Марианна Эванс - Друзья и любовники
— Только под пытками, Мордашка, — рассмеялся Марк, зная, что она права, но не желая сдаваться без боя.
— Ты привык ненавидеть оперу, но тебе нравится сегодняшнее представление. Я уверена.
— Говори потише, ладно? — пробормотал Марк, оглянувшись вокруг. — Я должен поддерживать свою репутацию категоричного ненавистника оперы.
— Хорошо, я промолчу, — сказала Дженнифер, взяла Марка за руку и слегка пожала. — Не хотелось бы разрушить твой имидж неотразимого мачо.
— Клубника, — перебил ее Марк.
— Теперь ты говоришь о ягодах?!
— Клубника, — повторил он, не обращая внимания на ее замечание. — Помнишь, вчера в ресторане «Мовенпик»? Там было множество десертов из клубники. Давай заглянем туда после спектакля и что-нибудь съедим.
— Конечно. Готова поклясться, что после театра большинство наших коллег захотят что-нибудь перекусить…
— Нет, никакой толпы. Только мы вдвоем, Джен. Тебе это подходит?
Дженнифер нашла это предложение чрезвычайно привлекательным, но постаралась ответить ровным тоном:
— Конечно.
«Как хорошо снова находиться рядом с ней» — поймал себя на мысли Марк. Он чуть было не высказал это вслух, но вовремя спохватился. Такого рода замечание могло снова внести напряженность в их отношения.
После театра они выпили кофе и съели клубничный пирог с сыром, и что-то, исчезнувшее в последнее время из их отношений, снова ожило — искренняя забота друг о друге. Прошло много времени с тех пор, как они последний раз просто смеялись над шутками и весело проводили время друг с другом — без внутреннего напряжения.
Наконец около двух часов ночи Марк попросил официанта принести счет.
— А завтра мы снова вернемся к реальности, Мордашка, — вздохнул он.
Странно, но она ничего не ответила, рассматривая с непонятным выражением лица скатерть на столе.
Глава 6
— Маркус? — Кевин окликнул его в студии во время эфира.
— Да, Кевин, — нехотя ответил Марк. Он только что закончил свой спортивный радиорепортаж и собирался заняться каким-нибудь дополнительным комментарием или обозрением.
В последнее время Кевин получал огромное удовольствие, когда выводил друга из равновесия. Ехидные замечания, умно замаскированные под шутки, стали его любимым орудием. До сегодняшнего дня такое поведение раздражало Марка, но он старался махнуть на это рукой. Однако сегодня что-то особенное в тоне Кевина и в его позе насторожило Марка, он почувствовал грозящую ему опасность. Хорошие отношения между ними, казалось, остались в прошлом.
— Выкладывай свои сплетни, приятель.
— Сплетни? — Кевин вел себя так, словно только что узнал самую потрясающую в мире новость и не мог дождаться момента, чтобы поделиться ею. Марком овладело раздражение. «Лучше бы тебе помолчать, дружище», — подумал он.
— Насколько я понимаю, тебя приглашают в Нью-Йорк. Ты действительно собираешься работать в «Спортс иллюстрейтед»?
— Ох, мой милый Кевин. Какой невинный вопрос. Когда ты услышал об этом? А самое главное — от кого? — Марк постарался, чтобы его тон остался добродушным, но глаза сверкали от злобы.
— Без комментариев, — засмеялся Кевин, самодовольно ухмыльнувшись.
— Тогда, боюсь, мой ответ будет таким же. Без комментариев.
Скрипя зубами, Марк ждал, пока Кевин запустит в эфир рекламу.
— Ты сукин сын! — прорычал он.
Сидя на высоком стуле, Кевин откинулся назад. Он выглядел невинным, как овечка. Марк с удовольствием бы подрался с ним.
— Проблемы?
— Много проблем. Когда это мы ругались насчет чего-то, что не относится к делам этой радиостанции, нашим слушателям или спорту Чикаго в целом? Ты ведешь себя… — Марк замолчал, чтобы окончательно не взбеситься, и посмотрел на собирающихся в студии людей, наблюдавших за их стычкой.
— Очевидно, тебе хотелось бы обсудить это, Марк.
Покровительственный тон Кевина резко кольнул Марка, словно его ужалила оса. Но ему ничего не оставалось делать, как проследовать за Кевином в укромный уголок холла.
— Не используй свое шоу, чтобы сводить счеты со мной, — сразу набросился на Кевина Марк. — Меня уже тошнит от этого! Я здесь директор спортивного отдела только по одной причине — мы с тобой хотели работать вместе. Мы с тобой дружили еще с колледжа. Вернее сказать, привыкли быть друзьями. Так чего же ты сейчас от меня добиваешься? Большое спасибо за твои неосмотрительные комментарии, теперь средства массовой информации от меня не отстанут, выведывая, что происходит!
— Это цена твоего успеха, приятель, — снисходительно сказал Кевин, щелкнув языком. Он и не собирался извиняться. — Кроме того, твои гигантские амбиции пора бы немного укротить, Абингтон. Не вздумай возомнить, что ты выше толпы, раз получил предложение от «Спортс иллюстрейтед».
Это обвинение отлетело от Марка словно мячик, потому что он знал, что в нем не было ни единого слова правды. Он прекрасно понимал, почему Кевин ведет себя так враждебно. И это не имело никакого отношения ни к амбициям Марка, ни к его профессиональному положению:
— О, понимаю. Итак, Джен не вписывается в общую картину? Она не является причиной того, что ты ведешь себя как последний негодяй?
— А при чем тут она? У меня есть Бренда.
— Может быть, у тебя и есть Бренда, — ухмыльнулся в свою очередь Марк, — но она не нравится тебе. И никогда не нравилась. Думаю, тебе становится с ней скучно, и ты снова решил обратить свой взгляд на Дженнифер. Лучше забудь об этом. — Кевин нарочно зевнул. Но Марк знал, что попал точно в яблочко, и поэтому продолжал свое наступление. — Я уже говорил раньше и повторю еще раз: мы с Джен друзья. Тем не менее, даже и мысли не допускай о том, чтобы снова с ней встречаться, Кевин. Я этого не позволю.
— Не позволишь? — Кевин угрожающе пододвинулся ближе к Марку. — Рад слышать, Абингтон, но у тебя нет никаких шансов в этом деле.
— Держись от нее подальше, Кевин. — Марк был непреклонен. — Ты ведь бросил ее ради своего нового продюсера.
— Не надо мне твоих ханжеских рассуждений, Абингтон. Пусть Дженнифер сама решает.
— Превосходно, — уступил Марк, небрежно пожав плечами. — Я предоставлю право выбора Джен. Она слишком умна, чтобы дважды наступить на одни и те же грабли.
На какое-то мгновение, глядя на озлобленное лицо Кевина, Марк пожалел о том, что придерживался позиции пацифиста. Заставляя себя успокоиться и сохранять уравновешенность, он засунул руки в карманы брюк.
— Если ты еще хоть раз поставишь меня в такое же неловкое положение, как сегодня, — предостерег он, — или приведешь в замешательство во время прямого эфира, моей ноги здесь больше не будет. Я уйду. И посмотрим, как руководство радиостанции посмотрит на это.
