Твой суженый - Макомбер Дебби

— Шелли!

— И не вздумай возвращать мне подвенечное платье. Джордан — твой суженый, Джил. Перестань с этим бороться. Сейчас я тебя отпускаю, но помни; мне нужны все подробности, будь к этому готова. — И Шелли дала отбой так же стремительно, как в первый раз.

— Это звонила моя закадычная подруга.

— Шелли?

Разве она произносила при Джордане ее имя? Странно, что-то не помнится. По-видимому, да.

— Шелли замужем за Марком Брейди, — добавила Джил и умолкла. Интересно, вспомнит его Джордан?

— Марк Брейди? — Наморщив лоб, Джордан несколько раз повторил это имя вслух. — Он как-то связан с налоговой инспекцией? Консультант? Кажется, я слышал, кто-то недавно говорил о нем. Он возглавляет собственную фирму, если не ошибаюсь?

— Да, верно. — У Джил чуть не сорвалась с языка история о том, как Шелли и Марк встретились друг с другом, но она вовремя прикусила язык. Джордан уже слышал о подвенечном платье — правда, не о его чудесных свойствах, — она ведь проболталась о нем в первый же вечер их знакомства.

— И этот Марк женат на вашей закадычной подруге?

— Именно. — Джил отпила глоток чая. — Когда я упомянула о вас, Марк тут же догадался, о ком идет речь.

— Вы упомянули обо мне? — Казалось, Джордан был приятно удивлен.

Он, видимо, не догадывается, что последние две недели вообще не покидает ее мыслей. Она пыталась — один Бог знает, как пыталась, — выкинуть его из головы. Но из этого ничего не вышло. Мало того, ей казалось, что все вокруг как-то странно переменилось. Почему и как именно, Джил объяснить не могла.

— Вы готовы? — спросил Джордан. Джил кивнула и отнесла пустые чашки в раковину. Когда они вышли, Джордан подвел ее к той самой роскошной машине, открыл дверцу, помог сесть. А усевшись сам, взял неизменный радиотелефон, набрал номер и попросил, чтобы вызовы… задерживали.

— Не надо делать этого ради меня, — попросила Джил.

— Не ради вас, — сказал Джордан с натянутой улыбкой, скорее похожей на гримасу. — Ради себя самого. — И включил зажигание.

Джил понятия не имела, куда они едут. Джордан свернул на скоростную автостраду и направил машину к деловому центру северной части города. Тут было множество перворазрядных ресторанов. Она постаралась попридержать свое любопытство. Скоро и так узнает.

Когда Джордан завел машину в подземный гараж роскошного высотного здания, Джил на миг удивилась. Однако вспомнила, что в некоторых деловых комплексах, где расположены офисы, находятся рестораны с мировой славой.

— А я не знала, что тут есть ресторан, — сказала Джил, чтобы поддержать разговор.

— Здесь нет ресторана.

— О!

— Я здесь живу. В пентхаусе. [1]

— О!

— У вас есть возражения?

— Нет… нет, все прекрасно.

— Я позвонил и велел кухарке приготовить обед на двоих.

— У вас есть кухарка? — Это почему-то удивило Джил, хотя чему тут удивляться, если учесть, как он богат.

Джордан улыбнулся — первая настоящая улыбка с тех пор, как он возник у ее дверей.

— Вас нетрудно удивить.

Словно все люди имеют дома кухарку.

Они поднялись на частном лифте на тридцатый этаж.

Первое, что поразило Джил, когда раздвинулась парадная дверь, был вид на залив. У нее перехватило дыхание.

— Как красиво, — прошептала она, входя внутрь.

Следом за Джорданом она прошла в гостиную, мимо обтянутого белой кожей разборного дивана и хромированного кофейного столика со стеклянной столешницей, на котором стояла небольшая статуэтка. Джил не очень хорошо разбиралась в скульптуре, но эта вещица могла принадлежать лишь знатоку.

— Работа Дага Грэма, — небрежно бросил Джордан.

Джил кивнула, надеясь, что он не догадается, какая она невежда.

— Вина?

— Пожалуйста. — Джил не могла оторвать глаз от панорамы. Фарватер залива испещряли бледно-зеленые паромы. Острова — Бейнбридж, Уидби и Рэшон — сверкали, как алмазы, на фоне горы Олимпик.

