Шэрон Кендрик - Нежный тиран
С течением времени чувство опасности притупилось, и беда начала казаться поправимой. Но вот настал момент встречи, и все его чувства всколыхнулись с небывалой силой. Он даже не предполагал, что эта встреча была для него до такой степени желанна.
Сердце Кайлоран заколотилось как сумасшедшее, когда она прочла выражение его глаз — обещающее, чувственное.
— Ты сегодня выглядишь очень… ярко, — осторожно произнес он.
О боже! Но ведь он тоже выделялся на фоне толпы. Еще как выделялся!
— Это не деловая обстановка, это вечеринка, — так же осторожно заметила она. Стоя близко к нему, она разглядела темную тень на скуле и — в расстегнутом вороте его белой шелковой рубашки — эротичную густую поросль волос на груди.
Он поставил бокал на стол.
— Слышал, что твои дела поправились и идут теперь очень хорошо.
Она послала ему прохладную улыбку:
— Хотелось бы так думать. Мы продали картину.
— Я так и понял. Ну и правильно. Наверное, трудно было с ней расстаться?
Кайлоран быстро взглянула на него, ожидая подвоха, но в выражении его лица не было насмешки.
Он совершенно другой сегодня, подумала она. Работая с ним в офисе, она лишь временами ощущала исходящую от него чувственную волну, но в этот вечер он источал обаяние и чувственную привлекательность в полном объеме.
— Скучала по мне?
Она встретила его взгляд:
— А ты как думаешь?
— Мне кажется, что немного скучала.
Ее глаза сияли зеленым огнем, приоткрытые губы звали к поцелую. Он очень хотел ее.
— Это нетрудно было угадать. Я сам очень скучал по тебе, и мне казалось, что ты тоже скучала по мне.
— Ты… скучал по мне?
Ему вдруг захотелось вынуть заколки из ее прически и распустить по плечам эти чудесные лунные волосы.
— Скучал. Я не хотел, но ничего не мог с собой поделать.
— Это комплимент?
Он тряхнул головой, и его темные волосы засияли в свете ночных огней.
— Только если ты это так воспринимаешь. На самом деле это сущая правда. Не более и не менее.
Его последние слова прозвучали как приговор судьбы: «Не более и не менее!» Она инстинктивно чувствовала, что ей нужно бежать от него, спасаться, пока еще не поздно. Но другое чувство парализовало ее волю и движения, она не могла сдвинуться с места.
— Ну вот, я здесь.
— Да, — ответил он чуть слышно одним словом, звук которого заполнил все ее существо. Его взгляд медленно окинул ее фигуру. — Смотри.
Она проследила за его взглядом. Его палец остановился возле ее обнаженного плеча и прошелся, не касаясь, до запястья. Кайлоран остро почувствовала, что от его жеста теряет остатки самообладания. Она, не отрываясь, смотрела на него.
— Видишь? — прошептал он. — Вечер очень теплый, а ты вся дрожишь. Я знаю, с одной стороны, тебе хотелось бы, чтобы я убрался как можно скорее и дальше. С другой стороны, тебе хотелось бы, чтобы так продолжалось бесконечно. Что ты выберешь, Кайлоран?
— Первое, — выдохнула она.
— Нет, ты говоришь неправду, — возразил он.
— Я чуть не умерла от ужаса, когда узнала, что ты собираешься прийти сюда, — сказала она.
Почему-то ее слова еще больше возбудили его.
— Ну а я поступил вопреки твоему желанию. Я пришел, так как знал, что ты будешь здесь. Я хотел снова увидеть тебя.
Кайлоран попыталась усмирить бешеное биение сердца.
— Ты мог позвонить мне в любое время, если бы, в самом деле, пожелал увидеть меня.
— Я хотел, чтобы встреча произошла неожиданно, — мягко заметил он. — Я хотел увидеть выражение твоего лица при встрече. И знаешь, я не разочаровался.
Господи! Почему она никак не может взять себя в руки! Она себя полностью выдала!
Его ласкающий взгляд блуждал по ее телу, обычная маска безразличия покинула его лицо.
— Перестань!
— Почему? — мягко спросил он, беря из ее безвольной руки бокал с вином и ставя его на стол рядом со своим бокалом. — Ведь ты же не хочешь, чтобы я перестал.
— Хочу, — прошептала она, но в ее глазах читалось иное.
— Я так не думаю. Когда мы работали, было трудно. Но теперь мы не на работе. Я не в офисе, и мы можем делать все, что хотим. Мы сдерживали наши чувства, но теперь этого не нужно. Я знаю, чего ты хочешь, любимая.
— Прекрати, — снова прошептала Кайлоран, но он уже не обращал внимания на ее протесты. С тихим смехом он обнял девушку за талию, увлек под густую тень огромной жимолости и там заключил ее в свои объятия.
— Скажи это еще раз, но с чувством, — прошептал Адам.
Сказать? Она не могла не только говорить, но и дышать. Он еще крепче прижал ее к себе и, наклонившись, заглянул ей в лицо. В его глазах она прочла жгучее желание, не меньшее, чем ее собственное. Но достаточно ли для счастья одного лишь желания? Ведь должно быть что-то большее.
— Не надо…
Но ее протест утонул в его поцелуе. Она сумела только произнести его имя:
— Адам!
— Я знаю, — ответил он, заключил в ладони ее лицо и приник к ее губам таким сладким поцелуем, что обоих пронзила дрожь.
Кайлоран чувствовала себя так, словно оказалась в совершенно незнакомой стране неизведанных чувств. Ее тело отвечало на призыв его жарких губ, кровь превратилась в огненный поток, а сердце так и грозило выскочить наружу.
Наконец она сдалась, прикрыв ресницы в томном забытье. Невольно ее руки легли на его широкие плечи. Они слились в единое целое. Ее тело пылало, с губ срывались непроизвольные стоны.
Когда поцелуй, длившийся вечность, прервался, Адам заглянул в потемневшие огромные глаза Кайлоран.
— Может быть, действительно нам нужно одуматься и прекратить все это? — спросил Адам. Его голос дрожал.
Она, задыхаясь, смотрела на него, желая только одного — чтобы он продолжал целовать ее.
— Поедем со мной, Кайлоран.
Она не сразу поняла, что он хочет сказать. Но когда поняла, все ее жгучее желание исчезло без следа. Вот оно что! Холодный и расчетливый Адам Блэк решил, что достаточно одного поцелуя, и она тут же, не раздумывая, прыгнет к нему в постель?
Кайлоран пригладила растрепавшиеся волосы.
— Может быть, сначала угостишь даму ужином? — сухо поинтересовалась она.
Его глаза искрились. Она снова приняла неприступный вид, но это еще больше подстегнуло его.
— Ты голодна?
— У тебя удивительное присутствие духа, — добавила она ледяным тоном.
— Ты никогда прежде не целовалась с мужчинами на вечеринке?
Так — никогда, подумала она.
— Не в этом дело, — бросила она. — Тебе не кажется, что за женщиной надо хотя бы немного поухаживать, прежде чем приглашать в постель?
