Джилл Барнет - Дэниел и ангел
Дэниел смотрел не на щенков, а на сияющие глаза Лили, на ее лицо, озаренное радостью и восхищением. Сейчас она испытывала то, что Стюарт безуспешно пытался пробудить в ней вот уже несколько дней.
Лили, странная женщина, предпочитающая щенка бриллианту, бездомного котенка — жемчугу, длинноухого кролика…
— Не надо кроликов, Лили, — в отчаянии простонал Дэниел. — Пусть это будут щенки, котята, кто угодно… Но только не кролики…
Глава 8
Любовь и вера ангелов тверда.
Мечтай о том, что ты таким же будешь.
Мечты пройдут… Но не промолви» да «.
Умри, но не сознайся в том, что любишь!
Роберт БраунингПо каким-то неясным причинам кролики, словно сговорившись, с удовольствием жевали шнурки его ботинок, предпочитая их всему остальному.
Лилиан сидела на стуле в большом зале, держа на коленях целый выводок щенков, а на спинке стула весело резвились котята. Сама она нанизывала клюкву на длинную нить и счастливо улыбалась Дэниелу, устанавливающему елку в ведро с влажным песком.
— По-моему, просто великолепно, — удовлетворенно отозвалась Лили о результатах его работы.
— А по-моему, даже еще лучше! — Дэниел поднялся с колен, отодвигая ногой двух длинноухих друзей белого и коричневого цвета.
Лилиан нанизала еще одну клюквенную бусину. По мнению Дэниела, в его гостиной царил полный разгром. Огромная миска с попкорном посреди бесценного персидского ковра и следы пребывания на нем обоих кроликов свели бы с ума кого угодно. Попкорн мерзко похрустывал под подошвами его ботинок.
Кусочки цветной бумаги и обрывки гирлянд, которые все-таки успели сорвать кувыркавшиеся щенки и буйно разыгравшиеся котята, валялись теперь под скульптурой работы Уильяма Кента и на вышитых подушках, когда-то принадлежавших Марии-Антуанетте. Беспорядок довершали разбросанные повсюду клубки красных лент, которые обычно вплетали в лавровые и кедровые ленты. Короче, все в особняке Стюарта свидетельствовало о приближении рождественских праздников.
К одиннадцати часам вечера елка была наряжена, а фасад дома украшен гирляндами из ветвей кедра и лавра, ели и падуба — такими же, как и все в доме: рамы картин и зеркал, даже канделябры.
На столах стояли вазы с красными розами и такими прекрасными белыми лилиями, что при взгляде на них у Лили захватывало дух. Все украшения, конечно, старались расположить повыше, чтобы возбужденные домашние животные не могли их достать. Поэтому единственным развлечением щенков, котят и кроликов были остатки клюквенных бус и шнурки Дэниела.
— Вот теперь это похоже на настоящее Рождество! — воскликнула Лили, по-хозяйски оглядев плоды общих трудов.
Стюарт стоял позади и так восхищенно смотрел на рождественскую елку, словно очнулся от долгого сна. Он настолько открыто выражал свои чувства, что Лили стало жаль его. Она сжала руку Дэниела, видя, что это сейчас необходимо ему и оживляет в нем что-то давно забытое.
— Дэниел, — прошептала она.
Стюарт молча обратил взор на Лили, словно только что вспомнив о ней. Его лицо выражало затаенную боль.
— Что произошло? Что с тобой?
— Я не видел этого чуда, одного из самых удивительных чудес в мире — рождественской елки — с тринадцати лет. — Охваченный трепетом, он подошел к душистой зеленой красавице. — С этого возраста я совсем забыл о том, что это не просто дерево. Мне приходилось работать — много и тяжело — изо дня в день, и на все остальное просто не оставалось свободного времени. Признаться, меня это даже не беспокоило.
— Ты хочешь поговорить об этом?
— Нет, не хочу, — серьезно ответил Стюарт.
— По-моему, тебе сейчас необходимо выговориться.
— Зачем? — грустно спросил он, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.
— Начинай, Дэниел, — настойчиво попросила она.
— Ну что ж. — Стюарт посмотрел куда-то мимо Лили, словно избегая ее внимательного взгляда. Потом продолжил глуховатым голосом:
— В детстве я не был окружен роскошью, я не знал даже достатка, и мне приходилось считать каждый цент. Вчера ты спрашивала меня, кто я и почему больше всего в жизни ценю деньги…
Наверное, ты права — я действительно ценю их более всего. Мой отец погиб на работе в результате несчастного случая. Мать убили двумя неделями позже. Она… Она пошла искать работу и не вернулась. Никто не знал, что именно произошло, но полиция предполагала, что это было убийство с целью ограбления.
Когда я остался сиротой, меня взял на попечение дед, но вскоре его разбил паралич, и мы лишились средств к существованию. Я не помню ничего такого, что у обычных людей связано с понятием детства. Только работа, изнуряющий труд, чтобы не умереть с голоду.
Стюарт обводил взглядом комнату, словно впервые видя ее, и пристально рассматривал картины на стенах.
— Когда похоронили деда, я в тот же день поклялся себе, что со временем стану богат и ни в коем случае не повторю судьбы своих родителей. С тех пор, и это постепенно вошло в привычку, я работал беспрестанно, каждую минуту, лишь ненадолго забываясь сном. Полагаю, это неплохо у меня получалось, ибо уже сейчас мне не потратить нажитого капитала за всю оставшуюся жизнь, даже если я брошу дела.
— Дэниел, прости. Я очень жалею, что заставила тебя заговорить об этом.
— Нет, ты была права, сказав, что сейчас мне это необходимо.
Лилиан очень хотелось подойти к Дэниелу, но страх, что он не поймет такого порыва, удерживал ее.
— Не надо больше споров, пари и прочих сделок, Лили. Оставайся здесь столько, сколько пожелаешь.
Не зная, что ответить Стюарту, она молча смотрела на него.
— Ты останешься? — спросил он, требуя прямого ответа.
Все женщины, которыми Стюарт интересовался и предлагал покровительство, рано или поздно покидали его, и, вероятно, Лилиан это поняла.
Она не могла бросить Стюарта сейчас, видя, как нужна ему. Более того, Лили так влекло к Дэниелу, что ей уже не хотелось возвращаться туда, откуда она пришла.
— Хорошо. Я останусь.
Радостная улыбка озарила его лицо, глаза засияли. Он бросился к Лили, взволнованно и нежно поцеловал ее, но через мгновение отпрянул и внимательно посмотрел в глаза девушки. Стюарт даже наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то.
— Со мной происходит что-то странное, Лили: каждый раз, целуя тебя, я слышу звон колокольчиков.
— Значит, тебе захочется целовать меня почаще. — Она улыбнулась.
— Тогда немедленно удались в свою спальню, ибо если я начну целовать тебя, то уже не смогу остановиться.
— А насчет колокольчиков… Колокольчик зазвенит…
— Ангел сразу прилетит. — Дэниел рассмеялся, вспомнив ее наивную считалку.
