Чарлин Сэндс - Двойной риск
— Ты же столько вчера пережила…
— Да все со мной в порядке, Трэй, — не пожелала она обсуждать их вчерашнюю ночь.
Трэй отвел взгляд.
Девушка повернулась, чтобы уходить. Кажется, больше говорить не о чем. Она проведала Шторма, с ним все хорошо. Наверное, для всех них прошлая ночь не была легкой.
— Мэдди?
Она обернулась.
— Да?
Взгляд Трэя приковал ее к месту.
— Можешь не верить, но я не жалею о прошлой ночи.
Она ему верила. Он ведь сказал, что лучшего секса у него не было.
— И я не жалею, — отозвалась она. И это было правдой.
Она хотела уйти, но взгляд Трэя намертво схватился с ее собственным взглядом.
— Знаешь, Шторму повезло в тот день, когда ты привез его на ранчо «Две надежды». Ты поверил в него, ты полюбил его. Едва ли еще у кого-нибудь найдется такой заботливый хозяин, как ты. Он и правда принадлежит теперь тебе, Трэй. Как и ты — ему.
Брови Трэя удивленно поползли вверх. Его задумчивое выражение тронуло Мэдди. С улыбкой она пошла прочь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В обычных обстоятельствах Мэдди наверняка с нетерпением готовилась бы к вечеринке с новыми друзьями. Но сейчас она лишь бросила ленивый взгляд в зеркало. Мрачное настроение давало о себе знать. Непорядок. Надо собраться и повеселиться от души с друзьями Трэя, Полом и Британи. Тем более что она получила от них самое официальное приглашение. Они хотели видеть ее. Не надо разочаровывать людей.
Мэдди почти забыла об этой вечеринке, но вчера Британи напомнила о себе, спросив, придет ли Мэдди, которая так и не смогла отговориться.
Глубоко вздохнув, Мэдди покрутила пальцем серебряное ожерелье.
— Кажется, я приняла важное решение, Афродита, — сказала она, думая о предложении Ника. У нее было время подумать, и Мэдди решилась: ей не стоит упускать такую хорошую возможность.
Она услышала, как открылась дверь ванной комнаты, и оттуда донесся шум воды. Трэй тоже собирался на вечеринку. Эти звуки с каждым разом становились для нее родней и родней.
Мэдди быстро схватила светло-коричневые брюки и бежевую кофточку. Надела их и посмотрелась в зеркало еще раз. Серьги, кажется, не очень подходили к ожерелью. Но у нее не хватило силы духа снять Афродиту. Ей надо было ощущать связь с бабушкой Май. Ладно, сделаем отступление от канонов стиля. В конце концов, не в столице живем.
Уложив волосы, она побрызгала их лаком. В итоге из зеркала на нее глянула очаровательная женщина с волнистыми рыжими волосами. Мэдди осталась довольна.
Трэй стоял на пороге, любуясь этим зрелищем.
— Трэй! — воскликнула она. Вот так неожиданность.
На нем были темные брюки, белая рубашка и модный галстук. Волосы он тоже привел в порядок, хотя они и были чуть влажными после душа.
— Ты готова? — спросил он. Мэдди сглотнула.
— Что?
— Идти на вечеринку к Полу и Британи.
Мэдди продолжала глядеть на него.
— Да, но я думаю, мне нужно переодеться. Кажется, я должна была выбрать платье, — сказала она, туго соображая. Трэй выглядел просто сногсшибательно. Тем более что до сих пор она видела его только в джинсах и рабочей рубашке. Парень явно привел себя в порядок. И неожиданно Мэдди смутилась.
Она хотела закрыть дверь, но Трэй удержал ее, зайдя в комнату.
— Ты выглядишь замечательно.
— Но я…
Он повторил:
— Выглядишь замечательно.
Ее сердце замерло. Не часто Трэй делал ей комплименты. Улыбнувшись, Мэдди сказала:
— Спасибо. Думаю, увидимся там, — и прошла мимо него, уловив едва заметный запах одеколона. Смешанный с его собственным запахом, он взволновал ее.
— А я думал, мы едем вместе.
Мэдди остановилась в коридоре.
— Почему ты так думал?
— Потому что на улице дождь, кажется, погода не станет лучше. Дороги размыло. Поэтому нет смысла использовать сразу две машины. Удобней ехать в одной.
Мэдди понимала, что он говорит дело, но ей не хотелось ехать на вечеринку вместе с Трэем. Еще не хватало, чтобы о них начали говорить неизвестно что. Ей хватило опыта предыдущей ночи.
— Думаю, лучше все же поехать отдельно, Трэй.
Трэй выпрямился, поджал губы и недовольно пробурчал:
— Если ты так хочешь…
Мэдди этого не хотела. Но Трэй не оставлял за ней выбора. Он ведь не дал ни шанса их отношениям. О чем еще говорить!
Безусловно, ей все еще было больно. Но она больше не злилась на Трэя. Она понимала его очень хорошо и верила, что у него должны быть слабости, как у большинства людей. Ничего, пройдет время, он поверит в себя, поверит себе.
Она кивнула ему и прошла на кухню. Открыв холодильник, достала лимонный пирог и аккуратно поставила его на тарелку.
Трэй нахмурился и спросил:
— А это что?
— Я испекла лимонник.
— Ты… испекла?
Мэдди рассмеялась.
— Что ж тут необычного?
— Да просто… лимонный — это мой любимый пирог.
Мэдди посмотрела на растерянное выражение лица Трэя и снова улыбнулась. За последнее время она многое узнала о Трэе Уокере, но про его любимые вещи… ничего.
— Это Британи попросила.
— А-а-а…
— Они с Полом любят тебя, Трэй. Ты для них самый хороший друг. Даже руку поранил…
— Да то была просто царапина, Мэдди.
— И даже после этого не прекратил работы. Младенец будет жить в замечательной комнате, и это благодаря тебе. Друзья хотят выказать свое расположение тебе.
Трэй с интересом рассматривал пол.
— Не надо было этого делать…
— Но они просто думают порадовать тебя. Представляю, сколько всякой вкуснятины будет сегодня вечером.
Трэй шагнул к ней и заглянул в глаза. Указательным пальцем он поднял ее подбородок и улыбнулся обворожительно:
— Представляю.
— Трэй… — Мэдди смутилась.
— И ты — самая вкусная, — прошептал он и склонился к ней.
Мэдди замерла, ожидая, что он сейчас поцелует ее, и напряглась. Этого еще не хватало.
— Вычеркни меня из этого списка лакомств.
Трэй вздернул голову. Задумчиво потер подбородок и с сожалением посмотрел на нее.
— Пытаюсь, — проговорил он серьезно. И грустно. — Да дело том, что я схожу с ума по тебе.
Мэдди хотела было съязвить по этому поводу, но не стала. Она просто взяла тарелку с пирогом и направилась к двери.
— Возможно, мы оба сходим с ума.
* * *Немного боли всегда лучше, чем много, — решил про себя Трэй. Он стоял на веранде дома Фуллеров, потягивая пиво. Он не желал прикасаться к этой женщине, не думал заниматься с ней любовью. Но так уж случилось, опомнился он слишком поздно. И сожалеть об этом уже не мог. Как можно сожалеть о прекрасном?
