Эмили Джордж - Холодное солнце
С улыбкой робкой надежды, взывавшей ко всему хорошему, что было в Неде, она открыла дверь. Ее ждала точно такая же улыбка, но она почти не заметила ее. Сердце Дороти сжалось при виде искрящейся энергией мужественности, сразившей ее наповал. Нед был одет в джинсы и рубашку цвета морской волны. Высокая мускулистая фигура, казалось, нависла над ней.
Его волосы были аккуратно причесаны, а лицо так ухожено и красиво, что Дороти не могла оторвать взгляда, впитывая в себя каждую черточку — высокий и широкий лоб с круто изогнутыми бровями, глаза цвета глубокой речной зелени, словно вырезанные резцом скульптора нос и скулы, дразнящую чувственность полноватых губ. Она вдыхала острый запах одеколона, которым Нед опрыскал свои до блеска выбритые щеки, безумно желая попробовать его на вкус, прикоснувшись к небольшой родинке на четко очерченном квадратном подбородке.
— Дороти… — Нескрываемое облегчение и благоговейное любование. Его лицо расплылось в изумленной улыбке. Руки взметнулись вверх в знак высокой оценки представшей перед ним картины. — Ты выглядишь просто фантастически! — Он рассмеялся. — Я не могу опомниться. Ты просто ошеломительно красива!
Она тоже рассмеялась: точно такое же впечатление произвел на нее он.
— Даже твои волосы… — Он удивленно покачал головой.
— Тебе больше нравились длинные?
— Нет, это совсем другое, но тебе идет эта прическа.
Решительные позитивные сдвиги!
— Я знаю, тебе нравятся длинные волосы, но они болтались и мешали мне подшивать подолы у платьев.
Она болтала не переставая, пытаясь справиться с неравным возбуждением.
— Это не имеет значения.
Его глаза добавили, что он восхищался бы ею в любом случае.
— Ты тоже прекрасно выглядишь, Нед.
Он перевел дыхание.
— Можно мне войти, Дороти?
— Ой! — выдохнула она и вспомнила, что вдохнула уже очень давно.
Неуверенность не проходила — словно она была девчонкой на первом свидании, которая хочет, чтобы все было идеально, и боится ошибиться, зайдя слишком далеко или остановившись слишком рано. Это было глупо! У них, в конце концов, уже ребенок! И все же при воспоминании об их близости ей становилось не по себе. Слишком многое положено на весы.
— Я не собираюсь брать тебя штурмом, Дороти, — мягко сказал Нед. — Тебе нужно время, я понимаю.
Облегчение и радость охватили ее, выразившись в ослепительной улыбке.
— Я рада твоему приходу, Нед, — задушевно сказала она и отступила в сторону, чтобы пропустить гостя. — Извини за вчерашний вечер… За то, что вытолкнула тебя так… так…
— Все в порядке, — заверил ее Нед. — Ты, должно быть, переутомилась: ребенок, я и вообще…
— Да, я не знала, что и думать, — выпалила она.
— Мы разберемся, мы обязательно разберемся. — Он серьезно взглянул на нее, ожидая согласия.
Ее сердце исполнилось надежды. Дороти захотелось броситься к Неду, обнять его, поцеловать, безоглядно отдаться ему, наслаждаясь радостью снова быть вместе, зная, что он — ее мужчина, а она — его женщина.
Но Дороти закрыла дверь и попыталась быть благоразумной.
— Да, думаю, нам стоит это сделать, — абсолютно искренне сказала она.
Их вдруг словно окутало облако, перенасыщенное надеждами, мечтами и желанием. Нед, казалось, вошел на цыпочках, а теперь твердо встал на ноги. Его руки потянулись к ней, но он только хлопнул ими и тепло спросил:
— Ну а как сегодня вел себя ребенок?
Ребенок!
Это слово рассеяло горячий туман, окутавший было рассудок Дороти, но на этот раз не обидело ее. Ничего плохого он не имел в виду. Он старается.
— Прекрасно! — Она улыбнулась. — Джоанне так понравилось купание. Ты бы видел ее, Нед! Это было так…
И тут Дороти поперхнулась, вдруг поняв, что сыплет восторгами, как упоенная мать, не представляющая себе иных тем для разговоров, кроме вполне тривиальных действий своего чада. А ведь именно это когда-то раздражало Неда больше всего!
— Продолжай, — попросил он.
Дороти нервно сглотнула. В голове ее вдруг образовалась пустота. Она не знала, какими словами ей рассказать то, что хотела.
— Ты подумаешь, что я растительное существо, — вырвалось у нее вместе с беспомощным вздохом.
— Милая моя, я хочу делить с тобой все! Не отталкивай меня! Пожалуйста!
Мучительная мольба в его голосе, в его взгляде тронула ее сердце.
— Но ты же говорил…
— Забудь все, что я говорил! К нам это не относится!
Она покачала головой, не в силах избавиться от воспоминаний о споре, который разлучил их. Надо постараться хотя бы сделать вид, что того разговора никогда не было!
— Я не хочу наводить на тебя скуку, Нед.
— А ты и не в силах это сделать! — Он шагнул вперед и, инстинктивно подняв руки, сжал ее плечи, словно стараясь передать Дороти свою убежденность. — Видеть твое лицо, просветлевшее от радости, и твои глаза, горящие восторгом, — это никогда мне не наскучит! Я хочу знать, откуда это счастливое сияние, хочу, чтобы оно пролилось и на меня. Оно теплое, прекрасное и… — Он протяжно выдохнул, и его пальцы пробежали по телу Дороти, следуя его желанию вобрать ее в себя всю, но вынужденные ограничиться лишь позволительной нежной лаской. — Пожалуйста, не скрывай от меня ничего.
Ее грудь стала тугой как барабан, и сердце отбивало на этом барабане какой-то дикий ритм. Желание в глазах Неда заставило Дороти почти потерять контроль над собой, и все же слабый голос здравого смысла пробивался сквозь ураган чувств, напоминая о том, чем вызвано ее страстное желание защититься от Неда.
— Ты хочешь услышать о купании Джоанны?
— Да. Что-нибудь. Все! — с горячностью ответил он.
Дороти издала короткий нервный смешок. Ее ресницы опустились в попытке скрыть все увеличивавшееся внутреннее смятение.
— В нем не было ничего особенного, правда, — отговорилась она, мучаясь сомнениями.
— Дороти, мне интересно все! — Он нежно приподнял пальцем ее подбородок, чтобы увидеть любимые глаза, и просительно улыбнулся: — Ты всегда так забавно рассказывала мне о происшедшем за день. Доставь мне удовольствие, позволь послушать тебя снова.
Она попробовала расслабиться, попробовала ответить, но все, что приходило ей в голову, казалось безнадежно плоским. Ее рассказ прозвучал бы натянуто и фальшиво.
— Прости, Нед. У меня пропало желание рассказывать.
— Позволь, я приготовлю тебе что-нибудь выпить. — Он отпустил ее и прошел в кухоньку, оживленно болтая, словно уговаривая быть с ним прежней. — Раньше ты пила шерри. Тебе можно чуть-чуть или ограничимся чаем? Скажи, чего ты хочешь.
