Сьюзен Стивенс - Апельсиновый рай
— Хорошо, — сказала она, вскакивая.
— Боже мой! — воскликнул он, в притворном волнении всплеснув руками. — Давайте поговорим обо всем спокойно. Я вижу, что вы чем-то расстроены…
— Какая проницательность! Мои деревья уничтожены… И вы хотите, чтобы при этом я оставалась спокойной?!
— Вот. Вытрите лицо, — сказал он, протягивая ей чистый белый платок.
Она даже не заметила, что плачет.
— Позвольте мне, — мягко предложил Рамон, — вы выглядите так, будто свалились головой вниз в бочку с грязью. Я уверен, вы почувствуете себя лучше, когда выскажетесь, — пробормотал он, забирая у нее из рук прекрасный батистовый платок, который она нервно скомкала. Встряхнув его, он попытался оттереть самые большие пятна.
— В этом нет необходимости, — запротестовала Анна-Лиза, расправляя плечи. Рамон не обратил никакого внимания на ее слова, впрочем, как и следовало ожидать. Она попыталась отобрать у него платок, но Рамон только пододвинулся еще ближе, вынуждая ее, отталкивать его, и тогда ее пальцы расслабились, и их сопротивление превратились в ласку… Ужаснувшись, она резко отдернула руки.
— Вы так просто не отделаетесь, — вспыхнула Анна-Лиза, сильно дрожа. — Я требую объяснений.
— Каждый из нас получит то, что хочет, если вы успокоитесь и сядете. Только тогда мы сможем все разумно обсудить, — сказал ей Рамон. — Итак, — начал он, когда они уселись за стол, — в чем ваша проблема, Анна-Лиза?
— В вас, — честно призналась она. И можете убрать с лица эту вашу дурацкую улыбочку, которую вы так тщательно пытаетесь скрыть, подумала она, готовясь к нападению. — Сначала была пресная вода, потом пристань для яхт, а теперь и мои апельсиновые деревья, — быстро выпалила она.
— Апельсиновые деревья? — спросил он. — А что я сделал с вашими апельсиновыми деревьями?
Анна-Лиза скептически усмехнулась:
— Если бы вы их увидели, то не стали бы спрашивать.
— Ну, если уж на то пошло, мне бы очень хотелось взглянуть на них.
То, как быстро он сдался, слегка обескуражило ее.
— Отлично, — сказала она, — как насчет того, чтобы сделать это прямо сейчас?
— Почему бы и нет? — согласился Рамон, и его губы искривились в улыбке. Но, когда он поднялся, подавая знак Анне-Лизе следовать за собой, в его глазах можно было прочитать намного больше.
— Когда мы доберемся до finca, вы поймете, почему я так расстроена, — пообещала ему она.
— Грязевые бои?
Она замерла, чувствуя, как он смотрит ей в спину.
— Не дразните меня, Рамон. Это слишком серьезно.
— Ну, я не вижу ничего такого, чего бы не смогла вылечить приятная теплая ванна, — произнес он глубоким страстным голосом, заставившим ее рассвирепеть.
— Уверена, вы измените свою точку зрения, когда…
— Сомневаюсь в этом, — оборвал ее он. — Когда вы вымоетесь, можете составить список ваших требований, и я обещаю, что рассмотрю каждое из них по очереди. Пойдемте же, я поведу машину, — добавил он. — Чем быстрее мы доберемся до finca, тем раньше все выясним.
Опустив подбородок, Анна-Лиза последовала за ним.
Когда они вышли, Рамон окинул взглядом ее машину.
— Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь осмотрел ее.
— В этом нет необходимости…
— Я не позволю вам забрать этот автомобиль с моей территории, пока не буду, уверен, что он не представляет опасности для вас и окружающих, — твердо заявил он. — Залезайте, — скомандовал Рамон, увидев, что она стоит в нерешительности у «порше». — У меня не так много времени.
— Вот! — объявила Анна-Лиза, делая шаг назад, чтобы дать ему возможность посмотреть на ее разоренный апельсиновый сад.
— Кто это сделал? — спросил Рамон, оглядываясь.
— Энрике Карадонда. — Произнеся это имя, она заметила, как Рамон расслабился. — И не делайте вид, как будто вы не знаете, кто это, потому, что Энрике сказал мне, что его прислали именно вы.
— Я всего лишь спросил Энрике, не сможет ли он как-нибудь навестить вас, — поправил ее Рамон. — Никто не может командовать Энрике Карадондой. Его здесь считают почти легендой.
— Что? — взорвалась Анна-Лиза. — Легендой? За то, что он портит прекрасные фруктовые деревья?
— Нет, — сказал Рамон, пытаясь все объяснить. — Энрике — самый лучший лекарь деревьев на всем острове. Его труд всегда востребован здесь, особенно теперь, весной.
— Но мои деревья не болеют!
— Для вашего неопытного глаза они выглядели вполне нормально, но за то время, что они стояли заброшенными, многие из них заболели, а другие сильно нуждались в подрезке ветвей, — объяснил он. — И если бы я мог предупредить вас о визите Энрике, именно так бы и сделал. Но все дело в том, что Энрике сам себе закон.
— Должен существовать закон против него, — пробормотала Анна-Лиза, еще раз взглянув на опустошение, произведенное садовым лекарем. — Итак, — сказала она, — устроив здесь весь этот беспорядок, как вы намереваетесь его исправить?
Внимательно посмотрев на нее, Рамон задумчиво хмыкнул.
— Может быть, все-таки поужинаем вместе? — предложил он, вскинув свои черные брови.
— Ужин? — Понадобится гораздо больше, чем какой-то ужин, чтобы полностью возместить ей причиненный ущерб, подумала Анна-Лиза, снова взглянув на свой фруктовый сад. — К какому часу мы должны быть в ресторане? — Рамон прав: ущерб был уже нанесен. И если она согласится поужинать с ним, то сможет поймать его на слове и дать ему возможность хоть в какой-то мере загладить свою вину.
— Мы можем поесть где угодно, — ответил он.
Означало ли это ужин на его яхте? Анна-Лиза почувствовала, как ее бросило в жар. Конечно же, означало. Ведь Рамон не станет рисковать и появляться с ней на публике.
— У вас полно времени для того, чтобы принять ванну, — сказал он и медленно скользнул по ней взглядом.
Все ее тело подалось ему навстречу, когда его глаза задержались на ее груди, там, где пятна грязи привлекали внимание к соблазнительной ложбинке.
— Почему бы нам просто не отменить все это? — быстро предложила она.
— Ни за что, — заявил он, медленно покачивая головой и продолжая не спеша рассматривать ее. — Мне бы хотелось удовлетворить все ваши требования, пока они еще свежи в вашей памяти.
Стараясь контролировать свое дыхание, Анна-Лиза поняла, что ее пострадавший апельсиновый сад почему-то относится к этим требованиям в последнюю очередь.
— Ванна даст вам время успокоиться и расслабиться, — продолжал Рамон, но задорная искра, промелькнувшая в его черных глазах, говорила прямо противоположное. — Вы же не хотите упустить шанс и высказать все, что накопилось у вас на душе, Анна-Лиза?
