Долли Нейл - Игра навылет
Бывало, что она склонялась над каким-нибудь шедевром в маленьком музее фабрики, и вдруг ловила себя на том, что видит перед собой его глаза, лукавую улыбку, слышит чарующий голос. Она не думала о дивном полупрозрачном фарфоре, о замечательной росписи, о том, что это искусство переживет века. Ее мысли были более земные.
Хотя, наверное, «земные» было не лучшим словом, чтобы описать то, что она чувствовала. Поцелуи Марио наполняли ее такими захватывающими, возвышенными ощущениями, каких она ни когда еще не испытывала.
Она думала о сильных руках, обнимающих ее, о его губах, нежно касающихся ее полуоткрытого рта в поисках поцелуя, о поцелуе… Думала с замиранием и дрожью…
Ее сердце оживало, словно просыпалось, погруженное в сон маленькое заколдованное королевство, в предвкушении неизведанного блаженства.
Белле исполнилось уже двадцать четыре года. У нее были прежде легкие увлечения, странно, если бы их не было. Были приятели, чьи поцелуи ей нравились, но их волнующая сладость проходила мимо, не затрагивая ее души.
С Марио все было иначе. Его ласки не были просто приятными, они приводили ее в трепет, и она не знала, чего больше в этом трепете — страха или восторга?
Белла пыталась себя понять. Несомненно, тому виной ее наивность: что касалось мужчин и любви, у нее действительно мало опыта. Марио однажды отметил, что она ждет удовлетворения только от работы. Может быть, в определенной степени это так и было в последние годы, когда она действительно подчинила личную жизнь карьере. Но теперь, когда она встретила настоящего мужчину, все встало на свои места.
Белла печально улыбнулась. Вряд ли Марио соответствовал ее представлениям о прекрасном принце.
Нельзя отрицать, что он произвел на нее потрясающее впечатление. Но их взаимное влечение ни к чему не вело. Он был граф, плейбой, искушенный во флирте и обольщении, а она серьезная, делающая карьеру девушка с очень твердыми понятиями о любви.
Для нее это была не игра, так уж ее воспитали. И она верила, что нельзя пускаться в любовные приключения только ради развлечения. Любовь и секс должны быть основаны на доверии, иначе это лишено смысла. Слишком рискованно и бесчестно. Поэтому ее краткому приключению с Марио суждено на этом закончиться. Как ни жаль, но альтернативы просто не существует.
Придя к такому выводу, Белла почувствовала себя значительно лучше, несмотря на то что греховные мысли все еще теснились в ее голове. Но скоро и они исчезнут. Она навсегда покончит с этим.
Со времени обеда в палаццо Ронцани от Марио не было никаких вестей. И это неудивительно — вокруг него достаточно молодых женщин, не стоило тратить силы, чтобы добиться расположения какой-то там несговорчивой девицы.
Но когда она думала, что могла бы заполучить ценные иллюстрации для своей книги, ей становилось не по себе.
Говорил ли он с братом, как обещал, или это все пустое? Сомнения снова охватили ее. Может быть, ей все же следовало позвонить ему? Сделать маленькое усилие? Нет, она не решалась.
Марио мог подумать, что она желает продолжить знакомство! Но ведь это касается исключительно ее книги — и только, убеждала она себя. Было бы сумасшествием не довести дело до конца только из-за каких-то личных амбиций!
Белла не выдержала и позвонила в тот же день.
— Я бы хотела поговорить с графом, — сказала она, когда мужской голос отозвался: «Личная канцелярия графа Пазолини».
— Минуточку, — ответил ей Витторио, перейдя на английский и скрывая легкую улыбку: это, по-видимому, та самая американка, которую он разыскал для своего хозяина. — Сейчас узнаю, у себя ли граф.
Марио был у себя.
— Вы меня случайно застали! Я уже собирался уходить, — сказал он, взяв трубку. И не успела она слова произнести, как он продолжил: — А я уже было решил, что вы раздумали полюбоваться нашим столовым сервизом. Почему бы вам не прийти сегодня? Скажем, около четырех, хорошо? Я устрою так, чтобы вы смогли увидеть его. Согласны?
Белла улыбнулась. Марио действительно говорил так, как будто страшно спешил. Поэтому она просто сказала:
— О'кей! В четыре часа меня устраивает.
Положив трубку, Белла постаралась унять вновь возникшее возбуждение от перспективы встречи с ним. Девушка твердила себе, что это исключительный случай и, конечно, удобный предлог, чтобы вернуть ему наконец деньги, которые она опять забыла отдать!
Но как она ни старалась уговорить себя, сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, а улыбка не покидала ее лица.
Изабелла прибыла во дворец без пяти минут четыре, сидя на заднем сиденье желтого такси, которое без проблем миновало ворота дворца, когда она назвала охранникам свое имя, как ее проинструктировал Марио.
Она надела голубую легкую блузку и юбку с голубыми и белыми полосками. Несмотря на безуспешные попытки придать своему лицу серьезность, глаза ее светились, а губы трогала счастливая улыбка. Что плохого в желании сочетать приятное с полезным?
Стефания ждала у дверей с таким же приветливым выражением на лице, как и прежде.
— Добрый день, синьорина. Прошу за мной.
Белла быстро пошла за ней, чувствуя, как у нее от счастья слегка кружится голова. Теперь ей все здесь было знакомо. Она могла сама найти дорогу. Но в конце одного из коридоров, вместо того чтобы свернуть направо, Стефания повернула налево.
— Я думала, мы идем к… — выпалила Белла, собираясь закончить фразу словами «к графу Марио».
Но Стефания уже обернулась к ней.
— Извините, я должна была сказать вам. Мы идем к синьорине Бьянке. Она ждет вас.
— К синьорине Бьянке? — Сердце Беллы упало.
Спокойно, ничего страшного, сказала она себе. Может быть, Марио ждет ее там?
Но графа там не было.
Бьянка, мило улыбаясь, поднялась ей навстречу.
— Марио попросил меня встретить вас, — объяснила она. — Он извиняется, что задерживается.
Он действительно задерживается? Что ж, она не нуждается в его извинениях. Улыбка мгновенно слетела с ее лица. Белла почувствовала себя воздушным шаром, из которого выпустили воздух, и вместе с тем она разозлилась, что не может скрыть своего разочарования.
Я сошла с ума! — подумала она и заставила себя улыбнуться.
— Спасибо.
Бьянка предложила прогуляться по дворцу. Когда они шли вдоль витрины, в которой был выставлен сервиз, Бьянка сказала Белле:
— Как вы, вероятно, знаете, он был изготовлен в 1670 году к свадьбе первого герцога. Как это ни странно, никто не знает, сколько в нем предметов. Все собираемся посчитать, да руки не доходят! — Она засмеялась.
Это не удивило Беллу: более двух тысяч предметов! Чего там только ни было — тарелки, супницы, блюда, соусники… Перечень казался бесконечным. Каждый предмет поражал безупречностью формы и изяществом рисунка, а краски росписи столь же свежи и ярки, как в тот день, когда сервиз впервые появился на столе первого из герцогов.
