Натали Андерсон - Кому же достанется кровать?
– Ты все найдешь в Интернете. – Она покосилась на айпад.
– Мне хотелось бы услышать от тебя.
Может, он уже все выяснил, а это лишь проверка?
Кейтлин отрезала кусок яичницы и принялась жевать, стараясь потянуть время. А он прекрасно готовит. Сообщив ему об этом, она не удержалась и положила в рот еще кусочек. Джеймс встал, прошелся по кухне и, прислонившись к стене, принялся разглядывать ее профиль. Она готова была поспорить, что губы растянуты в ироничной улыбке. Джеймс ждал.
Прошло несколько минут.
Внезапно Кейтлин перестала ощущать вкус еды, словно все рецепторы объявили забастовку. Она с трудом проглотила последний кусок. Что он хочет услышать? Постарается ли понять или сделает поспешные выводы? Поверит ли, если услышит от нее правду? К этому стремились немногие. Люди предпочитали верить в худшее.
Может быть, откровенный разговор поможет прояснить ситуацию, и он перестанет с ней заигрывать. По его лицу видно, что он думает только о поцелуе. Возможно, их отношения станут проще, а страсть исчезнет без следа?
– Хорошо. – Она отодвинула тарелку и потянулась к айпаду.
– Расскажи, – нахмурился Джеймс.
– Лучше рассказывать и показывать, – едко заметила она.
Кейтлин нашла старый рекламный ролик и повернула к нему экран.
– Так ты была звездой?
– Не звездой. Все более приземленно.
– Ты говорила, что не мечтала о сцене.
– Не мечтала. Так получилось.
– Но ты…
– Да, пару лет училась в британской школе актерского мастерства. Но снималась в рекламе, участвовала в показах и всякое такое.
– С детства?
Она кивнула.
– Зачем? – У него было такое лицо, словно худшую судьбу представить сложно.
– Мой отец был актером. Работал на праздниках в парках, круизных лайнерах, участвовал в пантомимах, какое-то время служил статистом в Вест-Сайде. Потом ему удалось получить несколько маленьких ролей в сериалах. Он хотел, чтобы мы пошли по его стопам.
– А твоя мать?
– Умерла, когда мне было семь лет. Нам нужны были деньги, а на телевидении неплохо платили. Я с детства работала моделью, снималась для многих каталогов одежды. Потом снималась в сериалах, участвовала в шоу.
– Но ты говорила, что твоя сестра очень популярна.
– Это правда. Мою сестру зовут Ханна Мур.
Брови Джеймса непроизвольно поползли вверх.
– Знаменитая актриса?
Кейтлин опустила голову.
– Вы совсем не похожи, – нахмурился он.
Ханна была высокой шатенкой, кокетливой, с большими глазами и пухлыми губами. Красота Кейтлин была более традиционной, в то время как внешность сестры считалась «оригинальной».
– С какой стати ты боялась быть узнанной? Кейтлин, что произошло?
– Что произошло? – Она улыбнулась фотографии на экране. – Я была молодой и глупой, испорченной.
Джеймс молча ждал.
Не выдержав, Кейтлин заговорила.
– Я из актерской семьи, выросла за кулисами. У меня были способности, но Бог не наделил меня истинным талантом. Все же мне удалось получить роль. – Она нахмурилась. – Я работала столько, сколько себя помню. Да, была испорченным ребенком, но работала, как лошадь. Впрочем, я всегда понимала, что это не дело моей жизни. Вела себя глупо, слишком импульсивно, дерзко. Все так ужасно.
– Ты была трудным ребенком.
– Кроме того, из-за моих выходок наше имя всегда было на слуху. – Она несколько раз моргнула. – Я не смогла оправдать надежды. Ожидания, как и давление, были огромны. От этого некуда было скрыться. Но я не отказываюсь, ошибки совершала сама, мне некого винить. Я заслужила репутацию стервы, этот ярлык приклеился ко мне навсегда. Как и в любой жизни, что-то было подстроено мне в отместку, специально. Что-то действительно произошло. Но меня пытались представить хуже, чем я есть на самом деле.
– Что же произошло?
– Разумеется, меня уволили. Думаю, это было то, что мне нужно. За последние шесть лет я не участвовала ни в одной постановке и не появлялась на экране. Для актрисы это вечность. – Она сбежала из того мира и принялась за учебу. Но недавно ее заставили вернуться обратно. – Ну, если не считать сериалов. – Кейтлин поморщилась.
– Что сейчас с твоим отцом?
В самую точку.
– Он был моим менеджером. – Именно он ее и погубил. Он не сделал ни одной попытки вмешаться. Даже не пытался ее остановить или защитить. – С этого-то все и началось. Ханна всегда мечтала играть, это стало навязчивой идеей, но роли она не получала. Вместо нее везло мне. Я была маленькой девочкой, хорошенькой, как кукла. Наконец Ханна получила роль в одном некоммерческом фильме. Ей даже не заплатили. Но заметили. И оценили талант. С того момента ее карьера пошла вверх.
– А что случилось с тобой?
– Осталась в сериале еще на один сезон. Я ненавидела себя за это и вытворяла бог знает что.
– Почему же ты просто все не бросила?
– Не могла. Нам нужны были деньги. Ханна еще не получала высоких гонораров, ей пришлось много потрудиться, чтобы прийти к славе, – это нормально. Я же стабильно приносила деньги, на которые мы и жили. Ты не представляешь, в каком бешенстве был отец, когда меня все же уволили.
Она сразу стала для него пустым местом. Все свое внимание он теперь дарил Ханне, помогал ей.
– Но к тому времени Ханна уже многого добилась.
Она печально кивнула:
– У нее лицо, которое любит камера. Ее ни с кем не спутаешь. И огромный актерский талант. Вне всякого сомнения, она рождена для сцены.
– У вас близкие отношения?
Кейтлин помолчала.
– Она очень занятой человек, а я планирую начать новый этап в жизни. – В его глазах читалось неодобрение. – Мы и в детстве немного времени проводили вместе. Но я ее люблю. Ханна заслужила славу и успех. Сестра с такой репутацией ей не нужна. Я здесь потому, что Ханна знакома с Джорджем. Она мне иногда помогает. С родственниками лучше держать дистанцию.
– Ты сама от нее отгородилась?
– Нет же. Мне просто кажется, что будет лучше не портить ей жизнь. Зачем ей отвечать на все вопросы журналистов обо мне? Ей надо заниматься карьерой, искусством и не портить репутацию таким родством.
– Но ты обрекаешь себя на одиночество. Мне кажется, ты и с отцом не очень близка.
– Он тоже занят, – после паузы ответила Кейтлин. – Теперь он занимается делами Ханны. Конечно, у нее огромная команда, отец ей помогает. Все правильно. Я уже выросла, и мне больше не нужен менеджер. Мне нравится Нью-Йорк, ведь меня здесь никто не знает. – Она осмелилась взглянуть на Джеймса, ненавидя себя за бушевавшие в душе чувства. Дальше рассказ продолжать не хотелось, не было желания вновь возвращаться мыслями к ужасу последних недель. – Не тебе меня осуждать, ведь ты сам отвергаешь собственную семью.
