Элис Детли - Два полюса любви
Итак, спокойно! Фернандо ничего не скажет ей о любви. Он скажет о другом.
– Все же я думаю, что у нашего брака есть будущее. – Он тщательно подбирал слова. – Например, дети…
Реакция Бенедикт поразила его.
– Дети? – спросила она с каким-то раздражением. – Ты хочешь, чтобы у нас были дети?
Последняя надежда, что она ошибалась, рассыпалась в прах. Стало быть, Мариетта ей не солгала. Конечно! Достаточно посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что о любви не может быть и речи. Дети, наследники – это другое дело! Вот что ему от нее нужно.
– Ну разумеется, – ответил он. – Я же с самого начала сказал: мы будем жить как муж и жена. Со всеми последствиями, которые из этого вытекают.
Бенедикт вскочила и принялась ходить по комнате.
– Твой отец тоже этого хочет. Хочет, чтобы у нас были дети. И чем скорее, тем лучше.
Фернандо кивнул.
– Лишь мысль о внуках и поддерживает в нем жажду жизни. Он хочет застать тот момент, когда снова будет слышен детский смех, будут суетиться нянечки и слуги, хочет своими глазами увидеть тех, кому суждено унаследовать титул графов де Наварра.
– Понимаю.
– Знаешь, он заговорил о свадьбе, когда мне исполнилось пятнадцать. Ведь я его единственный наследник. А мои дети станут преемниками титула. Конечно, тогда вся эта болтовня о женитьбе, о детях меня порядком забавляла. Я и сам только-только вышел из детского возраста. А он не унимался, продолжал настаивать на том, чтобы я начал подыскивать себе жену. Чем дальше, тем больше: когда мне исполнилось двадцать пять, он едва не сосватал мне одну особу. Но тут я взбунтовался, у нас был крупный разговор. Мы сильно повздорили, я сказал ему все, что думаю о его затее, и в тот же день уехал в Европу. Там мы с тобой и познакомились.
– Но теперь ты понимаешь, что он прав?
– Да… К тому же мне не хочется омрачать последние годы его жизни. Должен же я хоть как-то загладить свою вину перед ним. Он так страдал из-за нашего разрыва. Потом мне почти тридцать, в таком возрасте многие мужчины решают, что настала пора остепениться, завести семью, детей. – Фернандо замолчал. Его глаза помрачнели, он сжал губы.
Бенедикт поняла, о чем он думает.
– Ничего, – сказала она, – я закончу за тебя твою мысль. Ты подошел к тому возрасту, когда все приличные аристократы уже нашли себе подругу жизни. У тебя тоже была жена, только об этом твоим родителям не было ничего известно. И ты не спешил сообщать им об этом, потому что жена оказалась из той породы, которыми не пристало гордиться. Так? Ты был рад до смерти, что избавился от меня, что наши отношения в прошлом и это прошлое никогда не вернется.
Бенедикт ожидала, что Фернандо будет протестовать, скажет: как ты можешь так думать?
Но он ни слова не сказал. Просто стоял и смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. И молчал.
Разумеется, глупо надеяться на что-то еще. До последней секунды у нее не пропадала надежда, что Мариетта Дарси лжет, плетет интриги, желая их разлучить, поэтому и заявила ей: ты ему и даром не нужна, ему от тебя нужны лишь дети!
Но оказалось, что Мариетта сказала правду, горькую правду.
– Так объясни мне, – проговорила Бенедикт, – зачем ты зазвал меня сюда? Зачем настаивал, чтобы я поехала с собой.
– Ты и так это знаешь.
– Нет, не знаю!
Когда она согласилась поехать с ним, ей все представлялось в ином свете. После той ночи в Майербауме она знала: даже если он не любит ее по-настоящему, он испытывает к ней настолько сильное влечение, что не сможет жить в разлуке с ней.
Оказалось, все далеко не так. Мариетта Дарси открыла ей глаза на истинные мотивы его поступка. Ей предстоит выполнить чисто техническую роль: дать наследника. А на остальное ему наплевать. В конце концов, проблем с тем, чтобы найти себе подругу на одну ночь, у него не возникнет.
– Я не могу понять, зачем я тебе понадобилась. Да, тебе нужна жена, поскольку только законная супруга графа может родить ему наследника. Но зачем было звать меня сюда? Ведь я просила у тебя развода, ты мог бы написать, что согласен, и наши отношения на этом и закончились бы. А потом женился бы еще на ком-нибудь. На ком-то, кто гораздо больше подходит на роль графини.
– Я не мог дать тебе развода. Мы венчались в храме, а католичество запрещает разводы – по крайней мере я не могу развестись, если хочу унаследовать титул отца. Среди аристократов разводы не приняты.
Вот оно что! От его слов Бенедикт стало еще больнее. Ведь Мариетта Дарси сказала ей то же самое, почти теми же словами!
– Теперь ясно. Поэтому-то ты и поехал в Майербаум, заштатный городишко, к черту на кулички? Чтобы притащить меня с собой сюда в качестве первой и единственной законной жены? Чтобы порадовать священника?
– Я приехал за тобой, потому что ты мне нужна. – Но в его голосе не чувствовалось и толики любви. Он цедил слова сквозь зубы, как будто каждое давалось ему с неимоверным трудом. – Бенедикт…
– Что, скажешь, я не права? Будет тебе прикидываться! Я же все знаю. Твой отец так прямо и сказал: ты просто обязан жениться и дать наследников.
– Да. Именно в таком свете он видит наши с тобой отношения.
– А ты? Ну конечно, у тебя другие планы! – Она говорила с неприкрытым сарказмом.
– Что ты хочешь от меня услышать? Что я никогда не думал о детях? Мы оба знаем, что это не так. Но, помимо этого, между нами есть нечто еще, нечто большее…
– Еще бы!
Как хотелось Фернандо сжать ее в объятиях. Так бы она поняла, что их отношения на самом деле замешаны не только на его обязанностях перед родителями и тем титулом, который достанется ему по наследству. Что есть, как он только что сказал, нечто большее. Такое, что словами сразу и не опишешь. А вот если обнять ее, поцеловать, заставить ее забыть все страхи… Тогда, возможно, она поймет и примет его слова, не будет такой холодной и безразличной.
Но нет! Бесполезно. Между ними возникла стена отчуждения, преодолеть которую он не в состоянии. Глаза Бенедикт стали жесткими, враждебными, ее взгляд пронизывал его ледяным холодом.
Вот почему он даже не попытался прикоснуться к ней. К тому же он дал себе слово, что не дотронется до нее, пока история, происшедшая два года назад, не выяснится окончательно.
– Теперь ты знаешь, почему я хотел, чтобы ты вернулась, – проговорил он.
Да уж, теперь-то она все знает. Знает наверняка.
Какой наивной глупышкой она была! Мечтала о том, что они начнут все сначала, что создадут настоящую семью.
Но что станет основой их брака? Любовь? Куда там! Секс. Вот что имел в виду Фернандо, когда сказал, что между ними есть нечто большее.
Самый простой, неприкрытый, животный секс.
Достаточно взглянуть на Фернандо, и все станет ясно. С каким сытым удовлетворением он говорит! Как торжествующе блестят его глаза! Да, он получил свое. Он настоял, чтобы она вернулась, поскольку хотел порадовать старика отца, находящегося при смерти. Но, снова встретив ее в Майербауме, он понял, что ему она тоже нужна. Для секса.
