спросила Роксана, пытаясь отвлечься. — Я не видела ее все утро.
— Ты была слишком занята Луиджи и грузовиком.
— Хватит, — она шлепнула его по плечу бейсболкой.
— Не лучше ли обратить все в шутку? — Он наклонил голову. — Надеюсь, ты не хотела в самом деле уволить Луиджи, ведь прием на работу и увольнение — это моя обязанность, а не твоя.
— Верно. Я не подумала об этом.
— У тебя просто не было времени. Ты открыла рот и выпалила все это. Ужасное зрелище. Я был особенно потрясен твоей попыткой проспрягать итальянские глаголы.
— Ну, мои занятия итальянским в колледже не были столь успешными, — она вздохнула. — Ты опять смеешься надо мной!
— Это настолько плохо? — Джино наклонился, поцеловал ее в шею и тут же выпрямился, так что Роксана не успела прореагировать подобающим образом.
— Где Пия? — прерывисто выдохнула она. Как ей хочется, чтобы он продолжил свои поцелуи!..
— Играет с внуками Марии.
— О, это великолепно!
— Да?
— Для нее так важно иметь друзей. Ей понравилось играть с Кьярой. Детям нужны друзья, иначе они не научатся делиться, сочувствовать… — Роксана замолчала, чувствуя необычное волнение.
Почему он так спокойно слушает ее лекцию о детской психологии?
— Обед готов, синьор Джино, — раздался голос Марии. — Я подам его через три минуты.
— Да, пожалуйста, Мария.
— Я умоюсь, — пробормотала Роксана, наклоняясь к старой мойке. Через минуту Джино принес ей стакан, наполненный до краев водой. — Что это?
— Холодная вода. Разве ты не хочешь пить?
— Спасибо, — сказала она, выпила весь стакан и протянула его Джино.
— Тебе не следовало бы так удивляться поведению Луиджи. — Джино поставил стакан на полку и оперся рукой о край мойки. Роксана также оперлась ладонью о мойку, сохраняя безопасную дистанцию.
— Ты считаешь, мне следует начать познавать мужчин-итальянцев?
— Все дело в тебе, — сказал он, игнорируя ее колкость. — Ты красива и полна жизни, разве тебе это не известно? Некоторые мужчины могут неправильно истолковать твое поведение.
— Ты имеешь в виду, что виновата я?!
— Нет, зачем ты так? Ведь никто тебя не обвиняет! Просто… Зачем ты отказываешься от того, что может оказаться очень приятным, если так радостно воспринимаешь жизнь?
— Я так и знала! Ты решил, что Луиджи должен был упрашивать меня, и сейчас делаешь то же самое…
— Нет. Ты мне интересна, вот и все. Ты больше похожа на свою сестру, чем мне показалось вначале. Та же смесь творческой энергии и душевного сомнения.
— У Ровены было много проблем со здоровьем в детстве, Джино. Например, с легкими. Она часто лежала в больнице, и это сказалось на ней. Она не захотела бы, чтобы я посвящала тебя в детали…
— Тогда поговорим о тебе.
— Обо мне? У меня проблемы начались в более зрелом возрасте. Неудачный брак, еще более отвратительный развод. Смешно, но ты можешь точно понять человека, когда с ним разведешься, только это понимание не означает, что ты мгновенно обо всем забудешь.