— Ничего похожего на Гавайи, верно? — спросил Джордан, протягивая ей бокал на длинной ножке.

— Да, но в своем роде не менее прекрасно.

— Я лечу обратно в Оаху на следующей неделе.

— Так скоро? — Джил позавидовала ему.

— Ненадолго, как и в тот раз. Самое большее дня на два, на три.

— Возможно, вам удастся опять поплавать с аквалангом.

Джордан покачал головой.

— На этот раз у меня не будет времени для подводных приключений, — сказал он.

Примостившись на краешке дивана, Джил с усиленным вниманием разглядывала бокал.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу вспоминать о Гавайях, не вспоминая о вас, — смущенно проговорила она. — Оставшиеся дни были такие… пустые.

— Я знаю, что вы хотите сказать.

Глаза Джордана остановились на ее губах. Сердце Джил забилось чаще. Он сел рядом, вынул бокал из ее покорных рук. Его пальцы, едва касаясь, обвили ее шею, откинули прядь волос. Глаза неотрывно глядели в ее глаза, точно он ожидал сопротивления. Затем медленно, давая Джил полную возможность отпрянуть, он прильнул к ее губам.

Джил коротко ахнула и невольно прижалась к нему. Рассудок забил тревогу… ну и пусть. Хоть раз в жизни она узнает, что чувствуешь, когда тебя целуют со страстью… когда тебя любят, тобой дорожат. Хоть раз в жизни она узнает, что такое настоящая любовь. Исступленная радость захлестнула ее сердце. Руки Джордана скользнули по ее груди, легли на плечи. Джил еще крепче прижалась к нему. Джордан целовал ее снова и снова, чуть касаясь губ, точно боялся отпугнуть силой своего влечения. Но, ощутив, что Джил отвечает ему, поцеловал ее крепче.

И внезапно это свершилось. То самое, что было с Шелли, случилось внезапно с Джил. Чудо, которое пятьдесят лет назад произошло с тетей Милли, свершалось сейчас с ней.

Подвенечное платье!

Джил резко отстранилась от Джордана. Задыхаясь от волнения, прижав обе руки к груди, она вскочила на ноги. Широко раскрыв глаза, еще не веря самой себе, она глядела на удивленного Джордана.

— Это вы! — вскричала она. — Это действительно вы!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Джордан.

Но Джил молчала.

— Что с вами? Что-то не так?

— Все! — простонала Джил, мотая головой.

— Вам было больно?

— Нет, — прошептала Джил. — Нет. — И, ломая руки, тихо всхлипнула. — Как мне быть? Что мне делать?

— Почему вам надо что-то делать?

— Потому что… о, вам этого не понять. — Хуже того, Джил и сказать ему ничего не могла. Хотя все больше убеждалась в том, что Шелли права. Джордан Уилкокс — ее будущее.

Но как могла она его полюбить? Ведь знала, что тогда ее ждет судьба матери: одиночество, ожесточение, горе. Уж если выходить замуж, то за человека благоразумного и надежного. Как… Ральф. Однако мысль о том, чтобы прожить остаток жизни бок о бок с Ральфом, вызвала в ней еще больший внутренний протест.

— У меня есть голова на плечах, — сказал Джордан. Затем добавил: — Как правило, я ее не теряю. Если у вас какие-то неприятности, не бойтесь довериться мне.

— Неприятностями это назвать, наверное, нельзя. Если верить Шелли и ее тете Милли, это счастливый дар. Извините, что говорю загадками, но… не могу вам этого объяснить. Вы не поймете.

— Попробуйте.

— Не могу. Мне так жаль. Ничего не выйдет.

— Но это… эта проблема возникает, когда я вас целую?

Джил молча смотрела на Джордана.

— Нет… Да.

— Похоже, вы и сами не понимаете. Давайте попробуем еще разок и посмотрим, что выйдет.

— Для этого не обязательно целоваться. Но Джордан уже притянул ее за руку и посадил к себе на колени. Джил, не сопротивляясь, прильнула к нему, уступила его объятиям, откликнувшись на его поцелуй то ли вздохом, то ли блаженным стоном человека, покорившегося судьбе. Руки Джордана крепко прижимали ее, и Джил в который раз поразилась тому, как он действует на нее. Его поцелуй возбуждал и вместе с тем лишал сил.