Ирен Беллоу - Не думай о любви
— Давайте подойдем поближе.
Лошади подбежали к изгороди. Одну из них, пегую кобылу, Рауль погладил по морде. Она негромко заржала и потянулась губами к руке хозяина. Тот сказал ей по-испански что-то нежное и дал кусок сахара.
— Это Агни.
— Та, чьим кремом вы смазывали меня прошлой ночью?
— Да, верно. Между прочим, как ваша шея?
— Хорошо, спасибо.
— Разрешите посмотреть.
Рауль наклонил к себе ее голову и, расставив пальцы, провел ими от подбородка до ключицы. Он стоял очень близко к ней — Саманта ощущала исходящие от него токи каждой клеточкой тела. И, конечно, он мог слышать ее прерывистое дыхание.
— Мне очень жаль, что все так получилось, — вздохнул Рауль. — Вам больно?
Их глаза встретились, и прошло несколько долгих секунд, пока она не отвела взгляд.
— Н-нет, нисколько. Это… это, должно быть, действительно чудесный крем… — Она сделала шаг назад. — Какая прекрасная лошадь эта Агни! Можно, я дам ей сахар?
— Нет, лучше не надо. Она очень ревнует меня к женщинам.
— Ревнует? Но это же лошадь!
Рауль усмехнулся, показав крепкие белые зубы:
— Не нужно, чтобы Агни слышала ваши слова. Она считает себя моей единственной возлюбленной.
— О!
Саманта в замешательстве посмотрела на него.
— Но вы можете дать сахар другим лошадям. — Он вручил ей пакет. — Вот это, например, ее жеребенок. Положите сахар на ладонь, вот так.
Морда маленькой лошадки приблизилась к ладони Саманты, и бархатные губы нежно взяли с нее кусочки сахара.
— О, малыш очаровательный!
Она похлопала по шелковому носу, смеясь от удовольствия, и оглянулась на Рауля. Он внимательно наблюдал за ней, и выражение его глаз было такое, что пульс девушки забился быстрее. Она отвернулась.
Сев в автомобиль, они несколько минут ехали молча мимо высоких кипарисов. Наконец Саманта решила нарушить молчание.
— Где вы играете в поло?
— О, возле Гранады. И в Южной Америке, особенно в Венесуэле.
— Вы когда-нибудь играли в Англии?
— Довольно часто, в Ноттингеме. И Шеффилде, конечно.
— В Шеффилде? — Ее глаза блеснули. — Вы имеете в виду… аристократические спортивные клубы?
— Естественно, — ответил он серьезно. — Вы теперь уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы быть уверенной в том, что я пользуюсь всем самым лучшим.
Снизив скорость, он повернул на другую дорогу и опять поехал быстрее.
Саманта смотрела на пролетающие мимо картины сельской местности с поблекшей от летней жары зеленью и чувствовала странную освобожденность от физического и душевного напряжения прошедших суток. Вчера в это же время они ехали совсем по другому шоссе, ведущему в неизвестность. Поэтому она тогда и сопротивлялась, к тому же способность управлять своей жизнью была у нее отобрана. И вот что странно — эта мысль ее больше не пугала, наоборот, каким-то образом придавала сегодняшнему дню некое волнующе-сказочное значение.
Далеко впереди показалось море, темно-синее под белесым бездонным небом. Постепенно море приближалось, и несколько миль они ехали по прибрежному шоссе. И вдруг Рауль повернул машину на боковую узкую дорогу, которая поднималась в горы. На первом же повороте перед ними открылся великолепный вид.
Они остановились над узкой долиной, почти отлого спускавшейся к морскому берегу. По долине протекала речушка. Преодолевая несколько запруд, спущенных в это время года, она бежала дальше, навстречу морю. Однако эта идиллическая картина не сопровождалась столь же безмятежной тишиной. В долине кипели строительные работы. Воздух наполняли грохот и скрежет камнедробилок, бульдозеров и самосвалов.
— Ну, что вы думаете о моем детище? — спросил Рауль, наклонившись вперед и не выпуская рулевое колесо.
— Это все ваше?
— Да, каждый клочок. Эта земля принадлежала еще моему далекому предку. А с тех пор, как ее унаследовал мой прапрадед, она по женской линии принадлежит семье Гонсалесов, то есть моей, в которой я единственный наследник. Я построил этот дом. — Он указал на солнечную сторону долины, и Саманта увидела там наполовину скрытую среди деревьев низкую белую виллу. — Но я занят множеством дел и приезжаю сюда так редко, что решил найти лучшее применение для этой земли.
— Вы имеете в виду застроить ее? — спросила она. — Но если вы не будете бережно относиться к природе, то можете разрушить всю эту неповторимую земную красоту.
Она смутилась от собственной смелости, а Рауль рассмеялся.
— Мог бы, если бы действовал опрометчиво. Но я намерен учитывать чужие ошибки, поэтому не беспокойтесь. Все в долине будет на уровне — как бы это сказать? — хорошего вкуса и с учетом природных особенностей этого уголка. И в конце концов, почему бы мне не поделиться подобной красотой, — он сделал рукой широкий жест, — с другими людьми, которые тоже смогут оценить ее?
— И которые будут в состоянии за это платить, — лукаво добавила Саманта.
Он покосился на нее.
— Конечно. Мои поместья требуют больших средств на содержание. Я покажу вам все позднее, а сейчас, — он взглянул на часы, — у меня совещание, поэтому я должен вас покинуть. Вы можете провести время на вилле в плавательном бассейне.
— Нет, спасибо. — Саманту взбесил его покровительственный тон. — Я лучше проведу его здесь.
Он, казалось, слегка удивился, а потом пожал плечами.
— Как хотите. Если будет скучно, можете пойти на пляж.
— Благодарю вас, сеньор Гонсалес. Мне не будет скучно, — ответила она вежливо, открыла дверцу машины и потянулась за своей сумкой. Но Рауль решительно перехватил ее руку.
— Пожалуй, я подержу это у себя, так будет надежнее.
Она бросила на испанца свирепый взгляд, но он добавил вполне серьезно:
— Пожалуйста, не пытайтесь сделать что-нибудь такое, о чем потом придется жалеть. Здесь есть защитные ограждения и охрана — в первую очередь, конечно, для того чтобы не впускать нежелательных лиц, но задачу охранников легко можно изменить на противоположную.
Саманта выскочила из машины, хлопнув дверцей, и отвернулась.
Рауль не спеша вышел вслед за девушкой и еще раз предупредил:
— Будьте осторожны.
Махнув рукой, он сел в машину и уехал.
Саманта осторожно прошла через строительный участок под любопытными взглядами рабочих и остановилась на ровной площадке между стройкой и берегом моря. Профессиональным взглядом она сразу оценила великолепие этого места. Вероятно, это был земной рай до того, как сюда пришли рабочие, — укрытая от ветров зеленая долина, поросшая пальмами, кипарисами, бамбуком, и маленький пляж с серебристым песком.