Донна Кауфман - Горячая любовь холодной блондинки
Когда он выпустил ее, она пошатнулась.
— Мой транспорт вон там. Возьми ключи. Я сейчас. — Он втиснул ключи ей в ладонь, улыбнулся в растревоженное лицо и ушел раньше, чем здравый смысл вернулся к кому-либо из них.
Идя по темному коридору, Ник изумлялся самому себе. Что он собирается делать?
— Понять, — произнес вполголоса. Ему следует понять, что в этой женщине не отпускает его.
* * *
В состоянии, близком к трансу, Санни отыскала средство передвижения Ника и открыла его. Уже сидя внутри, она осознала, что это не солидный седан делового человека, на котором он возил ее к отцу Сартори. Значит, у него две машины… Честно говоря, она предполагала наличие спортивной машины, типичной игрушки преуспевающего молодого холостяка. Но грузовик с четырьмя ведущими? И с десяти попыток бы не догадалась. Судя по внешнему виду машины, ее частенько гоняют по бездорожью. Забавно, она не могла и представить, что Ник способен к подобным играм.
Она сделала в отношении его слишком много поспешных заключений. Так же, как и он — в отношении ее.
Волосы забивались ей в рот, мешали дышать. Она всхлипнула, потянула вниз зеркало заднего вида.
— О, господи, — вырвалось у нее. Похоже, самый важный шаг в своей жизни она совершила, выглядя как огородное пугало. Красная, словно вареный рак, растрепанная. Тушь потекла, волосы — просто кошмар.
И он слагал стихотворные восхваления для такой растрепы?
— Ха, ничего более жизненного представить себе невозможно! — Она в отчаянии помотала головой.
Не передумал ли он? — пронеслось у нее в голове. Может, в эту минуту он уже горько сожалеет о происшедшем? А сама она — готова ли идти дальше?
* * *
Ник появился из темной громады здания. Его наряд не изменился — те же черные брюки, белая рубашка, верный галстук-бабочка и черный пиджак — пример для всей команды, обслуживающей очередное торжество. Ветер растрепал волосы, черный пиджак подчеркивает упрямую линию подбородка. Разглядев ее внутри машины, он просиял. Улыбка, сводящая с ума.
Ник открыл дверцу со стороны водителя, стащил с себя пиджак и галстук. Усаживаясь, небрежно бросил их на заднее сиденье.
Захлопнул дверцу — и просторная до того кабина внезапно съежилась до малюсеньких размеров. Неужто она не так давно была в объятиях этого мужчины, позволяя опьянять себя поцелуями, от которых мир кружился в неистовом хороводе?
Ее пальцы затрепетали от желания дотронуться до него. Есть ли у нее теперь такое право? Везде, всегда, когда бы ей ни захотелось? Вряд ли он скажет «нет». Слушай, Санни, разве ты здесь не затем, чтобы выяснить, что тебе хочется, и реализовать наконец свои желания?
Она протянула руку и коснулась его. Распрямила завернувшийся воротник, поправила волосы. Чего ей действительно захотелось, так это притянуть его к себе, оказаться так близко, как только возможно.
— Что? — спросил Ник, заметив нерешительность в ее глазах. Снял ее руку со своего затылка, повернул ладонью вверх и прижался к ней горячим долгим поцелуем. Потом, не давая Санни опомниться, видя, как тает она под его ласками, блеснул белоснежными зубами и неожиданно впился ими в нежную кожу.
Ее сотрясала яростная дрожь, на секунду показалось, что одних этих ласк довольно, чтобы достичь вершины наслаждения.
— Куда прикажете, миледи? — спросил он, не выпуская ее ладони из своих рук.
Она попыталась ответить, хотя сама не представляла, что хочет сказать, но в горле запершило, слова не шли, только губы слегка дрогнули.
— Предпочитаете развлекаться в помещении? — Он снова блеснул белозубой улыбкой. — Или на природе?
Она с трудом проглотила комок в горле.
— Я… в помещении…
Глаза его, и так темные, вобрали в себя всю черноту окружающей их ночи. Ник потянул ее к себе, и она почти упала на сиденье, но он продолжал тащить, пока она не оказалась сидящей у него на коленях.
О господи! Когда она думала о нем, как о настоящем мужчине, то даже вообразить себе не могла, до какой степени права. Люди, окружавшие ее раньше, не в состоянии внушить страсть такого рода — примитивную, сметающую любые препятствия.
Впервые в жизни она засомневалась в своих способностях. Способностях удовлетворить подобное желание.
Он, должно быть, почувствовал, потому что прервал поцелуй и спросил:
— Что? Ты хочешь, чтобы я перестал? Слишком быстро? Слишком скоро?
Она покачала головой.
— Нет. — Взглянула на него, он отбросил с ее щеки прядь волос. — Но…
— Но что? Ты привыкла к более изощренным методам ухаживания?
На сей раз она не стала отпираться. Потому что он был прав.
— Да, но не в том дело. — Нервно поежилась, и он снова успокаивающе провел рукой по ее волосам и лицу. — Просто ты очень искренен в своих чувствах, а я… привыкла обуздывать свои порывы, меня учили скрывать их, показывать лишь то, что положено. Ты… — Она улыбнулась. — Из-за тебя мне хочется неприличных вещей.
— По мне, беды тут нет. Она потерлась о его щеку.
— Что, если будет недостаточно? Если… меня окажется… недостаточно?
Он расхохотался.
— Поверь мне, Санни. Тебя достаточно. По правде, тебя так много, что я просто тону.
Она печально усмехнулась.
— Можно сказать, что и самый секс у меня всегда был упорядочен и распланирован.
Ник снова рассмеялся, но не обидно. Его губы приблизились к ее губам.
— Что ж, пора ломать стереотипы. — Его глаза глядели прямо, смеющиеся и уверенные и, самое главное, жаждущие ее. — Поцелуй меня, Санни. Ты поцелуй меня. Начнем с самого начала.
Так она и поступила. И обнаружила, что с настоящим мужчиной примитивная, яростная первобытная страсть вполне доступна, проста и естественна. Захватывая в ладони его лицо, она наслаждалась колкостью свежей щетины, уже появившейся после утреннего бритья. Губы — полные, теплые и податливые. Хватка его рук становилась крепче, когда она погружала язык в его рот, сначала слегка, потом глубже, слыша зарождающийся в его горле стон. Вот оно! Первобытный инстинкт. И все лишь после поцелуя.
При мысли о том, чем они закончат, ее тело начинало содрогаться в сладостной истоме. Плотские желания, которые она исступленно мечтала воплотить в жизнь. Прямо сейчас.
— Отвези меня к себе, — хрипло проговорила она. Он поднял голову, заглядывая ей в глаза.
— Буду счастлив отвезти тебя к себе. — Его голос тоже охрип.
Она кивнула, понимая. Ей и самой не хотелось заниматься с ним любовью в постели его брата.
* * *
Как они умудрились добраться до его квартиры, ни в кого не врезавшись, осталось загадкой. Большая часть пути прошла для Санни как в тумане. Его пальцы упорно не желали отрываться от ее коленей, а она с не меньшим упрямством исследовала губами его шею, а руками проверяла, действительно ли мышцы бедер так крепки, как казалось.
