Кэндис Адамс - Наваждение
Ловким движением он расстегнул спереди ее платье. Его руки медленно прошлись по ее плечам и скользнули вниз. Одна рука задержалась на груди, лаская ее, а вторая — безуспешно пыталась расстегнуть лифчик.
Ева улыбнулась про себя и одним движением сняла и отбросила кружевную преграду.
— Кто только придумывает эти штуки… — Его голос прервался, когда он наклонил голову и стал ласкать губами сосок.
Это было очень приятно. Ева погружалась в волны экстаза, а когда рука Роя, лежащая на ее колене, начала медленно двигаться вверх, все ее чувства обострились до предела.
Было совершенно ясно, чего хочет Рой, чего они оба хотят. Разгорающееся желание мешало думать, но все-таки Ева не могла отбросить все сомнения. Ей хотелось, чтобы до того, как они в первый раз будут любить друг друга, между ними была полная ясность. А ведь всего несколько минут назад она думала о недоверии между ними.
Руки Роя внезапно замерли.
— В чем дело? — спросил он хрипло. Ева осторожно подбирала слова. Она хотела, чтобы Рой понял: он ей очень нравится, но она не будет спешить.
— Я думаю, нам нужно еще немного времени, чтобы лучше узнать друг друга.
Рой убрал руку. Ева взяла ее и решительно положила себе на талию.
— То, что я еще не готова лечь с вами в постель, вовсе не означает, что мне не нравится все остальное, совсем наоборот.
Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал ее в губы.
— Рад это слышать.
Его мягкая рубашка из тонкого хлопка мучительно-приятно касалась ее обнаженной груди, и она ощущала тепло его тела. Откинувшись на спинку дивана, она вновь обвила его руками, и его долгие поцелуи доставляли ей неизъяснимое удовольствие. «Потом, — пообещала она себе, — когда Рой снова полностью будет мне доверять, я испытаю все блаженство, которое он сможет мне подарить».
5
В субботу Ева встала рано. Надев старые джинсы и фланелевую рубашку, она вышла в садик за домом, чтобы выкопать одуванчики. Был прекрасный день, солнце уже пригревало. Она припомнила события вчерашнего вечера и улыбнулась про себя. По крайней мере, после ссоры с Роем все закончилось хорошо. Или нет? Фактически, все осталось по-прежнему. Планы Роя не изменились, и она все еще была против них. Наверное было бы лучше, если бы она перестала встречаться с Роем и полностью включилась в борьбу за спасение дома. Но Ева понимала, что не сможет отказаться ни от Роя, ни от дома. Однако теперь у нее появилось чувство, что так больше продолжаться не может. Она должна выбрать: либо Рой, либо все остальное.
Одно было очевидно: она никогда не сможет простить Рою сноса старого дома. Это всегда будет стоять между ними.
Ева выкопала один одуванчик и принялась за следующий. Ее мысли все время возвращались к событиям вчерашнего вечера. Они долго сидели и говорили. Рой рассказывал о своем браке и трудностях, которые ему сопутствовали. Они также говорили о его семье. По ее настоянию, он показал фотографию, сделанную на Рождество, где была снята вся семья. Только один из братьев Роя был очень похож на него, но все они были высокими и интересными.
Детство Роя в доме, полном мальчишек-сорванцов, было совсем не похоже на ее собственное. Евина сестра была на девять лет моложе ее. Из-за такой большой разницы в возрасте у них не было общих интересов и игр. Рой же с любовью говорил о своих братьях, и она завидовала их дружеским отношениям.
— Привет!
Она посмотрела вверх. По другую сторону белого штакетника, которым был огорожен садик, стоял Рой.
— Можно войти?
— Надо подумать. Вы умеете выкапывать одуванчики?
Он открыл калитку и вошел.
— Не знаю, но однажды я очень добросовестно выкопал все посаженные мамой луковицы тюльпанов. — Рой опустился на траву рядом с ней. — Знаете, вам очень идет испачканный землей нос.
Ева потерла тыльной стороной ладони нос и подняла к нему лицо.
— Ну как?
— Теперь все в порядке. Хотите я немного покопаю?
Она отдала ему лопатку.
— Вы и вправду выкопали мамины тюльпаны?
— Ага. Мне тогда было восемь, и, кажется, она все еще сердится.
Ева обняла руками колени.
— Здорово, что вы и ваши братья выросли и стали хорошими людьми. Наверное, это компенсирует вашей маме все неприятности, которые вы ей причинили в детстве.
Она заметила, как он поддел одуванчик и бросил его в пластмассовое ведро.
— Вы его вытащили без корней, которые будут продолжать расти.
Он вздохнул и начал выкапывать оставшиеся в земле корни.
— Хорошо, что эта работа неплохо оплачивается, а то бы я ее уже бросил.
Ева легла на траву и улыбнулась. Легкий ветерок освежал ее лицо, а солнце ласково пригревало.
Рой сказал накануне, что, возможно, заскочит сегодня. Она была рада, что он здесь. Даже когда они молчали, им было хорошо вместе.
— Меня не будет в городе недели две, — сказал Рой.
Ева приподнялась на локте.
— Куда вы едете?
— Сначала в Канзас-сити на конференцию строителей, а потом в Денвер. Я уеду завтра днем.
Рой снова начал копать. Он не сказал Еве, что сначала собирался улететь сегодня вечером. Но это было до собрания жителей «Кленовой рощи». А теперь у него на утро была назначена встреча с адвокатом. Он хотел знать все юридические аспекты этого дела.
По правде говоря, поездку в Канзас-сити и Денвер можно было отложить, но Рой решил все же на время уехать из Тулсы. Ему нужно разобраться в том, что происходит между ним и Евой. Она будет огорчена, если он снесет дом Брентов, но он вряд ли может поступить иначе. Он уже вложил деньги в собственность и купил эту землю специально для строительства многоквартирных домов. Кроме того, дом Брентов не единственный старый дом в «Кленовой роще». Ева — разумная женщина, и он надеялся, что она в конце концов поймет его доводы. Здесь шла речь о больших деньгах.
Рой все время помнил об этом, когда в понедельник утром сидел в своем офисе. Напротив него устроился адвокат и подробно рассказывал о том, что Рою было известно в общих чертах. Судья штата вынес решение о временной приостановке сноса дома Брентов. Адвокат Ассоциации жителей «Кленовой рощи» собирается обратиться в городскую комиссию по планированию застройки города с просьбой включить «Кленовую рощу» в перечень местностей, где разрешено только индивидуальное строительство.
Уильям Холт из адвокатской конторы «Холт и Уилкокс» откинулся в замшевом кресле.
— Разумеется, до вынесения решения по этому вопросу потребуются публичные слушания. Эта процедура займет несколько месяцев.
— Вы хотите сказать, что мы должны ждать, пока эта комиссия примет решение?
