Эйлин Колдер - Живи любовью
– Почти. У них все такое свежее… Ас Пьетро и Марией мне к тому же интересно – они пытаются обучить меня итальянскому языку.
– Мне показалось, вы нравитесь этим людям.
– У них четыре сына, которых они обожают, но нет дочерей, – объяснила Шейла.
Артур улыбнулся.
– И каковы же ваши успехи в итальянском?
– Так себе!
Он засмеялся, а Шейла смущенно потупилась.
– Никогда раньше не видела, чтобы вы бегали, – заметила она, желая переключить разговор со своей скромной персоны на тему здоровья хозяина.
– Я нечасто этим занимаюсь. Но иногда, когда что-то не ладится с фильмом, бег помогает освежить голову, по-новому взглянуть на какие-то проблемы.
Шейла задумчиво кивнула. В этот миг Артур казался ей близким и понятным. Она знала, что Артур не курит, выпивает очень редко и уж конечно не объедается. А еще – играет в теннис, занимается бегом и плаванием. К тому же он умен, интеллигентен и пользуется уважением в своем кругу. Ей становилось все труднее видеть в Артуре злодея.
– Вы о чем-то задумались, – заметил он.
– Да вот прикидываю, что приготовить сегодня на ужин.
Это прозвучало неубедительно. Шейла увидела, как Артур в недоумении слегка приподнял брови, и в этот миг по какой-то необъяснимой причине ей стало стыдно.
Когда они подходили к дому, из-за живой изгороди выскочил Тони. У Шейлы оборвалось сердце. Иногда мальчик подкарауливал ее здесь, но Грина увидел впервые.
– Привет, Шейла! – поздоровался он.
– Добрый день, Тони, – дружелюбно улыбаясь, откликнулась она, молясь про себя, чтобы мальчик не наболтал лишнего и поставил ее тем самым в неловкое положение.
– Шейла, можно я сегодня приду за тортом? – с надеждой спросил он.
Девушка поняла, что «наш маленький секрет» вот-вот вылезет наружу, и виновато посмотрела на Артура.
– Мистер Грин, вы не будете возражать, если я угощу Тони куском торта?
Небольшая морщинка лишь на секунду появилась между темными крыльями его бровей.
– Конечно нет, – пробормотал Артур.
– Спасибо! Тони, приходи часа в три, хорошо?
– Вот здорово! Спасибо, Шейла. Пока! – И он снова исчез в кустах.
Дальше они шли молча. У дверей дома Артур остановился и спросил:
– А кто этот Тони? Ваш новый друг? Инквизиторский огонек зажегся в его стальных глазах.
Шейла поняла, что поступила правильно, испросив у босса разрешение на визит Тони.
– Да, он живет на соседней вилле. Его мать работает у миссис Хильфе.
– Миссис Хильфе так мало платит, что мать Тони не может купить своему ребенку сладостей?
Шейла поджала губы: до чего же, оказывается, он скупой!
– Можете вычесть стоимость куска торта из моей зарплаты!
Артур нахмурился.
– Не говорите глупостей. Я вовсе не то имел в виду, и вы прекрасно это знаете.
– Ничего я не знаю! – рассердилась Шейла. – А что касается мальчика, то он действительно не получает никаких сладостей. Он вообще многого лишен, так как его мать находится в услужении. Хотя… что вы можете знать о жизни тех, кто едва сводит концы с концами?…
Артур поймал руку Шейлы и больно сжал.
– А вы претендуете на роль всемирного эксперта по бедности? Это с вашими-то дорогими пансионами и частными школами? Я ведь читал вашу биографию, Шейла! Не думаю, чтобы вы страдали от недостатка средств.
Она с вызовом встретила его обвиняющий взгляд.
– Ну и что? Не вам с вашим особняком, бассейном и садом обвинять меня в фарисействе.
– Вы меня разочаровываете, – спокойно обронил Артур. – Я считал, что вы умнее. Да, я владею всем этим теперь, но так было не всегда. Если вам угодно знать, у меня гораздо больше общего с Тони, чем у вас. Моя мать тоже была всего лишь прислугой. После смерти отца она не покладая рук работала, добывая средства для моего образования. К несчастью, – его лицо потемнело, стало холодным и угрюмым, – она умерла раньше, чем увидела плоды своего тяжелого труда. В отличие от вас, Шейла, я родился без серебряной ложки во рту.
Ей стало стыдно. В порыве сожаления она готова была взять все свои слова обратно, только бы выражение сурового отчуждения как можно скорее исчезло с лица Артура.
– Не все так просто, – мягко, словно оправдываясь, сказала Шейла. – Верно, я родилась в состоятельной семье, и у меня был тот достаток, за который приходилось бороться вашей матери. Зато у вас, возможно, была теплая и сердечная обстановка в доме, а у меня не было. Я родилась в семье, где детей, начиная с восьмилетнего возраста, выпроваживали в пансион. При этом внушая, что любое проявление каких-либо чувств является ужасным преступлением…
От волнения голос у нее предательски задрожал. Ну вот, подумала девушка, на шла, кому плакаться в жилетку… Но Артур смотрел на нее с сочувствием.
– Расскажите мне о Тони и его матери, – попросил он, возвращаясь к началу разговора, за что Шейла была ему бесконечно благодарна.
– Я знаю лишь то, что его мать круглосуточно работает на некую миссис Хильфе, которая, если верить Тони, является законченной стервой.
– А вы, похоже, уже хорошо знаете моих соседей, – сухо заметил он, и Шейла почувствовала себя пристыженной.
– Я не знакома с ней. И мне, конечно, не следовало так говорить об этой даме, но бедный малыш боится ее как огня. Существует миллион вещей, которые ему не разрешается делать. В том числе играть на заднем дворе и плавать в бассейне. Поэтому я иногда… – Шейла спохватилась и замолчала. О черт, чуть не проболталась!
– Так что же вы «иногда»?…
Она поняла, что отпираться бесполезно, и созналась:
– Ну, один или два раза я разрешила Тони поплескаться в вашем бассейне. Я… я учила его плавать. – Она озабоченно закусила губу, прекрасно понимая, что, признавшись, использовала свой «последний шанс», и тем не менее с интересом ожидая, какова же будет реакция босса на эту дерзость. – Мне, конечно, не следовало брать на себя так много, – спокойно добавила она.
Артур нахмурился:
– Во всяком случае, неплохо было бы спросить у меня разрешения. Неужели я кажусь таким монстром, что вам страшно было сделать это?
А то как же, подумала Шейла. Это ведь ты, негодяй, обобрал милую старую женщину. Но как же трудно сейчас вновь напомнить себе об этом! Артур, стоящий сейчас рядом с ней, на миллионы световых лет далек от того образа, который рисовался ей прежде.
– Извините, Артур. Мне действительно следовало спросить у вас разрешения.
– Ничего страшного, – успокоил он ее. – Пусть мальчик плавает. Кстати, какой торт вы собираетесь печь?
– Что? – удивленно переспросила она.
– Я спрашиваю, каким тортом вы будете угощать Тони? Ну и меня заодно.
Если бы Артур вдруг растаял на ее глазах, как струйка дыма, Шейла была бы менее поражена.
