Пенни Маккаскер - И жили долго и счастливо
— Вы босиком, Джо, — сказал Чейз, — не двигайтесь, сейчас я уберу осколки.
Она наблюдала за ним, с восхищением смотрела на игру мускулатуры и его врожденную грациозность, с которой он двигался, собирая осколки.
Когда он выпрямился, Джо отвернулась, радуясь тому, что ей было чем отвлечь себя. Когда она наконец наполнила свою чашку кипятком и налила Чейзу кофе, ей удалось полностью взять себя в руки.
Чейз дал ей тряпичный мешочек с чаем, и они расселись по разным концам стола, между ними — веточка обсыпавшейся сосны и напряженная тишина.
— Так над чем вы работали? — спросила Джо, прервав затянувшееся молчание.
— Конец месяца, — ответил он устало. — На следующей неделе надо платить по счетам, а я был слишком занят, чтобы заниматься бумагами.
— Вам надо купить компьютер, Чейз. Новые технологии помогают справиться со всеми подобными задачами одним нажатием клавиши. Это немного сложно, если вы не умеете обращаться с техникой…
— Мало того, он стоит, как хорошая лошадь.
— Вы говорите как человек из девятнадцатого века, — поддразнила она. — Но вам действительно стоит подумать об этом. Компьютер сэкономит вам массу времени, а ваше ранчо, кажется, достаточно прибыльно, так что вы можете себе это позволить.
Его взгляд стал холодным и тяжелым.
— Да, выкручиваюсь помаленьку, — сказал он жестко. — Иногда выдаются хорошие месяцы, но весна — исключительно плохое время.
Джо изучала его лицо, пытаясь понять, что его так рассердило в ее словах. Наконец она поняла.
— Я всего лишь предложила, Чейз. Я не пытаюсь вмешиваться в ваши дела.
Он провел рукой по волосам.
— Извините, это так, неприятные воспоминания.
Она открыла рот, чтобы спросить, о чем он, но его лицо стало пустым и грустным, он погрузился в ту реальность, которая была открыта только ему. Джо не стала нарушать тишину: ему важнее было сейчас говорить, чем ей слушать.
— Заниматься сельским хозяйством в наш век — все равно что бороться с ветряными мельницами. Против банка, которому принадлежат закладные, зеленых, которые считают, что убивать овец — преступление, дельцов из больших городов и многонациональных конгломератов, которые готовы проглотить все частные фермы и ранчо. Порой у меня появляется желание все бросить и пожить немного для себя.
— Почему бы вам действительно не сделать это?
— Потому что это не просто бизнес. Эту землю мне доверили не только мои предки-ирландцы, но и аборигены, которые поняли, что иногда любить врага лучше, чем воевать с ним. Если я уйду, я предам их всех.
— Вы можете мне не верить, Чейз, но я понимаю, о чем вы говорите. — И это действительно было так. Как часто она видела, как ее родители поздно ночью сидели на кухне и говорили об их будущем в век большого бизнеса, который захватил мир. И содержать семейную ферму стало анахронизмом. Ее родители тоже были носителями семейных традиций, уходивших корнями в историю их предков-эмигрантов. Ее браг, Джейсон, был готов вести эту борьбу в следующем тысячелетии.
Джо уважала Чейза за то, что у него хватало мужества бороться. И победить, насколько она понимала. Она видела, что он устал от борьбы, и хотела сделать больше. Но он мог неправильно понять любые проявлении сочувствия, да она и не была уверена, что ее действия могут носить исключительно платонический характер.
Как бы то ни было, казалось, он немного смягчился.
— Вы сказали, что у вас есть сестра.
Чейз глотнул кофе и сказал с нескрываемой нежностью:
— Да.
— Расскажите мне о ней.
Он посмотрел на нее и удивленно пожал плечами:
— Да нечего рассказывать.
— Настоящий мужской ответ, — поддразнила она, стараясь немного разрядить атмосферу. — Она замужем? Где она живет? Чем занимается? В детстве вы дергали ее за косички и дразнили?
Чейз хмыкнул, и Джо стало немного легче.
— Она говорит, что я испортил ей жизнь.
— О, теперь вам придется все рассказать! Вы подбросили ей жабу или ужа?
— Ни то, ни другое, — улыбнулся Чейз какой-то очень искренней улыбкой. — Дарси младше меня на десять лет и несколько месяцев. Мама звала ее чудо-ребенком и ужасно баловала.
Джо подняла руку:
— Дайте я отгадаю. Вы считали себя ее защитником и повсюду сопровождали ее, как верный сторожевой пес.
Чейз уставился в свой кофе.
— Именно так. Наш отец умер, когда ей было шесть лет. И мама… она очень сильно переживала.
— О, Чейз, мне так жаль.
Он беспокойно заерзал на стуле, и Джо поняла, что он очень редко делился с кем-то своими бедами, особенно с женщинами. Конечно, он не сказал ей ничего, что не мог бы поведать Гиффу.
Она поднялась, чтобы подогреть свой чай и налить Чейзу еще кофе. Затем села поближе к нему, оставляя между ними свободное место, чтобы не спугнуть его, да ей и самой так было спокойнее.
— Я уже охрипла, пытаясь докричаться до вас с того конца стола, — сказала она, очень его удивив. — Ну и где сейчас Дарси?
— В Париже.
— Bay! Я думала, она вышла замуж и живет где-то в соседнем штате с выводком маленьких ковбоев.
— Ничего не поделаешь, она отправилась за границу в поисках ярких огней и бурных впечатлений, — проговорил Чейз с тоской. — Мне кажется, она в этом похожа на вас. Дарси настаивала на своей независимости, она стремилась сделать карьеру и остаться жить в городе.
— Ну, она выбрала неплохой город. Как она устроилась в Париже?
— Учится в Сорбонне, — сказал Чейз со вздохом.
Джо взглянула на него с удивлением.
— Теперь я понимаю, почему вы погибали над счетами. Это, должно быть, очень недешевое удовольствие.
— Да нет, — усмехнулся Чейз, и его взгляд устремился в дали, которые мог видеть только он, — она никогда меня ни о чем не просит, пока не исчерпает все свои возможности. Как бы я ни боролся, какие бы доводы ни приводил, у нее на все готов ответ.
Джо мягко улыбнулась. Она вела себя точно так же, убеждая родителей отпустить ее в колледж.
— Эта женщина заслуживает уважения. Она мне напоминает одного человека, чья судьба мне небезразлична.
— Кто это?
— Вы ее не знаете, — небрежно ответила Джо.
Она не солгала: Чейз действительно ничего не знал о настоящей Джо. Да он и не хотел знать.
— Когда она приедет домой? Я бы хотела познакомиться с ней.
— До конца лета она учится, а потом — я, правда, плохо понимаю, что это значит, — ей надо найти какого-то именитого мастера, под руководством которого она должна проработать несколько месяцев.
То, как он это сказал, рассмешило Джо.
— Конечно же, в каком-то большом городе, — съехидничала она. — Значит, мы с ней не познакомимся. Как жаль! Было бы забавно поболтать о вас с человеком, который так же хорошо знает, как вы бываете невыносимы.
