Рита Эстрада - Достойные соперники
Блейк потянулся к вырезу платья и осторожно скинул его. Оно упало на пол, соскользнув с ее тела. Теперь Кристал стояла перед ним в черном кружевном бюстгальтере и трусиках, замерев в ожидании его слов. Вдруг он решит, что она слишком толстая для своего возраста, не похожая на девиц с картинок модных журналов, страдающих анорексией, или вид шрама от аппендицита вызовет у него отвращение…
— Скажи что-нибудь, Блейк, хоть что-нибудь, — с тихой мольбой в голосе попросила Кристал. — Я должна услышать твой голос.
— Ты очень красивая, Кристал. — Он улыбнулся. Его пальцы погладили шею и грудь девушки. — Кожа у тебя такая мягкая.
Волнение ее улетучилось.
— Я рада слышать такие слова. — Она потянулась к пуговицам на его трикотажной рубашке.
— Моя очередь, — сказала она и осторожно потянула рубашку из брюк, намереваясь помочь ему раздеться.
Однако Блейк оказался нетерпеливым, ему не требовались слова ободрения, он резко стянул рубашку и отбросил ее на пол рядом с платьем. Затем одновременно нежным и властным движением притянул девушку к своей груди и зарылся лицом в ее волосы.
— Господи, твои волосы пахнут клевером.
— Ах ты, сладкоголосый дьявол, — засмеялась Кристал.
Она сумела расстегнуть ремень и пуговицы на его брюках.
— Победа за мной, — выдохнула она.
— И за мной. — Блейк скинул брюки и разомкнул замочек бюстгальтера. Со смешанным чувством удивления и благоговения он взял ее тяжелые груди в ладони. — Такие красивые, — прошептал он и склонил свою темноволосую голову, чтобы вкусить их сладость. Его губы двигались от одной груди к другой, а затем ринулись вверх и прижались к ее губам.
Медленно они опрокинулись на пуховую кровать, упиваясь красотой друг друга и любовными ласками. От его нежности слезы выступили у Кристал на глазах, он такой сильный, уверенный и дарящий радость. Он находил слова, которые восхваляли ее красоту и женственность, давали возможность ее душе побыть в прекрасном мире мечты, где она — самая очаровательная, самая страстная, самая восхитительная, и Кристал чувствовала себя дорогой и единственной.
Когда они слились в любовном экстазе, Кристал была на грани помешательства от восторга. Блейк, Блейк. Она не осознавала, что выкрикивает его имя в пустоту, пока его губы не сомкнулись с ее губами. Она отдалась ему, ощущая себя на радуге, окунаясь в озеро наслаждения, в благословенное никуда.
После нескольких минут забытья Кристал пришла в себя, открыла глаза и уставилась в потолок. Голова Блейка покоилась рядом, он мягко дышал ей в ухо.
— Ммм, такая сладкая, очень сладкая, — пролепетал он.
Счастье наполняло ее естество. Кристал усмехнулась, затем улыбка перешла в громкий смех, разрушая тишину спальни, подобно теплому дождю после страшной засухи.
Блейк, сбитый с толку, нахмурился и осторожно поинтересовался:
— В чем дело?
— Абсолютно ни в чем! — провозгласила она, заключая его в свои объятия. — Ты удивительный, я удивительная, мы удивительные.
Его брови взметнулись вверх, напряженные морщинки вокруг рта разгладились.
— И все?
— И все! — Кристал снова рассмеялась и легко поцеловала его в подбородок.
— Ты уверена? Ничего страшного?
— Я наслаждаюсь нашей близостью. Ты, — продолжала она тихо, уловив нерешительность в его глазах, — чудесный. Ты все сделал замечательно, — проговорила она, чеканя каждое слово.
Почувствовав облегчение, Блейк улыбнулся.
— Ты так думаешь?
— Конечно, я всегда говорю то, что у меня на уме.
Блейк откинул несколько прядей с милого женского лица.
— Рад слышать такие слова.
Кристал закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, тяжестью рук на талии и тесным сплетением ног. Его губы, такие близкие, такие горячие, искушали, каждый жест, каждый вздох казались самим совершенством. Ей захотелось остаться с ним чуточку больше, только бы время замедлило свой бег.
При такой мысли ее душа зашлась от страха. Разве он тот мужчина, о котором ей следует мечтать?! Да и он ищет другую женщину, не похожую на нее. Она слишком прямолинейна, слишком непостоянна, неподвластна его разумению и непредсказуема в поступках. Ее жизнь менее обустроена, чем его. Блейк такой методичный, пунктуальный и сдержанный и такой… чертовски красивый. Влечение к Блейку — всего лишь временная прихоть.
Улыбка исчезла с ее губ, Кристал боялась серьезно увлечься и сопротивлялась своим чувствам.
Он осторожно притронулся к ее щеке, глазам, затем к полуоткрытым губам.
— Что происходит, Кристал? О чем ты думаешь?
Ее голос предательски дрогнул, когда она спросила:
— Только на одну ночь?
Он на секунду замер, а затем продолжил свое ласковое путешествие.
— Правильно.
— Нас так тянет друг к другу, что мы позволили себе настоящее небольшое приключение.
— Именно так.
— Но не навсегда?
— Не навсегда, Кристал.
— Пока я не уеду домой?
— Пока ты не уедешь домой.
В углу глаза блеснула слезинка, и Блейк поймал ее кончиком пальца. Ком в горле мешал Кристал вздохнуть свободно, но она старалась побороть волнение. Неподходящее время для слез, но почему так грустно?
— Это не слезы.
Блейк улыбнулся.
— Конечно, нет.
— Я не плачу.
— Да, не представляю женщину твоего типа с ранимой душой.
— Я не ранимая. Я счастливая.
— А ты не осчастливишь и меня? — прошептал он, и слова были такими же откровенными, как и их обнаженные тела. — Еще раз?
Блейк сделал то, что ей было не под силу: он отвлек ее от грустных дум и слез. Она просияла и провела пальцами по его губам, обрисовывая каждый изгиб, прежде чем припасть к ним жадным поцелуем, и тихо ответила:
— Буду рада.
Посещение церкви с тетей Хелен можно назвать хорошим уроком, одним из многих жизненных уроков…
Блейк привез Кристал домой в начале четвертого утра. Она на цыпочках пробралась в свою комнату, юркнула в кровать и забылась крепким сном. В пять тетя Хелен разбудила племянницу, пора было собираться в церковь. Кристал могла отказаться от визита к Богу, однако понимала необходимость обратиться к нему именно сейчас. Кроме того, сломанная рука тети не давала той возможности управлять машиной, добраться до церкви без посторонней помощи.
Когда они вернутся домой со службы, она рухнет в кровать и провалится в сладкий сон, словно котенок на залитом солнцем подоконнике. А пока Кристал боялась прикрыть глаза, что бы не смутить тетю и не опозорить себя, заснув на церковной мессе. Она старалась сконцентрировать свое внимание на молодом священнике и проникнуться величием его слов. Хелен насмешливо взглянула на племянницу.
