Мелани Кертис - Под небом Парижа
— Еще не знаю. Позвони мне за полчаса до конца работы, если можно. Я уточню. А еще какие новости?
Девица заулыбалась еще шире и лукаво подмигнула. И даже повысила голос, чтобы расширить диапазон слышимости для окружающих.
— Ну, Кристель, ты даешь. Кто бы мог подумать? А на вид такая скромница.
— А в чем дело? — Она подумала, что речь пойдет о ее конфликте с мадам Бижу, что информация об этом обежала уже весь банк. Но ошиблась.
— Я только что из приемной, — возбужденно, взахлеб начала рассказывать Элен. — Тебя там, внизу, разыскивает весьма привлекательный мужчина. Настоящий секс-символ. Высокий, широкоплечий, темноволосый. В черных джинсах и белоснежной шелковой рубашке. Вид как у плейбоя. Явно не банковский работник и не страховой агент. Я даже не подозревала, что у тебя такие мальчики водятся. Познакомишь меня с ним? Не бойся, отбивать не стану. Отдашь его мне потом, когда он тебе надоест. Он назвал твое имя и описал тебя так, что я сразу догадалась, о ком идет речь. Где это ты его подцепила? И почему адрес не дала? Почему он тебя на работе разыскивает?
— Извини, Элен. Ты задаешь слишком много вопросов сразу. Я его еще сама не видела.
— Так ты что, даже не знаешь, о ком идет речь? Кто он и что он?
— Догадываюсь, конечно. Но вначале должна его сама увидеть. Хотя бы, чтобы удостовериться лично.
— Наверное, жутко романтическая история. Расскажешь потом. Это будет гвоздем программы сегодня вечером. Надеюсь, это не слишком секретно. Я могу этим поделиться с коллегами? Теперь я понимаю, чем ты занята по вечерам. Завидую. Ну ладно, я побежала. Разносить информацию дальше. — Она хихикнула и упорхнула, оставив Кристель перед дилеммой.
Предстояло решить — идти на разнос к мадам Барбару? Или плюнуть на нее и отправиться вниз, в приемную, на встречу с Ференцем? В том, что это был именно он, она не сомневалась. Непонятно только, зачем он пришел на фирму? И как ее разыскал?
Они расстались два дня назад, после того вечера в мастерской…
Она помнила, как взяла в руки кисти. Очень красивые и удобные. Из шерсти соболя, разной толщины, с отполированными рукоятками. Интересное ощущение. Как будто встретилась со старыми, давно забытыми друзьями. Затем открыла коробку с красками. Какой знакомый и волнующий запах… Некоторое время она стояла перед холстом неподвижно и задумчиво, вспоминая свою семейную жизнь, свои злоключения и обиды. Представляя себе все это в виде аллегорической цветовой гаммы. А потом руки сами начали двигаться, в такт мыслям и образам, роившимся в мозгу. Она просто выплескивала на полотно, почти не задумываясь, все то, что ее мозг выталкивал на поверхность. Она не знала, сколько прошло времени, работая непрерывно, как будто в забытьи, полностью отключившись от окружающего мира, не ощущая больше ничего — ни усталости, ни голода, ни жажды.
Потом наступило пробуждение. Мозг выполнил все, что от него требовалось. Действуя вместе с сердцем и руками. И теперь предоставил ей возможность посмотреть на то, что из этого получилось.
Она сделала несколько шагов назад и всмотрелась в картину. Да, это производило впечатление. Даже на нее. Сплошной сгусток боли. Языки пламени, на котором семь лет агонизировала ее душа. И робкая надежда. Слабая и неуверенная, как лучик солнца, на мгновение пробившийся сквозь грозовые тучи. Она почувствовала, что находится не одна перед этой картиной, и обернулась.
Ференц стоял сзади, молча глядя на полотно. Что видел он перед собой? Что чувствовал он? Воспринимал ли все так же, как она? Или перед ним был просто портрет женщины с длинными спутанными волосами, босой, в разорванном черном платье, с огромными, наполненными болью глазами, стремящейся вырваться из окружающих ее со всех сторон языков пламени, пытающейся отбросить эти извивающиеся огненные змеи простертыми вперед руками.
— Боже мой, — услышала она сдавленный мужской голос. Голос, в котором были восхищение, гнев и даже зависть. Белая зависть и восхищение одного мастера творением другого мастера. И гнев по отношению к человеку, который посмел причинить эту кричащую, пронзительную боль другому человеку. Ей.
Некоторое время он еще помолчал, затем повернулся к ней и посмотрел на нее так, как будто впервые видел. Серьезно и задумчиво. Как будто ему предстояло оценить ее и принять какое-то важное решение. Потом пожевал губами, потер пальцами переносицу и наконец сказал:
— У вас настоящий дар. От Бога. Мы будем развивать ваш талант. Вместе. Если я смогу еще чему-то вас научить после этой картины. — И он улыбнулся, ласково и поощрительно.
Тогда они быстро расстались. Было уже поздно, и она не стала больше задерживаться в его доме. Они не стали обсуждать технику рисунка и прочие профессиональные тонкости. Не смогли бы. У нее просто уже не было сил. Полное истощение нервной и физической энергии, как будто все это осталось вместе с красками на полотне. Ференц и сам не раз испытывал такое состояние, поэтому прекрасно все понял по одному ее виду. Просто проводил ее до выхода, затем посадил в свою машину и отвез домой. Сама она не смогла бы доехать в таком состоянии. И даже довел ее до квартиры. Но не стал заходить. Не напрашивался на чашечку кофе. Тихо закрыл за ней дверь и удалился.
И вот теперь появился у нее на работе. В банке. Зачем? Чтобы вновь выразить свое восхищение? Или что-то срочное появилось? Например, уезжает… Решил попрощаться перед отъездом? При мысли об этом ее вдруг как будто резануло по сердцу. А как же она? Она уже не могла обходиться без его многоцветной и выразительной улыбки. Без его проникновенно-эротического голоса. И ей нужно было творить. Она почти физически ощущала кисти в своих руках, даже во сне смешивала краски, ища нужную цветовую гамму на палитре, вдыхала запах скипидара. Уже вполне понимала, что не сможет больше жить без этого, что не может закрыть окно в тот мир, который открыл для нее этот человек.
Но хватит гадать и мучить себя. Конечно, она сделает однозначный выбор. В пользу мужчины, ждущего внизу. Мадам Барбару подождет. Надо войти в лифт, спуститься вниз, и все сразу станет ясным. Но вначале, конечно, слегка заняться своей внешностью. К сожалению, руководство компании проводило четкую политику в отношении облика своих сотрудников на работе. Строго деловой вид, ничего эротического и легкомысленного, отвлекающего коллег и клиентов от дела.
В своем полном соответствии этой установке она смогла еще раз убедиться, заскочив в дамскую комнату, чтобы заглянуть в зеркало. Оценить свои ресурсы и попытаться, по возможности, внести посильные коррективы перед встречей с Ференцем.
