Никола Марш - Недоверчивые сердца
Может быть, и она на это способна?
Глава 7
Тамара глубоко вздохнула.
— Готовы? — спросил Этан. Она кивнула и открыла глаза. Воздух со свистом вырвался из ее легких. Она впервые увидела Тадж-Махал.
Удивительный, невероятный памятник сиял в ранних сумерках белым мрамором и отражался в раскинувшейся перед ним водной глади, окруженной волшебными, словно заколдованными садами.
— Это неописуемо!
Она благодарно взглянула на Этана. Он понял, как много этот момент для нее значит.
Он взял женщину за руку и притянул к себе:
— Ваша мама сейчас здесь, с вами. Она хочет, чтобы вы радовались и были счастливы.
Покусывая нижнюю губу, чтобы не всхлипнуть, Тамара всматривалась в его лицо. Если бы только Этан знал, какую огромную роль он сыграл за эти дни в ее возрождении…
В его бездонных синих глазах она видела такую заботу, нежность и сочувствие, что у нее дух захватило.
Хорошо, что поездка по заповеднику разбила образовавшийся между ними лед. И пока он не вернулся к своему обычному заигрыванию, можно еще надеяться, что последний поцелуй не разрушил их дружбу окончательно.
Как хорошо, что она здесь. И Этан рядом с ней.
Подняв руку, Тамара легонько погладила его по щеке. Ей очень понравилось ощущение слегка пробившейся щетины.
— Надеюсь, вы понимаете, что смотреть на него вместе с вами — это что-то особенное?
В глазах Этана мелькнуло удивление, смешанное с осторожностью.
— Я не в состоянии заменить вам покойную маму, но рад, что нахожусь здесь, с вами.
Они стояли перед одним из новых семи чудес света. Рядом толпились туристы, а ей казалось, что она единственная женщина в мире, которая видит эту красоту.
— Это вечное. Оно выдержало испытание временем, правда?
Тамара любовалась плавными линиями куполов, сводчатыми входами, изысканными украшениями.
— Если вспомнить, что на строительство ушло двадцать два года, то сделано на совесть. — Этан медленно поворачивался, вбирая впечатления от садов, фонтанов. Затем опять остановил свой взгляд на Тадж-Махале. — Я знал, что это грандиозное сооружение, но такого не ожидал.
— Понимаю, — выдохнула Тамара и прикрыла глаза, чтобы, открыв их, снова полюбоваться невероятным зрелищем.
— Вы знаете, какая за ним стоит история?
— Немного, — признался он. — Шах-Джахан, правитель из династии Великих Моголов, воздвиг его в память о любимой жене, Мумтаз Махал. Для доставки материалов потребовалось двадцать тысяч рабочих и тысяча слонов. И еще двадцать восемь видов драгоценных и полудрагоценных камней для инкрустаций.
Тамара улыбнулась:
— Кое-кто хорошо изучил путеводитель.
— Ладно вам, мисс Всезнайка. А вы почему не рассказываете мне то, что знаете?
— Моя версия похожа на роман.
— А я самый романтичный парень на свете. Так что давайте попробуйте.
— Ладно.
Тамара опустилась на траву, обхватила колени руками, положила на них подбородок, подождала, пока он сядет рядом, и начала рассказывать:
— Шах-Джахан был сыном четвертого правителя династии Великих Моголов. Ему было четырнадцать, когда он встретил пятнадцатилетнюю Арджуманд Бану Бегам. Это была любовь с первого взгляда.
Интересно, каково это, когда с тобой случается нечто подобное? Каково вдруг понять, что ты встретила человека, предназначенного только для тебя?
Да, Ричард очаровывал, неистовствовал, одним словом, обхаживал, как мог. Она влюбилась, однако ощущения, что он — ее единственный, не было.
— Но они же были совсем детьми! — удивился Этан. — Разве это законно?
Тамара отмахнулась:
— Времена были совсем другие. Это же начало шестнадцатого века. Вы будете слушать или нет?
— Давайте. Я вижу, вы готовы посадить меня под арест, лишь бы досказать историю до конца.
Притворно строго взглянув на него, Тамара продолжала:
— Брак заключили через пять лет. Когда через одиннадцать лет Шах-Джахан стал правителем, то приказал именовать свою жену Мумтаз Махал, что означало «Корона дворца» или «Украшение дворца». Впрочем, у него были и другие жены…
— Ну, это уже полигамия какая-то.
Женщина подняла глаза к небу:
— Их религия это допускала. Во всяком случае, она была любимой и везде его сопровождала. Даже в военных походах. Когда на свет появился их четырнадцатый сын, роды оказались такими тяжелыми, что Мумтаз Махал умерла. Легенда гласит, что перед последним вздохом она взяла с мужа обещание в память о ней построить прекрасный памятник. — Тамара показала на Тадж-Махал. — И вот он стоит.
Этан посмотрел на дворец. По его внезапно напрягшимся плечам Тамара поняла: его что-то тревожит. Вдруг он резко повернулся к ней:
— Вы верите в любовь с первого взгляда?
В этот миг, глядя в напряженные синие глаза мужчины, ощущая, как его рука гладит ее руку, она решила, что верит.
— Так было с моими родителями. Они встретились на пляже Колва и тут же влюбились друг в друга.
Но Этан не позволил ей так легко отделаться:
— Я спрашиваю не о них, а о вас.
Испустив прерывистый вздох, Тамара заставила себя расслабиться:
— Я больше не знаю, во что верить.
У Этана от разочарования потемнели глаза, он тряхнул головой:
— Это всего лишь жалкие отговорки.
— Что?
— Вы решительная и жизнерадостная женщина. Вы справились с потерей мужа. Начали жить дальше. Захотели вернуться к работе. Приехали сюда. Это очень важные решения. И что же? Вы подскакиваете, когда я к вам прикасаюсь. — Он покачал головой. Уголки рта у него разочарованно опустились. — Вы обманываете себя. Это нечестно.
Тамара вскочила на ноги. Ей необходимо было пространство… размером с континент. Чтобы спрятаться от его правдивых слов и от своего безрассудного сердца.
— При чем тут честность? Речь идет о риске. А я терпеть не могу рисковать.
Проходившая мимо пара удивленно оглянулась на них. Тамара устало потерла лицо ладонями и понизила голос:
— Вы мне не нравитесь, хотя вы мужественный, бесстрашный, заботливый. Все ясно, как дважды два. — Он тоже встал и хотел подойти ближе, но она его оттолкнула. — Нет, дайте мне договорить. Вы успешный, талантливый. Но знаете, чему я завидую больше всего? Вы нашли свое место в этом мире. А я сейчас, в данную минуту, понятия не имею…
Этан подтянул ее поближе к себе:
— Я и не догадывался.
— Что это такой печальный случай? — Но шутки не получилось.
— Что вы так все воспринимаете. Мне жаль.
— Не надо, не жалейте. Я над этим еще поработаю.
— Вы же знаете, что заслуживаете счастья, верно?
