Кэролин Зейн - Неукротимый Бру
— А, это вы! — воскликнула Пенелопа, пристально глядя, как он подходит. Опустив солнечные очки на кончик носа, она прищурилась. — Вы уже в третий раз срываете занятие. — Но расслабленность после купания помешала ей сильно рассердиться.
— Мне жаль.
— Неужели?
Неожиданно он почувствовал, что это так. Ему стало очень жаль. Он с удовольствием провел бы время в ее компании. Но, напомнил себе Бру, это недопустимо. Она на стороне Большого Дедди, который стремится вмешаться в его жизнь. А он отлично обойдется без этого вмешательства.
Бру пожал плечами:
— Я не управился раньше.
— О'кей, — Пенелопа вздохнула. Она выглядела такой бесхитростной и незащищенной в своем не очень открытом купальнике, гораздо больше волновавшем его воображение, нежели самые откровенные бикини. — Я подумала…
— Да, я тоже, — сказал Бру, размышляя, как же сказать ей, что больше не будет заниматься уроками имиджа. Почему-то ему казалось, что она не очень зла на него.
Сняв темные очки, Пенелопа прикусила дужку.
— Раз мне уже ясно, что вы не из любителей рано вставать, — она задумчиво посмотрела на Бру, — и не очень любите заниматься после обеда, я подумала, что мы можем попробовать устроить занятие завтра вечером. Если мы начнем завтра, — она посмотрела на часы, — а это будет… четверг, то мы сможем поехать на вечеринку АКАИ в субботу вечером, — она ослепительно улыбнулась, довольная своей идеей.
— Куда? — Бру нахмурился. — На вечеринку? Нет уж, увольте. — Он как раз решил завязать с вечеринками. — Что это за АКИ?
Легкая улыбка тронула ее губы.
— АКАИ. В нашем штате отделение Ассоциации консультантов Америки по имиджу каждый месяц устраивает вечера, где клиенты могут попробовать себя в том, чему они научились, — под контролем консультантов, конечно. Каждый месяц вечера проводятся в разных городах, а на этот раз, что очень удачно для нас, в Далласе. Я все объясню вам завтра на занятии. Потом, в пятницу вечером, мы пробежимся еще раз по всем пунктам… а в субботу уже вечеринка.
Она выглядела такой невинной, ее честные детские голубые глаза смотрели прямо на него. Бру отчаянно боролся с искушением схватить ее в объятия и целовать с таким жаром, чтобы закипела вода в бассейне.
— Да не волнуйтесь вы так, — со смехом сказала она. — Вечеринка АКАИ — часть нашего курса. Ваши братья тоже пойдут, когда начнут заниматься. — Нагнувшись, она подняла свою пеструю сумку. — Ваша мама просила меня быть готовой к ужину. Итак, — подытожила она, поворачиваясь, чтобы уйти, — наше первое занятие начнется в восемь. Нам придется потрудиться, чтобы наверстать упущенное. Да, — она остановилась, — не беспокойтесь насчет одежды для вечеринки. Ваша мама отыскала в шкафу ваш смокинг и отправила его в химчистку. Так что вы экипированы.
Бру молча смотрел, как она махнула ему рукой и выскользнула из дворика бассейна.
— Ровно в восемь завтра вечером, — повторила она. — Я напомню вам об этом сегодня за ужином и завтра за завтраком, — в ее голосе послышался смех.
Бру почесал в затылке и вздохнул. Она ждет, что он наденет смокинг на вечеринку в субботу? Он принялся тереть натруженные мускулы шеи. Нужно отдать Большому Дедди должное за то, что он разыскал такую целеустремленную и профессиональную Пенелопу. Цепкая, как длинношерстный терьер, и в два раза упрямее. Сам того не желая, он все больше уважал ее за упорство и смелость. И чувствовал, что все больше ей уступает.
Ну что ж… завтра вечером, ровно в восемь, он придет и предложит ей заняться кем-нибудь из его братьев. Ей просто надо вбить в голову, что ему ни к чему эти уроки. И неважно, насколько он на самом деле в них нуждается.
А пока что он примет душ и попросит принести ему в комнату сэндвич. Потому что чем больше времени он проводит с Пенелопой, тем сильнее она ему нравится. А чего Бру меньше всего хотел — так это влечения к мисс Уэйнрайт.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На следующий день Бру снова заставил ее ждать, и она нетерпеливо ходила взад-вперед по широченному крыльцу. Плотно сжав зубы и выпрямив спину, она всматривалась в даль и все чаще и чаще переводила взгляд с дороги на часы.
Он срывает занятие. Опять.
Прошло уже два часа, а она продолжала ждать, надеясь, что Бру все-таки окажется джентльменом и появится. Но, увы, как она и подозревала, Бру джентльменом не был. Искушение вернуться в прохладный дом было сильно, но Пенелопа предпочитала дождаться возможности высказать старшему сыну Брубейкера все, что она о нем думает.
Послезавтра вечеринка АКАИ, а они не прошли даже самого необходимого. Для нее как для профессионала жизненно необходима эта вечеринка. Это возможность общения с коллегами и обмена опытом, а для учеников — проба своих познаний в имидже. Каблуки ее туфель снова застучали по деревянному полу веранды. А что, если он не поедет и на вечеринку? — ударила ее внезапная мысль.
А если поедет? У них не было до сих пор ни единого занятия, и что о ней подумают коллеги, если она явится с Бру, таким невоспитанным?
Обычно она предлагала клиентам пригласить с собой на вечеринку кого-нибудь еще. С Бру все иначе. Бог знает, кого ему взбредет в голову пригласить. Одна мысль о том, что он может привести с собой кого-нибудь из своих… «друзей», приводила ее в ужас.
Пенелопа приложила дрожащие пальцы к вискам и застонала. Безусловно, даже если она и выдержит это испытание, то никогда не станет работать в этом городе, где все люди будут знать, что именно она взялась обучать этого предателя Бру поведению на публике. В ветвях соседнего дерева закричала какая-то птица, отзываясь на отчаянное желание Пенелопы завизжать.
Она готова была убить его.
Пенелопа была человеком дела. Она всегда составляла план и выполняла его до последнего пункта. Сколько она себя помнила, каждый вечер она составляла список дел на завтра. Очень-очень редко она позволяла себе отступить от расписания. Но с тех пор, как она столкнулась с этим нахалом Бру, расписание она могла спокойно выбросить в окно. Птица снова тоскливо закричала.
— Заткнись, — процедила она, решив наконец, что пора зайти в дом. Скорее всего, Бру сейчас в городе, отбивает себе каблуки на танцах. И может быть, у стены стоит целая очередь девиц, желающих с ним потанцевать. Яростно заморгав, Пенелопа прикусила губу, чтобы подавить внезапный приступ тоски, и, вздохнув, собрала с качалки свои бумаги.
Она сдается. А Уэйнрайты никогда не сдаются.
Пенелопа уныло закрыла папку, и вдруг с дороги до нее донесся знакомый шум. Она подняла голову и увидела, как красный «торнадо» мчится по дороге. Бру! Наконец-то. Медленно выпрямившись, она смотрела, как он подъезжает, и старалась возвратить свое прежнее негодование. Но, к несчастью, почти весь гнев куда-то пропал.
