Кэрол Мортимер - Испытание верностью
Тоби был прав. Руфус действительно ей не верил. Его красивое лицо было непроницаемым, когда она встретилась с ним взглядом.
Как ей переубедить его?
Это было невозможно, потому что Руфус не хотел ей верить.
– Думаю, тебе лучше уйти, Тоби, – холодно сказал Руфус молодому человеку.
Беспечно пожав плечами, тот с вызовом посмотрел на обоих.
– Позвони мне, Габриэлла, когда тебе надоест наказывать меня за нашу нелепую ссору. Подумай только, что мы с тобой могли бы сделать с состоянием в пятьдесят миллионов фунтов, если бы поженились! – заманчиво добавил он. – Да, Руфус. Я предложил Габриэлле выйти за меня замуж.
– Ей будет трудновато это сделать, потому что она уже замужем за мной, – процедил сквозь зубы Руфус.
– Брак легко расторгнуть, – самоуверенно произнес Тоби. – Когда вы разведетесь, Габриэлла станет моей женой. – Он улыбнулся. – Видишь, Руфус, Габриэлла в обоих случаях останется в выигрыше, не так ли? – язвительно добавил он.
– Убирайся отсюда! – прорычал Руфус, с трудом удерживаясь от того, чтобы не задушить своего кузена.
И Габриэллу.
Тоби насмешливо посмотрел на него.
– Я подумал, что задержусь еще ненадолго, чтобы посмотреть, как ты будешь колотить свою жену.
Губы Руфуса сжались в твердую линию, на щеке задергался мускул.
– Возможно, ты привык все решать с помощью кулаков, Тоби, – с отвращением произнес он, – но лично я не сторонник физического насилия.
– Жаль. – Тоби беззаботно улыбнулся. – Габриэлла, позвони мне, когда поймешь, что больше не можешь терпеть этого самодовольного ублюдка. Обещаю, что буду ждать. – С этими словами он вальяжной походкой направился к выходу.
Глядя кузену вслед, Руфус сжал руки в кулаки. Несмотря на свое заявление, он был готов размазать этого негодяя по стенке.
– Руфус…
– Я не намерен больше это с тобой обсуждать, Габриэлла, – отрезал он, повернувшись к ней спиной. Ее красота влекла его, но он решил для себя, что больше никогда не поддастся искушению. – Я пришел сюда лишь для того, чтобы сказать тебе, что мне нужно срочно уехать на несколько дней в Нью-Йорк по делам. – Он с отвращением тряхнул головой. – Наверное, нам будет лучше некоторое время не видеться.
Возможно, печально подумала Габриэлла, но она будет по нему скучать. Ей не хотелось себе в этом признаваться, как и в том, что Руфус совсем ей не верил.
Теперь, когда она поняла, что все еще любит его, переубедить его было больше, нежели вопросом гордости.
– Ты надолго уезжаешь? – спросила она.
Руфус холодно посмотрел на нее.
– Женское любопытство, Габриэлла? Или ты просто хочешь знать, сколько времени будет в распоряжении Тоби, чтобы… чтобы убедить тебя принять его предложение?
Габриэлла покачала головой.
– Это невозможно. – Она вздохнула. – Даже если бы Тоби был последним мужчиной на земле, я бы не стала выходить за него замуж, – добавила она, содрогнувшись от отвращения.
Руфус прищурился. Похоже, она не лгала.
– Что произошло три месяца назад, Габриэлла? – спросил он.
Резко побледнев, она взволнованно посмотрела на него.
– Произошло…
Он пожал плечами.
– Три месяца назад мой отец изменил завещание. Тоби утверждает, что три месяца назад вы поссорились. Было бы логично связать два этих факта.
И очень мучительно.
Габриэлла тяжело сглотнула, зная, что дальше уклоняться от ответа было бессмысленно.
– Когда я навещала Джеймса в Грешем-Хаус, приехал Тоби. Он… – Она глубоко вдохнула. – Он пытался… Он пришел ко мне в спальню и заявил, что я все эти месяцы поощряла его ухаживания. Когда я начала уверять его, что это было не так, он попытался меня изнасиловать.
Это были самые кошмарные минуты в ее жизни. Тоби всегда производил на нее впечатление спокойного и очаровательного молодого человека, но в тот день его словно подменили. Не вмешайся Джеймс, произошло бы самое ужасное..
С тех пор она избегала Тоби.
– У вас был роман, но ты утверждаешь, что в тот день Тоби пытался тебя изнасиловать? – недоверчиво спросил Руфус.
– Между мной и Тоби никогда ничего не было! – неистово возразила она. – Если хочешь знать, в тот день он до смерти меня напугал.
– Почему-то мне в это не верится, – насмешливо произнес он.
Потому что ты никогда мне не верил, печально подумала Габриэлла. Ни единому моему слову.
– Твой отец положил этому конец и выгнал его из своего дома, – настаивала она.
– И вычеркнул из своего завещания, – протянул Руфус – Знаешь, что ты сделала, Габриэлла? Ты подняла ложную тревогу, чтобы избавиться от одного из конкурентов? Возможно, следующим буду я?
– Неужели ты и вправду так думаешь?
– А почему нет? – Он пожал плечами. – Как оказалось, мой отец поверил в то, что ты была несчастной, беззащитной девочкой, и привязал меня к тебе. Наверное, ты сама подкинула ему эту идею, чтобы отомстить мне за то, что я всегда оставался равнодушным к твоим чарам.
Габриэлла резко выпрямилась, раздосадованная тем, что он отказывался верить правде.
– Не всегда!
– Да, не всегда, – неохотно согласился он. – У нас был отличный секс, не так ли, Габриэлла?
Она тяжело сглотнула, зная, что было бы нелепо это отрицать или утверждать, что этого больше не повторится. Их влечение друг к другу было сильным и непредсказуемым.
– Да, – хрипло произнесла она.
Руфус кивнул.
– Возможно, когда я вернусь из Нью-Йорка, я снова захочу изучить эту сторону нашего брака, – презрительно усмехнулся он. – Я бы посоветовал тебе в мое отсутствие держаться подальше от Тоби.
Как будто это было так уж трудно сделать!
Если она когда-нибудь снова заговорит с Тоби, то лишь для того, чтобы высказать этому мерзавцу все, что о нем думает.
– Мне пора возвращаться к работе, – протянул Руфус, направляясь к выходу. – Я должен перед отъездом уладить кое-какие дела.
Габриэлла почувствовала себя глубоко несчастной из-за того, что они попрощались таким образом. Было очевидно, что он не поверил ни един ее слову о Тоби. То, что она все ему рассказала, лишь усложнило ситуацию и усилило его подозрения относительно изменений в завещании Джеймса.
Нью-Йорка. Несколько дней – расплывчатое понятие. Оно может означать два дня, а может и целую неделю.
Господи, как же она ненавидела себя за свою слабость. За то, что любила его так, как он ее никогда не полюбит!
– Что мне сказать Холли? – спросила она.
Руфус обернулся.
– Я не хочу, чтобы ты что-то ей говорила, – отрезал он. – Я сам способен поговорить со своей дочерью.
Другими словами, это была еще одна часть его жизни, в которой ей не было места!
