Ребекка Уинтерз - Свет луны в океане
Он увидел отца и на секунду замер. Шестидесятилетний отец выглядел на десять лет старше. К тому же он был явно с похмелья.
Гейб даже не заметил, что дед исчез. В этот момент он видел только страх и умоляющее выражение в карих глазах отца.
- Г-г-габриэл, — убитым голосом прошептал отец, — ты имеешь полное право вечно презирать меня. Но я хочу, чтобы ты знал. Каждую секунду, каждую минуту, каждый час и каждый день — с тех пор, как я велел тебе не возвращаться домой, — я мечтал о своем сыне. — Подбородок у него дрожал, по покрасневшим щекам катились слезы.
Чтобы сохранить равновесие, отец вцепился в перила. У Гейба будто открылись глаза. Его отец страдал больше, чем он мог вообразить!
- Я ничего не заслуживаю, сын. Но случилось чудо: Святая Дева довольно долго защищала мою жизнь. Почему? Чтобы мои глаза снова увидели тебя. Чтобы я понял, каким великолепным, замечательным человеком ты стал. Теперь я могу умереть...
Жаркая, пронзительная боль прошла через все тело Гейба. Оцепенелость, охватившая его в последние минуты, растаяла.
— Почему теперь ты хочешь умереть?
— Потому что я твой отец и я потерял тебя, хотя был убежден, что все делаю правильно и ради тебя.
Все эти годы Гейб думал, что отец выгнал его с острова, чтобы защитить Ива. Но Андреа заставила его поверить в то, что рассказал дедушка. Оказывается, правда была в другом. Его отец не хотел, чтобы Гейб чувствовал себя обязанным жениться на нелюбимой девушке.
— Я тебе верю.
Отец ошеломленно смотрел на сына.
— Но ведь я обидел тебя, Габриэл. Я причинил тебе боль, хотя меньше всего на свете хотел это сделать. Мне нет прощения. Я скучал по тебе, а ты вес эти годы не возвращался... — И Жиль разрыдался. Слезы отца потрясли Гейба.
— Папа, конечно, тех лет уже не вернуть. Но у нас — и у тебя, и у меня — еще осталось много времени, чтобы порадоваться вместе.
Отец резко поднял голову. Потрясенное выражение на опухшем лице отца еще сильнее взволновало Гейба.
— О чем ты?
— О нас. — Гейб пытался сглотнуть ком в горле, но ему никак не удавалось. — Прошлое мы не можем изменить. Оно позади нас, где ему и полагается быть. Но у нас есть настоящее и будущее. Я приехал домой навсегда, потому что здесь моя семья. И именно здесь я хочу растить своих детей.
Отец протянул вперед руку, словно хотел защититься от слишком яркого солнца.
— Ты не можешь этого хотеть. Ты очень важный человек с огромной ответственностью. Здесь для тебя ничего нет.
У Гейба сердце обливалось кровью, когда он смотрел на отца. Этот сломленный человек превратился в трагическую фигуру, потому что не мог простить себя. И он, Гейб, невольно стал причиной этому.
— Папа, я тебе уже не нужен?
- Я слишком сильно люблю тебя. — Слезы ручейками сбегали по небритым щекам. — В этом проблема.
Эти слова эхом отозвались в сердце сына.
— Я тоже никогда не переставал любить тебя.
— Габриэл...
Недоверчивый возглас прозвучал как стон. Гейб обнял отца. После долгих лет жизни врозь. Это было как катарсис. Уткнувшись в плечо Гейба, отец просил у сына прощения.
— Папа, нечего прощать. Только меня надо упрекать, что я так долго не приезжал. Гордость мешала мне тебе позвонить.
— Нет... — отец покачал головой. — Ты думал, что я тебя больше не люблю. Ты боялся, что, когда ты придешь ко мне, я оттолкну тебя. Да и я чувствовал, что тебе лучше без меня. И всеми силами сопротивлялся желанию позвонить тебе! Каждый день я хотел тебе позвонить. Вместо этого я звонил папе. Он был моей живой связью с тобой.
— Я тоже использовал дедушку как связного, — .прокашлялся Гейб. Я хотел знать, как ты живешь. Сейчас мы оба знаем правду. Я снова хочу быть неотделимой частью семьи. Ты непременно полюбишь Андреа.
— Андреа?..
Отец таким тоном произнес ее имя, что Гейб понял, что тот еще многого о нем не знает.
— Как ты узнал, что я прилетел?
Отец опустил глаза.
— Прошлой ночью я очень поздно пришел домой. Зазвонил телефон, это был папа. Он сказал, что ты только что приехал домой.
Будь благословен, дедушка!
- Тогда позволь мне рассказать. Дело в том, что я привез молодую жену.
- Браво! — Отец снова обнял Гейба и снова всплакнул, потом вытер глаза. — Твоя мать знает?
Его мать...
Этот развод — еще одна тайна. Особенно после того, как Гейб понял, что отец по-прежнему влюблен в мать своих детей.
- Да, на прошлой неделе мы говорили с ней по телефону, пока жили у родителей Андреа. Она прилетит сюда, чтобы познакомиться с Андреа, когда мы вселимся в наш собственный дом.
- Твой собственный дом... — прошептал Жиль и почесал в затылке. — Ты построишь здесь филиал твоей компании?
- Папа, пойдем на кухню и выпьем кофе. А я тебе все объясню. Мы должны восстановить события. И есть важные вопросы насчет будущего острова, которые я хотел бы с тобой обсудить.
Кофе сварен. Жак уже сходил за свежими бриошами и поставил плетенку с ними на стол.
В кухне никого чужих. Только три поколения Корбинов. Когда дед разлил по чашкам кофе, мужчины сели за стол.
Гейб наблюдал, как отец макает бриошь в обжигающую жидкость так же, как он это делал уже тысячи раз. И именно этот жест — больше, чем что-нибудь другое, — разбудил воспоминания, и они хлынули потоком. Но теперь уже не было безумной боли, связанной с прошлым.
Гейб больше не испытывал вины за то, что оказался не таким, как братья. И в отце Гейб больше не видел ничего враждебного. Казалось, жизнь уже порознь завершила с ними работу, которую так и не закончила в первые совместные восемнадцать лет.
— Жена и я въедем в дом Горки, как только Кармель его освободит, — начал Гейб. Отец, слишком счастливый, чтобы говорить, просто недоверчиво покачал головой. — Нам надо скорей устроиться. У Андреа медицинские проблемы. Я хочу тебе об этом сказать. И вопрос в том, будет ли она здесь хорошо себя чувствовать. Помнишь, как тяжело все проходило у мамы. Может быть, ты посоветуешь мне, что надо делать, чтобы заранее помочь Андреа.
— Ты просишь моего совета, но ведь ты знаешь, что твоя мать бросила меня? — В глазах Жиля мелькнуло отчаяние.- Я ее тоже потерял, — простонал он.
— Но как это произошло? — Может быть, Гейб наконец узнает, почему они разошлись?
- Не спрашивай, — умоляюще пробормотал отец.
Андреа проснулась в пустой кровати. После любви, которую они вместе пережили ночью, Гейб, наверное, решил дать ей отдохнуть.
Отсутствие Гейба дало ей возможность вымыть волосы и выбрать новый туалет для осмотра достопримечательностей. Она надела открытое платье с широкополой шляпой. На ногах белые босоножки.
