Надин Хоуп - Фатальное притяжение
«Что же он медлит?» — всплыл вопрос в затуманенном сознании Клер, и она испытала облегчение, когда Шон начал наклоняться к ней. Кровь, казалось, взревела в ее ушах, а мышцы живота свело в томительном ожидании. Он медленно, словно оттягивал момент прикосновения, наклонялся все ниже. Только шумное прерывистое дыхание наполняло тишину салона. И вдруг Клер услышала, как щелкнул замок, и почувствовала волну холодного воздуха, хлынувшего из распахнутой настежь дверцы. Прошла целая секунда, прежде чем она поняла, что сделал Шон. Он попросту вытолкнул ее из салона. И Клер не слишком изящно для леди приземлилась на мягкой траве. Мгновением позже дверца захлопнулась, завелся мотор, и «ягуар» рванул с места. Клер не могла в это поверить. Некоторое время она пребывала в оцепенении, а затем вскочила на ноги и бросилась вслед за удаляющейся машиной.
— Моя одежда! Негодяй! — кричала она. — Верни мне одежду!
Острые камни гравия врезались в нежные подошвы ее босых ног. И Клер безвольно остановилась, глядя, как автомобиль так круто развернулся на повороте, что его фары резко высветили дальние ворота поместья. От ярости Клер едва не разразилась слезами. Он что же, собирается вот так вот уехать?! Оставив его посреди ночи одну, голой? И как она вообще в таком виде позвонит в дверь? Что скажут слуги, брат? Клер затрясло от возмущения и холода.
В этот миг серебристый «ягуар» завизжал колесами, остановился, затем на большой скорости подался назад и поравнялся с ней. Боковое стекло чуть опустилось, и Клер обрушила на Шона поток ругательств, которые жгли ей язык:
— Ах ты, грязный сукин сын! Я тебя убью! Ненавижу!…!
— Какая изысканная речь. Сразу видно выпускницу частной школы.
В темноте она не могла видеть выражение лица Шона, но в его голосе ясно расслышала полнейшее безразличие к ее бессильному гневу.
— Да пошел ты!.. — Клер выразилась еще похлеще, дергая заблокированную дверцу машины.
В ответ в окно вылетел ком ее одежды, туфли. Клер успела подхватить платье и прикрыться им.
— А теперь послушай меня. И как можно внимательнее, детка, — донесся до нее все тот же бесстрастный голос Шона. — В этой жизни нет безжалостнее учителя, чем унижение. Между нами, разумеется, все кончено: я в отличие от многих никогда не беру то, что предлагается мне по дешевке. Но я надеюсь, что этот урок сослужит тебе хорошую службу и впредь ты не станешь так охотно демонстрировать свои прелести перед юнцом, имя которого даже не потрудилась запомнить.
«Ягуар», издевательски подмигнув габаритными огнями, с ревом помчался по дороге. Прижав одежду к груди, Клер смотрела вслед исчезающей машине. Из ее глаз водопадом лились слезы. Боль сдавливала грудь словно обруч. Если это то, ради чего она родилась, то лучше бы ей умереть прямо на этом месте!.. Она в одночасье утратила все — гордость, достоинство, самоуважение и, главное, Шона. Слишком поздно она осознала, что он никогда бы не занялся с ней любовью на заднем сиденье пусть и роскошной машины. Нет, если бы они оказались в постели, под ними были бы хрустящие свежестью простыни. Она бы все понимала, все чувствовала и наслаждалась бы каждой минутой, проведенной в его объятиях. А может, тоненький голосок нашептывал ей в эти минуты, что если Шон овладеет ею, пусть и в порыве безумной злости, то уже не посмеет отказаться от нее? И ему придется ее простить. Но как бы там ни было, Клер усвоила этот урок. За одну ночь она повзрослела самым жестоким, самым мучительным образом, какой только можно себе вообразить.
7
Клер и Уоррен в ожидании ужина устроились в библиотеке. Клер всегда нравилась эта комната с высоким сводчатым потолком и нетронутой викторианской обстановкой. Вдоль стен высились стеллажи с книгами, среди них были бесценные фолианты в потертых кожаных переплетах. В углу, прямо напротив стола, располагался старинный камин, на резной полке которого выстроилась коллекция хрустальных подсвечников и фарфоровых статуэток. Перед камином в медном ведерке стояли дубовые поленья, а каминную полку украшал герб рода Макгрифи. Пахло полиролью и книгами. Нигде не пылинки. Чувствовалось, что в этом доме все идеально, что здесь никто не посмеет повысить голос. В этом месте остро ощущались аристократические традиции. Триста лет назад Мэйфер считался самым шикарным районом Лондона. Здесь селилась знать, а если не жила здесь постоянно, то непременно снимала апартаменты на весь светский сезон. Каменные дома были в основном трехэтажные (учитывая, что в Британии подвальный этаж считается первым), с флигелями для прислуги, конюшнями и каретными сараями на заднем дворе. В одной из таких усадьб выросло несколько поколений Макгрифи.
Клер тоже провела здесь немало времени, но сейчас ей было не до приятных детских воспоминаний. Она не ожидала, что «Макгрифи компани» может оказаться в столь стесненном финансовом положении, учитывая, что на протяжении долгих лет журнал «Форчун» неизменно включал концерн в число пятисот ведущих корпораций мира. Естественно, у Клер возникло много вопросов к Уоррену, президенту компании. Брат сидел перед ней в массивном кресле из красного дерева, как всегда собранный, сухопарый, холеный. А она размышляла, с чего начать непростой разговор, как вдруг, неожиданно, он сам заговорил о делах. Правда, начал как всегда издалека.
— Когда десять лет назад мне пришлось занять пост главы компании, я вдруг обнаружил, что она практически не развивается. Политика маркетинга устарела, анализ и планирование тоже оставляли желать лучшего, к тому же руководство слишком полагалось на престиж имени Макгрифи. Не сразу, но мне все же удалось убедить совет директоров начать программу расширения торговой марки и открыть сеть аптек и магазинов в других странах континента. Кроме того, нужны были новые ассигнования на лабораторные изделия новых препаратов, необходимо было формировать, прогнозировать и отслеживать рынок сбыта, заниматься рекламой, совершенствовать производство…
Клер слушала внимательно, и у нее начало складываться впечатление, что Уоррен как будто оправдывается перед ней или просто желает найти себе оправдание.
— …И делать еще много чего сверх перечисленного, о чем ты даже не подозреваешь, чтобы конкурировать с фармацевтическими гигантами. На финансирование этих проектов, — (а также подкуп и перетягивание талантливых организаторов и разработчиков, добавила про себя Клер), — необходимы были сотни миллионов фунтов стерлингов…
Немудрено, опять подумала Клер, ведь годовой оборот с валового продукта перевалил за миллиард, если судить по документам, представленным ей Дэнвером.
