Кристи Маккелен - Мимолетное увлечение
Таллула проснулась поздно, когда солнечный свет уже вовсю струился через неплотно задвинутые занавески.
После нервного напряжения вчерашнего дня сущим блаженством было понежиться в этих ярких лучах, осознавая, что не нужно пулей вскакивать с кровати и нестись на радиостанцию.
Конечно, она не могла долго «мариновать» Тристана, затягивая с ответом. Надави она слишком сильно, и он быстро найдет другого ведущего, который с готовностью перехватит ее контракт. Да, у нее за плечами – бесценный опыт, годы успешной работы, но это даст преимущество перед новичками лишь на первое время.
При мысли о Тристане непрошеные воспоминания о ночи, которую они провели вместе, вплыли в сознании Лулы, и сладостное тепло разлилось в самых потаенных частичках ее тела. Она разочарованно изогнулась на кровати, сжимая бедра, чтобы подавить это ощущение. Меньше всего на свете ей хотелось страстно желать Тристана. Как это ни печально, но тот секс должен остаться единственным и неповторимым.
Ее размышления прервал звонок в дверь.
Слетев с кровати и завернувшись в огромный махровый халат, Лула помчалась к двери, гадая, не пожаловал ли снова Тристан. Утреннее шоу, должно быть, прошло неудачно, ведь на радиостанции не было никого, чей опыт позволил бы войти в курс дела за такой короткий срок. А вдруг Тристан униженно лежит у нее на пороге, решив не уходить до тех пор, пока она не согласится вернуться? Хм, а идея-то что надо.
Это была служба доставки цветов. Букет оказался таким огромным, что Лула почти не видела за ним доставщика. Взволнованно взвизгнув, она приняла цветы, отнесла их в гостиную и положила на журнальный столик, смахнув остатки вчерашнего «пиршества». И только тут заметила между цветами прикрепленные к веточкам кусочки составной головоломки с написанными на них словами и знаками препинания.
Основательно покопавшись в букете и обнаружив пятнадцать деталей, Лула расчистила еще больше места на столе, чтобы подогнать кусочки друг к другу и составить из них написанную от руки записку. Покончив с этим занятием, Лула в изумлении уставилась на сложившуюся перед ней фразу:
После того как ты ушла, у нас все рассыпалось на мелкие кусочки.
Подписи в записке не было. И все же Лула почти не сомневалась, что знает автора послания. Неужели это был способ Тристана убедить ее вернуться на работу? Рассмеявшись, она сочла попытку удачной.
Лула наклонилась и вдохнула дивное благоухание цветов, восхищаясь ударившей в ноздри пьянящей смесью ароматов. Никто и никогда еще не преподносил ей таких шикарных букетов – и уж точно не утруждал себя составлением подобных записок-головоломок.
Лула расправила плечи и встряхнулась. Нельзя допустить, чтобы несколько стебельков и кусочки головоломки так легко вскружили ей голову. Тристану кое-что от нее требовалось, и в этом жесте с цветами не было ничего романтичного.
Сетуя на его меркантильность, Лула направилась в душ. Стоило ей выйти из ванной, как снова раздался громкий звонок. Поспешив к двери в одном только полотенце, она обнаружила на пороге высокого долговязого парня с коричневой картонной коробкой в руках.
– У меня посылка для Таллулы Лэйзенби, – сказал он, отчаянно краснея и пытаясь не смотреть на ее мокрое, едва прикрытое полотенцем тело.
– Благодарю вас. – Лула осторожно забрала у него коробку. – Откуда это?
– Я работаю в «Волшебном магазине» на Оксфорд-стрит. Заказчик дал мне пятьдесят фунтов, чтобы я пришел сюда в свой перерыв и передал вам это.
– Большое спасибо, – кивнула Лула, отпуская вконец оробевшего посыльного. Он попятился и понесся вниз по лестнице.
Лула открыла коробку прямо у двери. Внутри лежало нечто, напоминавшее стеклянный шар. Осторожно вынув подарок, Лула рассмотрела его. Стеклянная штуковина, тяжелая и твердая, стояла на деревянной подставке.
Луле потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно она держала. Это был хрустальный шар гадалки.
Качая головой, Лула засмеялась. Как мило. Тристан запомнил ее легкомысленное замечание о том, что дар предвидения мог бы очень пригодиться.
Отнеся шар в гостиную, Лула поставила его на сервант и снова обратила внимание на коробку. К крышке был приклеен конверт, внутри которого обнаружилась записка:
Раз я наконец-то все понял, я хотел сказать тебе…
И что же он понял? Понял, что был заносчивым тупицей, сделавшим поспешные выводы? Или что она нравилась ему намного больше, чем он признавал? От одной этой мысли тепло разлилось по животу, но Лула снова себя одернула. Никакого секса с Тристаном уже не будет – она больше не собиралась спать с тем, на кого работала.
Бросив записку на стол, Лула отправилась одеваться и сушить волосы. Она уже была на кухне, наливая чашку чая, когда в дверь позвонили в третий раз. На пороге терпеливо ждала высокая черноволосая леди с растянутыми в улыбке губами, накрашенными ярко-красной помадой. Лула знала эту женщину по кафе на углу – месту, где готовили самые восхитительные завтраки.
Ноздри Лулы защекотал аромат сэндвича с беконом. В животе заурчало, слюнки потекли от предвкушения невероятно аппетитного солоноватого вкуса бекона и изумительной мягкости пышной булочки. Лула взяла сэндвич и поблагодарила все еще сияющую улыбкой леди, отмахнувшуюся от предложенных денег.
– Об этом уже позаботились, – объяснила она.
Закрыв дверь, Лула заметила на жиронепроницаемой бумажной упаковке записку – почерк отличался от предыдущих посланий. Тристан наверняка попросил леди из кафе написать это.
Записка гласила:
О, наверное, я все-таки ошибался, но, по-моему, я могу все исправить.
Ага! Что ж, по крайней мере, он признал, что ошибся, уволив ее. Лула уставилась на сэндвич в своей руке, который выглядел и пах весьма аппетитно. Ладно, не пропадать же еде впустую! Она отогнула обертку и впилась зубами в мягкую булочку. Божественно…
Следующий сюрприз доставили только после ланча. Лула помчалась к двери, пытаясь унять глупое волнение. На сей раз курьер протянул что-то, по форме и размеру напоминавшее обувную коробку. Лула внесла ее в квартиру и открыла. Внутри лежали черные домашние туфельки на высоком каблуке и с пушком из перьев, обрамлявшим открытый носок.
И Лула решила, что больше никогда не откроет дверь, не надев предварительно каблуки, чтобы казаться выше.
Глаза странно закололо, когда она открыла записку, прикрепленную к коробке.
Стоит уважать тебя за умение настоять на своем…
Что-то мучительно сжалось у Лулы в груди. Отмахнувшись от этого ощущения, она наклонилась и надела обувь. Носить такие изящные туфельки можно было исключительно в помещении, и у Лулы никогда не было ничего столь же нелепого, но они ей очень понравились.
