Кэрол Маринелли - Розовый алмаз
— Давай поедим, — сказал Закари, легонько подтолкнув ее к богато накрытому столу.
Здесь были специальные блюда для новобрачных: мансаф — кушанье из риса и мяса ягненка, который, как объяснил Закари, надо было есть правой рукой. Было и аргановое масло, похожее на то, что она приготовила в ее первое утро в пустыне. А на десерт предлагался канафех — тонко нарезанная лапша, посыпанная сладким сыром и фисташками. Даже Закари наконец расслабился, кормя ее из рук маленькими кубиками халвы. Теплые блики свечей делали его лицо мягче, улыбку нежней. Эффи снова почувствовала, что может быть откровенной.
— Я ужасно боюсь, что у меня ничего не получится, — призналась она. — Все эти правила…
— Я тебе о них расскажу.
— Все случилось так быстро.
— Значит, теперь мы можем не торопиться. — Закари улыбнулся. — Нужно дать всем время привыкнуть. Нас теперь двое, мы женаты — и ничто не может это изменить. Что бы ни случилось.
— Как бы мне хотелось, чтобы мама сейчас была здесь… Она была бы так счастлива! — Синие глаза Эффи сверкали, как два драгоценных камня, она чувствовала себя более свободно, когда была только с ним. — А твои братья будут на церемонии?
— Конечно.
— Аариф выглядит таким счастливым…
— Да, — согласился Закари.
В конце концов, это его брачная ночь, он может позволить себе расслабиться и даже кое о чем рассказать Эффи. Аариф не был счастлив, пока не встретил Калилу. Чувство вины за то, что случилось с Зафиром, слишком сильно давило на него. Теперь, казалось, он смог сдвинуться с этой мертвой точки и стал получать удовольствие от жизни.
— Как ему и следовало бы, — улыбнулась Эффи и добавила: — Так же, как и тебе.
Закари напрягся.
— У меня ответственность больше, чем у Аарифа. Иногда приходится делать такие вещи, которые, не будь я королем, я бы предпочел не делать.
— Какие, например? — Ее глаза с таким доверием смотрели на него, что Закари почувствовал, как у него на лбу выступил пот, когда он уже, казалось, готов был все рассказать ей.
— Интересы моего народа всегда должны стоять для меня на первом месте, ведь его будущее, его благополучие в моих руках. Порой мне приходится принимать очень нелегкие решения. — Тряхнув головой, Закари заставил себя остановиться. — Ты счастлива? — спросил он.
Эффи улыбнулась.
— Я даже и не представляла, что могу быть так счастлива.
— У тебя может быть все — любая одежда, любые украшения, все, чего ты только ни пожелаешь. А если ты захочешь что-то изменить в своей комнате…
— Я совсем не потому счастлива! — остановила его Эффи. — Титул, драгоценности… Закари, я была бы счастлива жить с тобой в шатре, в маленьком шатре на краю пустыни, если мы будем вместе.
Это было так похоже на то, что говорила Энья, что Закари на мгновение закрыл глаза. Энтузиазм и преданность Эффи одновременно и согревали, и пугали его. Она была первой женщиной в его жизни, которой, казалось, был нужен он сам, а не его титул. Сейчас, когда они, наконец, поженились, она могла бы оставить эту игру и наслаждаться своим положением, по крайней мере хотя бы признать, каким чудом было это неожиданно приобретенное богатство. Но Эффи, похоже, все это вовсе не волновало, зато беспокоило его, потому что теперь он должен был сказать ей…
— Сказать по правде, — продолжала Эффи, — я в ужасе. Мне совсем не хочется быть королевой Стефани, но поскольку я с тобой, — ее голос стал тверже, — и у меня есть твоя любовь, то я знаю, что смогу справиться с чем угодно. Я сделаю все, чтобы ты мною гордился.
— Я знаю, ты это сможешь, — кивнул Закари. — Эффи, мне нужно… — Он замолчал, потому что они вдруг заговорили дуэтом.
— Мне бы хотелось принять ванну, — сказала она и, по-кошачьи потянувшись, зевнула. — Извини, что ты сказал? Тебе нужно что?..
Закари покачал головой.
— Ничего, это может подождать. — Он кивнул в сторону ванны. — Ты заслужила отдых.
— Вода, должно быть, уже остыла… — Эффи попробовала ее кончиками пальцев, готовая тут же отпрянуть, но вода оказалась теплой.
— Она всегда остается горячей столько, сколько ты пожелаешь.
— Как и ты… — Эффи покраснела.
Сегодня Эффи хотелось быть для Закари той женщиной, которой она уже начала становиться.
И она разделась перед ним. Сняв с себя платье и белье, она скользнула в теплую прозрачную воду и, нырнув, с облегчением почувствовала, как с ее волос смывается лак.
А Закари смотрел.
Смотрел, как двигалось под водой ее белое прекрасное тело. Смотрел, как она вынырнула, как ее волосы темным веером легли на блестящие от воды и масла плечи.
Во рту у него пересохло.
«Завтра, — решил Закари, — я скажу ей завтра. Зачем портить вечер?»
Не отводя от нее взгляда, он снял ботинки и быстро разделся. Как только он вошел в воду, Эффи прильнула к нему всем телом, приветствуя его жадным поцелуем. Его руки двигались по ее груди, ее ноги обвивали его талию. Он ушел с головой под воду — она нырнула за ним. Когда оба снова оказались на поверхности, она смеялась, и он смеялся тоже.
Смеялся так, как никогда раньше.
И тогда Закари понял слова Аарифа. Впервые перед ним блеснуло будущее, где, несмотря на стресс и напряжение, несмотря на груз ответственности за королевство Адамас, он всегда мог вернуться домой — к любви, смеху и страсти, к тому, чтобы быть собой.
Чтобы просто быть.
Он сможет справиться с любым вызовом, брошенным ему судьбой. Если у него отныне будут вечером эти несколько бесценных часов с Эффи.
Легкий пар поднимался вокруг них.
Ее руки, скользнув по его груди, опустились ниже, исследуя его тело, ставшее невесомым в воде. И Закари чувствовал, что он знает теперь, как расслабиться, как отключиться от мира, который постоянно подавал ему команды.
Эта женщина стала его наслаждением.
Когда они вылезли из воды, Эффи вся дрожала. Закари завернул ее в полотенце, отнес на постель и начал тщательно, дюйм за дюймом, растирать ее тело, пока она снова не согрелась. А потом, лежа рядом, он долго шептал ей, как она прекрасна, надеясь оттянуть приближающееся утро.
Ее кожа была мягкой и слегка пахла мылом. Ее волосы, все еще мокрые, скользили по его груди, когда она спускалась поцелуями по его телу все ниже и ниже. Пока, наконец, ее руки не сжали его бедра.
Впервые за долгое время Закари расслабился. Расслабился и наслаждался. Потому что он знал, что и она наслаждалась тоже. Потому что с Эффи не было никакой спешки, никаких сравнений. Его пальцы вплелись в ее волосы, ему захотелось совсем отдаться этому наслаждению и принять облегчение, которое она ему предлагала. Только он не мог…
