Дорин Малек - Без тебя жизни нет
— Не можешь ли ты заглянуть в этот ящик?
— Заглянуть? Зачем?
— Чтобы поискать вещь, оставленную Роуз для меня, — повторил он терпеливо, не замечая раздраженной интонации Лары.
Она с неприязненным удивлением смотрела на него.
— Мне хочется иметь ее как память о твоей бабушке, — не унимался Кэл. — У меня никогда не было настоящей семьи. Роуз стала самым близким мне человеком на земле.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — резко оборвала его Лара. — Все бабушкины вещи после ее смерти я просмотрела, одежду отдала бедным. Для тебя там ничего не было, так что сделай одолжение, пожалуйста, уходи.
— Может, ты все же окажешь мне такую любезность и глянешь в ящик еще раз? — попросил он тихо. — Для меня это очень важно. Она говорила — в верхнем ящике комода, специально для меня.
Лара громко вздохнула, но все же отправилась в бабушкину комнату. Открывая комод, она внезапно вспомнила, что видела в ящике старую растрепанную Библию Роуз в кожаном переплете.
Найдя книгу, она обнаружила на титульном листе надпись, сделанную дрожащей рукой бабушки. Она гласила: «Кэлу, который появился в моей жизни в самом ее конце и, как никто, напоминал мне моего покойного мужа. Да благословит тебя Бог».
Знакомый почерк растрогал Лару до слез, она вытерла их ладонью и вынесла Библию Кэлу.
— Вот! — мягко произнесла она. — Ты был прав!
Взяв Библию в руки, Кэл так долго смотрел на надпись, что в конце концов Лара окликнула его:
— Кэл?
Он не ответил. Прошло еще несколько секунд, и только тут Лара заметила, что у него мокрые глаза. Кэл плакал.
Гнев, который Лара испытывала в конюшне, в мгновение ока уступил место сочувствию.
— О Кэл! — нежно произнесла она, кладя руку ему на плечо.
Он обнял ее и уронил Библию на пол.
— Я не хочу уходить, — прошептал он ей на ухо. — Если бы ты только знала, как мне хочется остаться с тобой!
Глава пятая
— Оставайся! Ради Бога, Кэл, останься! Умоляю тебя!
Он покачал головой, не в силах вымолвить ни слова.
— Почему, Кэл? Прошу тебя, откройся мне!
— Я не хочу втягивать тебя в эту историю, — сказал он мрачно, сжимая ее в своих объятиях.
— Даже если я хочу быть втянутой? — Лара встала на цыпочки, дотянулась до рта Кэла и поцеловала его. Он ответил ей крепким, отчаянным поцелуем, в который вложил все свои чувства. — Ведь я, быть может, смогу тебе помочь. Пожалуйста, разреши мне прийти тебе на помощь. — Она вцепилась в воротник его рубашки, но он схватил ее руки и вытянул перед собой.
— Послушай, Лара, — еле-еле выговорил он сквозь тяжелое прерывистое дыхание. — Мне надо с тобой серьезно поговорить, но я не могу, когда ты…
— Когда я?.. — с деланной наивностью переспросила Лара.
— …ведешь себя таким образом, — закончил он, блаженно закрывая глаза, ибо Лара в этот момент целовала ямку на его шее.
Лара отступила на шаг, и он разнял руки.
— Хорошо, — согласилась она. — Я вся внимание.
Он глубоко вздохнул.
— Я не сомневаюсь в том, что ты искренне желаешь мне помочь, но поверь мне на слово, помочь мне не может никто. Поэтому я или буду вынужден уйти, или останусь с тем условием, что ты не станешь задавать мне вопросы.
Лара вгляделась в его лицо, но на нем ничего нельзя было прочесть.
— Условие трудное, — заметила она.
— Это единственно возможный путь, Лара. Только так я могу остаться, не опасаясь вконец испортить твою жизнь. У меня хватило эгоизма вступить с тобой в такие отношения… Но дальше я не сделаю ни шагу. В тот день, когда мы встретились, мне надо было стремглав бежать прочь, но у меня не хватило сил на это, а может, одолело одиночество. Сейчас тебе важнее всего понять и запомнить — если ты обо мне ничего не знаешь, тебя никак нельзя заподозрить в укрывательстве. Твое незнание — твоя защита.
— Защита?! Но от чего? — спросила Лара, потрясенная необычайно длинной и страстной для Кэла речью. Ведь на ранчо он слыл молчуном.
Он снова покачал головой и, обхватив ее лицо руками, спросил:
— Если получится так, что мы будем вместе недолго, ты ни о чем не станешь жалеть? Ты сможешь жить лишь сегодняшним днем, не задумываясь о будущем?
Лара не колебалась ни секунды:
— Да, да! Я так долго ждала, что согласна и на это.
— Тогда не задавай мне вопросов, которые вынудят меня лгать, — сказал он резко.
— Один вопрос я все же не могу не задать! — воскликнула Лара. — Ты любишь меня?
Он притянул ее к себе и, помолчав, произнес хриплым голосом:
— Я люблю тебя, Лара. С первой минуты, как только увидел. И что бы ни случилось, буду тебя любить всегда. Можешь в этом не сомневаться.
Лара блаженно закрыла глаза, прислушиваясь к волшебным звукам его голоса.
— И ты на сей раз не остановишься? — спросила она, когда он сдвинул вырез просторной пижамы и приложился губами к ее обнажившемуся плечу.
— Я не могу остановиться, — пробормотал он. — У меня больше нет сил.
С этими словами Кэл подхватил ее на руки и понес в темную спальню. Откинувшись на подушки, Лара наблюдала, как он снимал с себя куртку. Швырнув ее на пол, Кэл опустился рядом с Ларой и поцеловал ее так горячо, так жадно, словно собирался съесть. Он расстегнул пуговицы пижамы и сорвал ее. И тут же потянулся к выключателю ночника, чтобы зажечь свет, но она задержала его руку.
— Я хочу видеть тебя, — пробормотал он и, снова склонившись над ней, стал покрывать ее поцелуями.
— Я стесняюсь, — прошептала Лара. — Прошу тебя, не надо.
— Уверен, что ты вся так же красива, как твоя грудь, — возразил он, зажигая лампу. Сильными пальцами обхватив ее талию, он провел губами дорожку до пупка и долго ласкал его языком.
Прерывисто дыша, Лара запустила руки в его густую, подсвеченную бликами горевшей лампы темную шевелюру. Кэл сел на кровати, сбросил с себя остатки одежды и, вытянувшись рядом, погладил заскорузлой ладонью нежные бедра Лары.
— У тебя очень красивые ноги! — выдохнул он.
— Слишком тощие, — улыбнулась она.
— О нет! — Склонившись, он начал целовать ее колени, внезапно притянув к себе, погладил ее голую спину. — О Лара! Я так люблю тебя! Какое счастье, что могу наконец тебе это сказать, а не носить в себе как постыдную тайну.
У Лары перехватило дыхание, и вместо ответа, обхватив руками его шею, она прижала к себе Кэла, вдыхая уже знакомый запах его кожи и волос. Как она любит его! Сейчас для нее не существовало ничего, кроме этого мужчины. А он снова принялся целовать ее, но иначе, чем прежде, — страстно, требовательно; она отвечала ему тем же. Он подмял ее под себя, и впервые она ощутила на себе все его обнаженное тело. Он гладил ее грудь, заставляя соски напрягаться, потом вдруг нежно взял один из них в рот и коснулся его зубами.
