Кейт Хьюит - После долгой разлуки
Она прикрыла глаза — их застилала пелена слез. Ему следовало сказать ей, что он был женат.
А зачем тебе это знать? — насмешливо спросил ее внутренний голос. Разве ты не порвала с ним раз и навсегда, когда сбежала той ночью? И с тех пор она действительно ничего не хотела о нем знать, никогда никого не спрашивала о нем и избегала не только разговоров, но и всяких мыслей о Стефано.
В итоге все эти усилия оказались напрасными, потому что сейчас они сидели рядом в ледяном молчании, колени их соприкасались, а сердце ее кричало от боли.
Машина остановилась возле особняка, и Аллегра прошла внутрь вслед за Стефано. Она смотрела, как он, войдя в гостиную, налил себе рюмку виски и встал возле камина. Отъезжавший от дома автомобиль на миг осветил гостиную ярким светом фар. Аллегра закрыла окна, задернула шторы и включила лампу.
— Прости меня, — сказала она.
— За что? — с сарказмом спросил Стефано. — За то, что согласилась помочь Лючио?
— Нет, — сказала она быстро, — за мое поведение сегодня вечером. Я была шокирована, узнав, что ты был женат, и… повела себя неадекватно. Я никогда не слышала об этом.
— А ты и не могла слышать, — ответил Стефано. — Я не сильно распространялся о своем браке.
— Почему? — прошептала она.
Он повернулся, и Аллегра с изумлением увидела следы усталости на его лице.
— Потому что я пожалел об этом сразу же после свадьбы.
Он провел рукой по волосам и опустился в кожаное кресло.
— Если тебе нужны факты, Аллегра, я предоставлю их тебе. Полагаю, кто-то на банкете упомянул о моем браке, но я сейчас не хочу обсуждать, кто это сделал. — Улыбка мелькнула и погасла на его лице, и Аллегра увидела перед собой совсем другого Стефано: искреннего, открытого. И уязвимого. Он сидел, устало развалившись в кресле, ослабив галстук, расстегнув ворот рубашки, с рюмкой виски в руке.
— И какие же факты? — тихо спросила она.
— Я был женат на Габриэлле Каполети шесть лет.
— Шесть лет! — вырвалось у нее. — И когда ты женился на ней?
— Через три месяца после того, как ты покинула меня, — ровным голосом произнес Стефано.
Покинула меня. Не Италию — меня. Ведь именно это она сделала.
Аллегра почувствовала, что у нее закружилась голова, и схватилась рукой за спинку кресла.
— Ты любил ее?
— Разве это имеет значение? — с легкой усмешкой спросил Стефано.
Да.
— Нет, — выдавила Аллегра. — Нет, конечно, нет. Мне просто интересно.
Стефано молчал, она тоже. С улицы доносились отдаленные гудки машин, отзвуки женского смеха.
— Я женился на Габриэлле из-за ее фамилии — точно так же, как собирался жениться на тебе, — в конце концов произнес Стефано. — Мне нужна была жена из хорошей, уважаемой семьи.
— Зачем? — спросила Аллегра.
Губы его изогнулись в улыбке, глаза блеснули, как топазы.
— Потому что у меня нет семьи. У меня есть деньги. И все. — Она уловила мрачную нотку в его голосе.
— И Габриэлла приняла твое корыстное предложение? — повысила голос Аллегра. — Или ты обманул ее так же, как обманул меня?
— Обманул тебя? — тихо повторил он. — Как ты цепляешься за это, Аллегра. Как хочешь в это верить.
— Конечно, верю, — бросила Аллегра. — Я слышала о вашей сделке собственными ушами! — Она гордо выпрямилась, пылая гневом. — И сколько же ты заплатил за меня, Стефано?
Стефано коротко рассмеялся.
— Ты разве не поняла? Нисколько.
Она потрясенно заморгала, и он улыбнулся.
— Но заплатил бы за тебя миллион евро, если бы ты не сбежала в тот день. Тот самый миллион, который проиграл твой отец. Именно поэтому он убил себя, насколько ты знаешь. Не смог расплатиться с долгами.
Аллегра закрыла глаза, пытаясь отгородиться от того, что сказал Стефано.
— Я не виновата, — прошептала она.
— Разве сейчас это имеет значение?
Она потрясла головой, отгоняя от себя нестерпимую боль.
— Расскажи мне о твоем браке.
— Габриэлле тогда было тридцать лет. Она была на два года старше меня. Она согласилась на этот брак по расчету, и мы очень скоро поженились.
Аллегра опустилась в кресло. Колени ее ослабели. Вот еще одно доказательство того, что он никогда никого, включая и ее, не любил.
— Так почему же ты скрывал свой брак, — спросила она, — если хотел породниться с ее семьей?
Стефано поднял бровь.
— Очень скоро я понял, что мне не нужно это родство. Я не хотел ее, а она не хотела меня. — Он сухо рассмеялся, но Аллегра уловила в этом смехе горечь. — И в конце концов я понял, что не хочу строить свой бизнес на чьих-то плечах. Я многого добился сам и решил идти той же дорогой.
Аллегра понимающе кивнула.
— Так что же случилось? — прошептала она. — Твоя жена… умерла?
— Да, — Стефано прямо встретил ее взгляд. — Но сначала, через два месяца после свадьбы, Габриэлла ушла от меня. Я был плохим мужем. — Он откинул голову на спинку кресла. — Она уехала во Флоренцию, где я купил ей квартиру. Мы пришли к соглашению, что будем жить раздельно. И ко времени ее гибели в автомобильной катастрофе я не видел ее почти пять лет.
— Это ужасно, — прошептала Аллегра.
— Да, — бесцветным голосом промолвил Стефано. — Ужасно.
— Но почему она оставила тебя?
Стефано желчно улыбнулся.
— Я понял, что мне хочется чего-то большего от нашего брака. И Габриэлле хотелось того же. К несчастью, мы не могли дать это друг другу.
— Что именно? — прошептала Аллегра.
Стефано медленно поднял голову, и глаза его ярко блеснули.
— А ты сама как думаешь, Аллегра?
— Я… — она облизала пересохшие губы. И правда, что? Ведь он приобрел связи и положение в обществе. Что же еще ему было надо?
— Интересно, — задумчиво произнес Стефано, вертя в ладонях рюмку, — почему тебя так шокировало то, что я был женат? Мне даже показалось, что тебе больно.
Аллегра вздрогнула.
— Конечно, я шокирована! Такой факт держать от всех в секрете!
— Но ведь у тебя тоже есть секреты, Аллегра, — прервал ее Стефано. — Я не воздерживался от общения с противоположным полом все эти семь лет. И ты, наверное, тоже.
Аллегре показалось, что ее пригвоздили к креслу.
— Что ты хочешь сказать? — наконец проговорила она.
— Сколько у тебя было любовников? — бесцветным голосом спросил Стефано.
Аллегра побледнела, голос ее задрожал:
— Стефано, я не была твоей женой. Я свободная женщина. Сколько у меня было любовников — это не твое дело.
— Нет, мое, — тихо ответил Стефано, и в голосе его прозвучала угроза.
