Эмили Роуз - В постели с врагом
— Ты приводишь меня в порядок, чтобы отправить домой?
— Нет. Но я же не могу выпустить тебя из лифта полуголой, а нас еще ждут обед и книги.
— Но я тебя тоже не могу выпустить отсюда полуголым.
Обри попыталась опуститься на колени, чтобы надеть на него брюки, но он удержал ее.
— Не делай этого, иначе мы не выберемся отсюда до полуночи. Если ты сейчас встанешь на колени, то брюки надевать будет незачем.
От его слов Обри захотелось немедленно накинуться на него снова.
Он привел себя в порядок, поднял с полу букет и сумочку и протянул ей.
— Цветы для тебя. Двенадцать, потому что мы познакомились с тобой двенадцать дней назад.
Очарованная этим романтичным жестом, она прижала розы к груди, прислонилась к зеркальной стене и молча смотрела, как он взял с полу ведерко с шампанским, бокалы и нажал локтем кнопку, открывающую двери.
Букет соблазнительнейших запахов встретил их, когда они вошли в его квартиру.
Он поставил ведерко с шампанским на стол вишневого дерева, уже сервированный в столовой.
— Бифштекс «Диана». Тебе повезло, я силен в кулинарии.
— Мне кажется, ты силен абсолютно во всем. — Смелое замечание, — подала полузадушенный голос «офисная» Обри.
В его глазах вспыхнули искорки. Он отодвинул ей стул, легонько погладил ее по плечам и поцеловал в затылок.
— Тебе еще предстоит в этом убедиться после ужина. Я сейчас вернусь.
Когда он вышел, Обри откинулась на спинку стула.
Что ты делаешь, Обри? Эта дорога ведет в тупик.
Ну и пусть. Ведь мы оба это знаем и не строим планов и иллюзий.
Ты уверена, что вы их не строите?
Лайам заставил ее почувствовать себя молодой, энергичной и сексуальной после того, как она так долго чувствовала себя старой, бесполой канцелярской крысой. И у них потрясающий секс. Чего еще надо? Расслабься и получи удовольствие.
Но почему-то все эти доводы ее не убеждали.
Потому что она хотела большего. Хотела мужа, любви, детей, дом и семейный автомобиль. Несмотря на обескураживающий пример ее родителей, она всем сердцем верила в то, что счастливые браки бывают. Ее подруги по колледжу выходили замуж и рожали детей. Обри нахмурилась. Она не могла припомнить, когда в последний раз общалась с подругами. «Холт Энтерпрайзиз» подмял под себя всю ее жизнь. Каждый раз, когда кто-то из них звонил и приглашал куда-то, она была связана по рукам и ногам очередным срочным делом или важным заданием, которое дал ей отец.
К сожалению, классическая американская мечта о доме с лужайкой и двух детях для них с Лайамом абсолютно неосуществима. Даже если чудесным образом разрешилась бы ситуация с соперничеством их семей, все произошло слишком внезапно. Она не верила в любовь с первого взгляда. Такие чувства быстро вспыхивают и быстро сгорают, оставляя после себя голое пепелище. У нее был пример — ее мать. Теперь Памела Холт Гетти Ричарде Кертис платила своему психотерапевту больше, чем Обри платила за квартиру, включая коммунальные услуги.
Дверь открылась. Вошел Лайам с подносом, на котором стояли две тарелки и большая чаша, накрытая крышкой. Он поставил перед ней одну из тарелок и чашу. Потом эффектно откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.
Сняв крышку с чаши, он взял Обри за руку.
— Можно?
Удивленная Обри протянула ему ладонь. Лайам достал из чаши горячее влажное полотенце, пахнущее лимоном, и обернул вокруг ее ладони. Он проводил мягкой тканью между пальцами, осторожно протирал обе ладони и нежную кожу на запястьях. Когда он закончил, желание, полностью удовлетворенное всего четверть часа назад, бурлило в ней с новой силой. И это только оттого, что он вымыл ей руки. Как ему удается так заводить ее?
Обри отрезала кусочек нежнейшей телятины, но тут же отложила вилку.
— Если мы собираемся продолжать эти… это… Нам лучше договориться сразу.
— О чем ты?
— Не звонить на работу. — Она попробовала мясо, оно таяло у нее во рту. — Изумительно.
— Спасибо. Ты права. Звонить на работу рискованно. Даже с теми мерами предосторожности, какие я предпринял. Мы должны четко разграничить наш бизнес и наши отношения. Четко разграничить.
Мысль о документах в ящике ее стола заставила Обри почувствовать себя виноватой. Она отпила глоток вина и подхватила:
— И когда кто-то из нас захочет остановиться, то просто скажет об этом. И все. Никаких вопросов. Никаких объяснений.
— Согласен.
— Никаких «я тебя люблю» и разговоров о будущем.
— Согласен.
— Встречи на людях исключены. И мы не можем встречаться в моей квартире. Моя квартира принадлежит холдингу, и пентхаус отца прямо надо мной. Но гостиницы…
— Понятно. Моя квартира абсолютно безопасна. Мой сосед все время за границей. А Карлосу можно доверять.
Обри застыла с вилкой у рта.
— Ты имеешь в виду, что в лифте мы были в полной безопасности? Нас никто не мог застать?
Губы Лайама насмешливо изогнулись.
— Нет.
Обри покраснела.
— Ты должен был сказать мне раньше. Про соседа.
— И испортить твою фантазию?
Улыбка тронула ее губы. Ни один мужчина не спрашивал ее о сексуальных фантазиях, не говоря уже о том, чтобы их выполнять. Она благодарила бога, что бейсбольный сезон закончен и ей не придется воплощать его мечты.
Она похолодела от неожиданной мысли.
— Боже мой! У вас ведь нет камер слежения? Я должна была подумать об этом сразу, должна была раньше спросить, но я…
— В лифте нет камер, Обри. Я обещаю тебе, что никогда не сделаю ничего, что может оскорбить тебя.
— И я обещаю тебе…
Она говорила правду. Ее отцу придется поручить анализ ситуации ИХЭ кому-нибудь другому. Лайам накрыл ее руку своей.
— Ты хоть представляешь, как мне трудно сидеть напротив тебя, зная, что на тебе нет трусиков?
Обри неожиданно смутилась. Она посмотрела на пустую тарелку перед собой и вскочила.
— Я помогу тебе убрать со стола.
Она схватила тарелки, быстро пошла на кухню. Но едва успела включить воду, как руки Лайма уперлись в мойку с обеих сторон от нее. Обри не могла пошевельнуться, так крепко он ее прижал. Она чувствовала лопатками его грудь, а ниже… Его дыхание шевелило волосы у нее на затылке. Если бы кости могли таять, то она превратилась бы в лужицу у его ног.
— Тарелки подождут. Ты уже посмотрела мою кухню. Хочешь, я покажу тебе свою ванную? Я хочу, чтобы ты была мокрой.
Она извернулась в его руках и, положив ладони ему на грудь, почувствовала лихорадочный стук сердца.
— Я уже мокрая… Но если ты настаиваешь…
Обри бросила полотенце на пол и потянулась к платью. Сквозь легкий пар, наполнивший душевую кабину, Лайам любовался цветом ее разгоряченной кожи.
