Оливия Гейтс - На расстоянии вдоха
– Больше двадцати лет назад.
Райден нахмурился:
– Должно быть, ты была маленькой.
– Я была достаточно взрослой, чтобы помнить все.
Его взгляд стал оценивающим.
– Я не дал бы тебе больше двадцати пяти – двадцати шести лет.
– Я старше, чем кажусь.
Ей было почти двадцать девять, а в семь лет она потеряла мать. Точнее, она была потеряна для матери.
Но Скарлетт не стала говорить об этом.
– Первой сказкой, которую мама прочитала мне на ночь, была «Красная Шапочка». Это была моя любимая сказка. Назвать себя Красной Шапочкой нельзя, и я остановилась на Скарлетт.
Когда она замолчала, Райден прильнул к ее губам в долгом поцелуе. Словно благодарил за то, что она разъяснила хотя бы одну загадку.
Откинувшись назад, она заметила на его лице выражение, которое не видела с тех пор, как была для него Ханной Макферсон, женщиной, оставшейся, как и он, без родителей. Это было сочувствие. Даже нежность.
Не показалось ли ей? Нет, нельзя так думать.
– Мне было два года, когда я потерял своих родителей. Но ты об этом знаешь.
Скарлетт кивнула, в горле у нее встал ком. Она представила растерянного маленького мальчика. Неожиданно она осознала, что Райден впервые заговорил об этом. Невероятно, но он начал обнажать перед ней душу.
Он заговорил снова, глядя в глаза Скарлетт, но было ясно, что видит он свое прошлое.
– Два года я провел в приюте, и никто не сказал мне, что мои родители умерли. Возможно, все думали, что я слишком мал и не пойму, что такое смерть, или просто не были уверены в их гибели. Были тысячи людей, чьи тела не нашли. После того как я оказался в Организации, а мне тогда исполнилось четыре, мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я пленник и никогда больше не увижу свою семью. Мне удалось бежать только через двадцать лет.
Не в силах оставаться равнодушной, Скарлетт притянула Райдена к себе и прижалась к его губам, словно таким образом она могла впитать в себя его боль.
Не отрывая от нее губ, Райден накрыл ее своим телом. Скарлетт почувствовала, как в нем пробуждается желание. Его тело было таким совершенным, что на него можно было смотреть, как на музейный экспонат. Она не могла представить, как сможет жить без Райдена. Однажды ей пришлось это сделать, и цену она заплатила немалую, чуть не доведя себя до сумасшествия.
Сердце ее болезненно заколотилось, когда Райден оторвался от ее губ и начал приподниматься. Не в силах с ним расстаться, Скарлетт ухватила его за руку. Он позволил ей ласкать его.
Затем взгляд Райдена снова стал далеким.
– Меня всегда приводило в ярость, что я не помню родных. Я жалел, что не был старше, когда их потерял, чтобы у меня хотя бы остались воспоминания. К тому же так сложнее было выйти на их след. – Его взгляд снова сфокусировался на Скарлетт, в глазах появилась чуть ли не нежность. – Но когда ты сказала, что помнишь свою мать, я понял, что мне повезло. Воспоминания способны причинять боль более сильную, чем их отсутствие.
Скарлетт старалась сдержать подступившие к глазам слезы. Райден обнял ее за шею:
– Значит, твои рыжие волосы не настоящие.
– Нет.
– Блондинкой ты тоже была красива. Похоже, тебе идет любой цвет волос.
Скарлетт спрятала его комплимент в ларец памяти, куда она складывала все свои воспоминания о нем, чтобы предаваться им вдали от Райдена. Даже если эти воспоминания связаны с внешностью, которую так легко изменить.
Она пожала плечами:
– При дефиците времени стать блондинкой было проще всего.
– Но, если теперь тебе больше не надо менять цвет, почему бы не вернуться к естественному? Разве это не более удобно? Или тебе нравится, что, благодаря этому цвету, ты выделяешься в толпе темноволосых японцев?
Скарлетт не могла признаться, что она красит волосы, так как не может видеть седую прядь, которая появилась у нее, когда они расстались.
Поэтому она назвала другую причину:
– Такой цвет был у моей тети с отцовской стороны. Я ее очень любила и считала, что с такими волосами она похожа на сказочную королеву. А мое новое лицо похоже на лицо подруги детства. По крайней мере, такое у нее было бы, если бы она повзрослела.
– Твоя подруга и тетя тоже умерли? – Когда она коротко кивнула, сочувствие в его глазах стало очевидным. – Так значит, ты создала себе новую внешность в память о людях, которых любила и потеряла.
Удивившись, как он точно все разгадал, Скарлетт наконец сдалась, позволив слезам пролиться.
Смахнув их, она прошептала:
– Мне служило утешением то, что я смотрела в зеркало и видела в нем отражения тех, кого любила, снова слышала мягкий голос матери, рассказывавшей мне сказку.
Глаза Райдена потемнели, и она почувствовала, что больше нет необходимости посвящать его в детали своей жизни. Он и так все понял.
Неожиданно он спросил:
– И сколькими личностями ты уже была?
Скарлетт заморгала, чтобы глаза прояснились, и попыталась озорно улыбнуться:
– По-моему, сегодня ты чересчур любопытен.
В его ответной улыбке она увидела вновь проснувшийся голод и подтрунивание над самим собой.
– Ты меня очаровала. Я все отдам, лишь бы знать, какие мысли рождаются в твоей голове.
– Все? – Скарлетт провела пальцем по его груди, затем по плоскому твердому животу.
– Назови сумму.
– Любую?
Он кивнул.
Невероятно, как человек может быть таким красивым и совершенным.
Она вздохнула:
– Ты знаешь мою цену.
– Это не цена, а привилегия. Которой я сполна воспользуюсь, как только ты утолишь мое любопытство. Так сколько?
– Скольких женщин мне пришлось играть, ты хочешь сказать? Много.
– Я уверен, ты ведешь подсчет.
– Шестьдесят семь.
Его глаза расширились.
Наконец Райден спросил:
– Считая те две личности, которые я знаю?
– Нет.
– Почему? Ты была очень убедительна. Или по-прежнему настаиваешь, что со мной ты не играла?
– Судить об этом тебе. – Взяв одну его руку, Скарлетт направила ее себе в трусики. Когда его пальцы прикоснулись к ней, он возбудился. – Разве это может быть игрой?
– Только не это. Определенно.
Простонав, она отдалась во власть его умелых рук, точно знающих, как и где ее ласкать. Женщину сотрясали волны наслаждения. Только Райден был способен заполнить существующую в ней пустоту.
– Возьми меня, Райден. Возьми. Пожалуйста.
Он мгновенно освободил ее от одежды и накрыл своим телом.
Скарлетт задрожала и изогнулась дугой, когда его опытные руки стали вызывать в ее теле чувственный шторм. Когда же он добрался до самого интимного местечка, она потерялась в ощущениях.
Словно издалека, Скарлетт наблюдала, как двигается его идеальной формы голова, пока он доставлял ей неземное наслаждение. Она стонала и извивалась, а Райден удерживал ее. Затем, как всегда, точно уловив, что она больше не в силах терпеть сладкую пытку, он хрипло сказал:
