Сьюзен Кросби - Извилистые тропы любви
– Кэсси – сокращение от имени Кассандра? – Нет.
– А от какого имени?
– Такого нет.
Хит улыбнулся. Она обхватила его запястья, но не заставила убрать руки от лица. Она выглядела озабоченной. Или испуганной? Им? Своими чувствами?
– Мы здесь уже давно. Ваши родители…
Он прервал ее слова поцелуем. Больше, чем просто соприкосновение губ, но меньше, чем слияние. Ее пальцы крепче обхватили его запястья и потянули руки вниз к талии. Хит немного сильнее откинул назад ее голову и проник глубже. Ее губы со вздохом раскрылись, руки нежно обхватили его. Хит проник языком к ней в рот, теплый, влажный, приветствующий его рот. Они словно слились в одном касании. Хит потерял счет времени. И знал только одно – чтобы так было вечно.
Кэсси откинулась назад и прижалась лицом к его плечу. Хит привлек ее ближе и ощущал, как она дрожит, как прерывается ее дыхание.
– О'кей, – наконец сказала она.
– О'кей – что?
Поцелуй был всего лишь «о'кей»? Она шагнула к двери и взяла свою сумку с одеждой и портфель.
– Сейчас мы знаем.
– Что знаем?
– Что происходит между нами.
– А у вас были сомнения? – Хит был уверен в своем влечении. И думал, что Кэсси тоже уверена.
Она кивнула.
– И это, Кэсси, вас пугает? Беспокоит?
– Эрти! – Голос матери прервал напряжение и разогнал облако интимности, которое окружало их.
– Я должна идти, – проговорила Кэсси и своей обычной быстрой походкой пошла к двери.
– Мы еще поговорим об этом.
Она оглянулась и посмотрела на него, но не ответила.
Хит не пошел за ней к машине, а поспешил в детскую. Там отец качал спящего Данни, а мать перебирала стопки крохотной детской одежды.
– Кэсси сказала «до свидания», – сообщил Хит.
До свидания.
Кэсси стоило больших усилий соблюдать скорость. Она заставляла себя обращать внимание на дорогу, но мысли упрямо возвращались к Хиту. К его поцелую. Еще в детстве она научилась раскладывать по отдельным ячейкам свои эмоции. И на работе она никогда не попадала в настолько опасную ситуацию, чтобы ее способность контролировать свои чувства не выдерживала испытания. Она поступала рискованно – да. Но всегда сохраняла ясную голову. До сих пор.
Она чувствовала, что Хит собирается поцеловать ее. И позволила ему это сделать. Хотя знала, что не должна.
Она могла бы остановить его одним словом. Вместо этого она поощряла его, подталкивала. Почему?
Даже если бы Кэсси знала ответ, захотелось бы ей признаться? Она уже пустила в свое сердце Хита. И Дании. Она уже предъявила свои права на обоих. Какая глупость. Невероятная глупость.
Кэсси знала, что случится дальше. Родители Хита пробудут у него до тех пор, пока с Данни все не устроится. Усыновление, няня, новые люди вокруг. Он снова сядет за руль и будет ездить вместе с Данни. Его мир расширится – без нее.
Кэсси больше не нужна. Снова никому не нужна. Она набрала номер Джеми.
– Я знаю, сейчас поздно… Но могла бы я сейчас заехать к тебе? – спросила она.
– Конечно. Что-то случилось?
– Я расскажу тебе, когда увижу.
Джеми жил неподалеку, и Кэсси доехала до него за пять минут.
– У тебя такой вид, будто ты потеряла лучшего друга, – проговорил он, приглашая ее в дом.
Вот как? Может быть, она не так уж успешно раскладывает свои чувства по полочкам? И не так уж успешно сохраняет бесстрастное выражение?
– Пиво? – спросил Джеми, когда она молча вошла.
– Спасибо.
– Садись. Я сейчас вернусь.
Кэсси села на софу, оставив мягкое кресло для Джеми. Но через несколько секунд она вскочила и принялась вышагивать по комнате из угла в угол. Джеми молча протянул ей бутылку и ждал.
– Я не объективна, – наконец произнесла она.
– В чем?
– В мнении о Хите.
Она рассказала обо всем, что случилось, кроме поцелуя.
– Почему ты уехала?
– Потому что он больше во мне не нуждался.
– Похоже, что нуждался. Он же просил тебя остаться.
Наконец Кэсси села, сделала долгий глоток и откинулась назад, расслабив спину.
– Я не хочу сближаться с его родителями.
– Почему?
– Это еще глубже затянет меня, и… – Она пожала плечами.
– … появится еще один повод для травмы.
– Да, – прошептала она. И Ева может вернуться, изменив все.
– Слишком много людей уже входило и уходило из твоей жизни.
Кэсси кивнула. Болезненное признание. Ей тяжело было удержать людей в своей жизни. Она всегда пыталась окружить их заботой и уходила первой, чтобы не быть брошенной.
– Не думаешь, что потому Хит и очаровал тебя? Он появился с готовой семьей.
– Вероятно. Но только отчасти. Когда он поцеловал… – Она замолчала.
– Ах.
– Я думала, что больше не увижу его, – пробормотала она.
– Не надо оправдываться, Кэсс, – засмеялся он. – Ты всегда называла вещи своими именами. Не меняй сейчас свое правило. Легко быть объективным, если имеешь дело с фактами. Но на этот раз ты имеешь дело с мужчиной и его ребенком. Сделай перерыв, Кэсс. Расслабься. Делай свою работу и наблюдай, что там происходит.
Кэсси понимала, что он прав. Но все равно она жалела, что уехала из дома Хита.
– Это слишком тяжко для моих хилых мозгов. Поговори со мной о чем-нибудь другом, – попросила Кэсси.
– Моему ребенку в этом месяце стукнет восемнадцать.
– Ты беспокоишься? – Она встретила его взгляд.
Джеми кивнул.
– За будущее, – Кэсси подняла и протянула к нему бутылку.
– За будущее.
Она осталась еще ненадолго, а потом поехала домой. Разделась, откинула от стены софу, на которой спала, поправила постель и положила подушки. Она хотела перед сном посмотреть телевизор. К сериалу «Леттермен» она опоздала и смотрела новости. Кэсси нащупала на столе кусочек дерева – резную черепаху. Не гладкая, не полированная, примитивная – исключительная. Во всяком случае, для нее.
Кэсси подсунула под подбородок черепаху и представила деда, сидящего на крыльце старого рассыпающегося дома и вырезавшего ножом черепаху. Она даже могла услышать скрипучее скольжение лезвия о точильный камень. Могла видеть, как он пробует лезвие о свой большой палец. Вдыхать запах дерева, когда он строгал и вырезал фигурки, и слушать его рассказы о прошлом – в этом было ее детское счастье.
У Кэсси была коробочка маленьких деревянных вырезанных фигурок, кусочков ее прошлого. Это был ее способ не сойти с ума, сохранить живую память, когда нет никого, с кем она могла бы разделить отрезок своего прошлого. Никаких кровных родственников. Никаких подруг на всю жизнь, ведь она слишком много переезжала.
Она хотела иметь семью. Она хотела привязанности и обязанностей. Поэтому Кэсси знала, что перед Хитом и Данни она беззащитна. Уязвима так, как никогда раньше не была.
