Сюзанна Кэри - Еще один шанс
Наконец отец Уорд беспомощно пожал плечами.
— Мне очень неприятно признавать, что у некоторых наших учеников недостаточно развито чувство христианского и гражданского долга, — с сожалением произнес он.
Взглянув на него, сестра Маргарет шепнула что-то на ухо Дэвиду.
— Сестра предлагает, чтобы мы с Томом поговорили наедине во дворе у часовни, — сказал Дэвид. — Как мужчина с мужчиной.
Хотя директор явно не верил, что такой эксперимент принесет пользу, он легко дал свое согласие. Наблюдая из окна кабинета, как Дэвид бродит с дерзким мальчишкой между пыльных тополей и нескольких чахлых розовых кустов, посаженных возле глиняного фонтана, Кира заметила, что паренек вроде бы ведет себя уже не так непримиримо.
Судя по всему, Дэвиду удалось добиться от него некоторых ответов. Минут через двадцать Дэвид явно с выражением благодарности пожал мальчику руку. После нескольких слов признательности отцу Уорду и сестре Маргарет они были готовы к отъезду.
— Похоже, он рассказал тебе все, что ты хотел услышать, — сказала Кира, когда они вернулись к его пикапу. — Как тебе это удалось?
Дэвид посмотрел на нее.
— Я немного рассказал ему о Ленарде и о том, что случилось с ним за решеткой, — ответил он. — Сказал, что он не пострадал бы так жестоко, если бы в его защиту выступил свидетель. Обдумав все это и поборовшись с голосом совести, Том подтвердил рассказ Пола.
Она ничего не ответила, и какое-то время его сильные, красивые руки в нерешительности лежали на руле.
— Мальчик, потерявший сознание, — его хороший друг, — продолжил Дэвид наконец. — Он живет с бабушкой в отдаленном поселке между скалой Раф-Рок и каньоном Чайнл-Уош. Это довольно уединенное место. На последних милях дороги почти нет. И, уж конечно, у них отсутствует телефон. Мы не сможем предупредить их заранее.
Хотя через час должно было стемнеть, он надеялся, что она согласится поехать с ним.
— Чего же мы ждем? — спросила Кира.
С признательностью обняв ее, Дэвид завел двигатель. От этого объятия ей захотелось большего, но она приказала себе быть благоразумной.
К тому времени, когда они заметили струйку дыма, поднимавшуюся над хоганом Руби Нез, угнездившимся под хмурой горой, опустилась ночь. Чувствуя себя усталой и разбитой после мучительной проселочной дороги, по которой им пришлось добираться до места назначения, Кира не могла понять, почему Дэвид не выйдет из пикапа, не постучит или не крикнет, чтобы предупредить хозяйку об их прибытии.
— Когда живешь в месте, где такая тишина, то слышишь приближающихся гостей за много миль, — объяснил он, отвечая на ее молчаливый вопрос. — К тому же этикет навахо запрещает столь беспардонные поступки, как вторжение в чье-то жилище без приглашения. Руби Нез знает, что мы здесь. Если она захочет с нами встретиться, то даст нам знать.
После ожидания, длившегося, казалось, минут шесть или семь, а на самом деле всего две или три, на пороге хогана появилась худощавая седоволосая женщина с жидкими косами, кольцами закрепленными по обеим сторонам лица на традиционный для взрослых индейцев-навахо манер, и подала им знак.
Показав, чтобы Кира следовала за ним, Дэвид вышел из пикапа и направился к женщине.
— Простите наше вторжение, миссис Нез, — произнес он почтительно. — Меня зовут Дэвид Яззи, я адвокат Пола Наминга. Это мой друг Кира Мартин. Я думаю, что не ошибусь, предположив, что вы слышали об убийстве, случившемся на фестивале танцев во Флагстаффе?
Руби Нез кивнула, при этом на ее немолодом лице не отразилось ни единой эмоции.
— Мой внук Вилсон в доме, — сказала она. — Идите поговорите с ним.
Она знает, подумала Кира в изумлении, входя вслед за Дэвидом в однокомнатное жилище, согреваемое костром из хвороста и веток, устроенным посередине в углублении. Когда он сел, она опустилась рядом с ним на ворох одеял и скрестила ноги.
Спустя минуту из темноты появился тринадцатилетний Вилсон Нез, явно расстроенный тем, что его загнали в угол, и в то же время, без единого слова понявший, чего ждет от него бабушка. Видимо, врожденное уважение к старшим возобладало над страхом наказания за его поведение на фестивале во Флагстаффе и нежеланием ввязываться в историю. После первоначальной демонстрации нежелания разговаривать, заставившей ее неодобрительно нахмуриться, правда полилась ручьем. Кира записала основные пункты его свидетельских показаний в карманный блокнот.
Все случилось в точности так, как заявлял Пол Наминга. Вилсон, Том Цоси и несколько их приятелей нюхали клей, пытаясь «улететь», пока взрослые смотрели выступления танцоров. Внезапно у Вилсона закружилась голова, и он потерял сознание, ударившись головой о выступающий корень дерева. Когда он пришел в себя, то увидел фельдшера, склонившегося над ним.
— Он посоветовал тебе обратиться к врачу? Или зайти в травмпункт для обследования? — поинтересовался Дэвид.
Мальчик кивнул.
— Но ты этого, конечно, не сделал?
— Я не хотел неприятностей.
— Можешь хотя бы примерно сказать, когда Пол ушел от тебя?
— Не-а. У меня нет часов.
Без точного отчета о времени событий, подтверждающего рассказ Пола, невозможно его полностью реабилитировать. Это прекрасно понимали и Дэвид и Кира.
Между тем было уже 20.17. Они еще не ужинали. И находились за много миль от Флагстаффа, в одной из самых отдаленных точек резервации.
— У меня поблизости живут дальние родственники, у которых мы сможем поужинать и остаться на ночь, — предложил Дэвид, вставляя ключ зажигания, но не поворачивая его.
Кире не хотелось одалживаться у него или его родни. Однако оба они явно слишком устали, чтобы добираться обратно во Флагстафф.
— Если ты не против, я бы предпочла не утруждать твоих родственников, — сказала она, начиная думать о разочаровании и раздражении, с которыми ее отец, скорее всего, воспримет отчет об их дневной работе. — Ты не знаешь какое-нибудь место, где мы могли бы перекусить… и, может быть, снять две комнаты в мотеле на ночь?
Дэвид помолчал, обдумывая ее предложение.
— Есть довольно приличный мотель милях в сорока отсюда, — сказал он минуту спустя. — Когда я заезжал туда в последний раз, по соседству было кафе. Если оно работает допоздна, мы сможем там перекусить.
Не дождавшись ответа, он включил зажигание.
Пока машина подпрыгивала и виляла из стороны в сторону на неровной проселочной дороге, Кира унеслась мыслями в прошлое.
Она была глубоко подавлена, когда после вынесения приговора Ленарду Наминга Дэвид без единого слова исчез из ее жизни. Если бы не гнев, заглушивший причиненную предательством боль, она, пожалуй, бросила бы юридический факультет. Только настоящее мужество и энергия, а также почти маниакальная решимость доказать Дэвиду Яззи, что она прекрасно без него обойдется, помогли ей закончить учебу, причем с оценками достаточно впечатляющими, чтобы обеспечить ей место в федеральной прокуратуре штата.
