Маргарет Уэй - Возвращение в Бэлль-Эмбер
Когда они подъехали к виноградникам, Кэрин ощутила себя на вершине блаженства. Они медленно ехали по усыпанному гравием склону, мимо поразительно прямых рядов роскошных лоз.
— «Vitis vinifera» note 6.— напевал счастливый Филипп, бегущий впереди них. Марк Эмбер улыбнулся, заметив изумленный взгляд Кэрин.
— Священный виноград! Древнейший символ как языческих, так и христианских божеств!
— А какая потрясающая аура его окружает, не так ли? И притом, это самое стойкое растение! Вы пишите о нем книгу, да, дядя Марк?
— Я писал ее, время от времени, на протяжении последних двадцати лет.
— Так долго!
Кэрин с восхищением посмотрела на, четко очерченный, профиль его лица, необыкновенно живого для человека его лет.
— Здесь еще много неизведанного, Кэрин, если учесть, что происхождение вина теряется в тумане античности. По некоторым источникам, его история уходит в восьмое тысячелетие до нашей эры. Во всяком случае, можно быть уверенным, что в четвертом тысячелетии до нашей эры, в долинах Междуречья, уже были разбиты виноградники. Тебе, наверное, интересно узнать, что первое упоминание о виноградниках встречается в древнейшем памятнике литературы — эпосе Джилгамеш.
— Вынуждена признать свое невежество! — улыбнулась Кэрин, остановившись, чтобы вытряхнуть гальку из своей сандалии.
— Поэма на семитском языке, дорогая, — успокоил ее Марк Эмбер, — начертанная на глиняных дощечках, и сохранившаяся поэтому навсегда.
Он начал напевно и ритмично декламировать:
— Его плод — аметист,
Виноградная лоза на решетке радует взор,
На ее ветвях созрели гроздья винограда,
Похожие на лазурь.
Плоды его — чудесны на вид!
— Лазурь! Какое прекрасное слово!
Кэрин наблюдала, как Марк покачал в руке зеленую гроздь.
— К тому времени, как Гомер написал свою «Илиаду», вино уже было не обычным напитком греков, а считалось одним из лучших продуктов, производившихся в стране. От Греции к Риму, а с завоеванием Цезарем Галлии к великой родине вина — прекрасной Франции! Я не могу себе представить настоящего любителя вина без великолепного бордосского, бургундского, луарского, не говоря уже о шампанском! — Он выпрямился и улыбнулся Кэрин: — Когда-нибудь, дорогая, я надеюсь, что скоро, ты будешь иметь удовольствие оказаться в Париже с достаточным количеством денег и времени, чтобы насладиться некоторыми великолепными, французскими винами. В такой же сияющий прекрасный день, я закажу шампанского. Вероятно, «Вдову Клико» или «Поль Роже»… великолепное, классическое шампанское. Оно придает радостному событию особое очарование. — Он искоса лукаво посмотрел на Кэрин: — Фактически тебе не обязательно ехать в Париж: у Гая в доме большие запасы. Я попрошу его в субботу, открыть несколько бутылок, хотя, обычно на балах и приемах, мы рекламируем нашу собственную продукцию.
— Я мечтаю снова увидеть тетю Селию и Лайану. Надеюсь, они вовремя будут дома.
— Почти наверняка, дорогая, — суховато ответил Марк, Слегка наклонившись к ней, он произнес серьезно и доверительно: — Ты можешь не узнать свою тетю Селию, Кэрин. Она очень изменилась за последние несколько лет.
— Можно полюбопытствовать, в какую сторону? — серьезно спросила Кэрин.
— Это трудно поддается определению, но вполне очевидно. Смерть Ричарда была огромной трагедией для всех нас, но особенно для Селии. Потеряв Ричарда, она лишилась верной опоры. Он знал, как держать ее в руках и в то же время удовлетворить в ней женщину. Некоторым женщинам нужно быть… в большом спросе и пользоваться постоянно мужским вниманием.
— Так она несчастлива, дядя Марк?
Он искренне удивился этому вопросу.
— Да нет, я бы не сказал, что Селия несчастна, дорогая.
— И Рикки, кажется, немного… растерян?
Кэрин сделала неопределенный жест.
Марк всерьез задумался над ее словами.
— Вероятно, но Рикки сам справится со своим состоянием. Меня, гораздо больше, беспокоит Лайана. Ее очень задевает позиция матери. Они такие разные, но Лайана отчаянно пытается подражать матери. Надо сказать, что достаточно успешно. Вообще, то, что Селия принадлежит к нашей семье, делает честь всем нам: она обаятельна, остроумна, смотреть на нее — одно удовольствие! Она гораздо интереснее сейчас, когда приближается к своему сорокалетию, — позволь мне произнести эту цифру шепотом, — чем тогда, когда она была девушкой, и это неопровержимо доказывает, что юность — не обязательно пора высшего расцвета женщины. Ее привлекательность, могу тебе сказать, приобрела совершенно другую тональность. Да, — задумчиво добавил он, — Селия удивительная штучка!
Кэрин рассмеялась заливистой трелью.
— Звучит несколько язвительно, дядя Марк! Конечно, не нарочно?
— Вероятно, мне следовало бы выразиться точнее, — ответил он, совершенно не смутившись, — Селия — произведение искусства!
Улыбка Кэрин оправдала его.
— Признаться, мне не терпится снова увидеть ее!
Взгляд Марка был намеренно спокоен.
— Ты определенно заинтригована. Кто тебе говорил о ней?
— Да никто. Что вы имеете в виду? — Она невинно смотрела на него своими глазищами. — Удивительно, что тетя Селия не вышла снова замуж, правда?
Кэрин показалось, что Марк несколько подозрительно взглянул на нее.
— Вероятно, она ждет такого человека, как Ричард. — Марк взял ее за руку: — Знаешь, Кэрин, мы обычно держали котят с такими же глазами, как у тебя… я бы сказал, пытливыми глазами!
— Это упрек, дядя Марк? — Кэрин улыбнулась ему, склонив голову набок.
— Нет, дорогая, ты чертовски наблюдательна, и я не собираюсь выбалтывать лишнее! А теперь вернемся к более безопасной теме… у нас имеются новые посадки… еще «каберне». Пойдем, посмотрим. Мы не позволим Пипу слишком обогнать нас. Он может бежать под лозами!
Так Марк Эмбер вежливо, и в то же время твердо, перевел внимание Кэрин на другой предмет. Упомянуть о «новой» Селии, действительно, значило вступить на довольно опасную почву!
Позже, после ланча, Кэрин прошла мимо гаража в мастерскую Рикки. Войдя, она остановилась и резко стукнула дверью. В глубине мастерской неясно вырисовывалась высокая стройная фигура Рикки, на бровь его ниспадала непослушная прядь по традиционной богемно-битниковской моде.
— Ты из полиции? — язвительно спросил он, вставая в позу.
— А ты уже на помеле?
Он пристально взглянул на нее.
— Тогда рекламируешь марихуану?
