Брак во спасение - Гамильтон Диана

«Даже бровью не повел», — с горечью отметила Клео нанесла ответный удар:

— Если бы дело касалось меня одной, я бы сказала, что не дам ему ни цента, пусть убирается к черту. Не сомневаюсь, что он бы вылил весь поток лжи в какой-нибудь грязной шумливой газетке; это не принесло бы ничего хорошего моей карьере, но я бы пережила. А твой отец не переживет. Он стар, он болен, и этот скандал его прикончит. Он не в силах принять такой удар, да он и не должен, если его можно предотвратить. Дядя всегда был добр ко мне, и от него я получала больше тепла и понимания, чем от тебя или твоей матери.

Клео потянулась за черной крокодиловой сумочкой и перекинула через плечо тонкий ремешок.

— Я плачу потому, что таков мой долг перед твоим отцом, потому, что он был единственным человеком, которому я была хоть сколько-нибудь небезразлична после смерти моих родителей. Это единственная причина.

— И ты вышла за Джуда, чтобы добраться до денег? Мне с самого начала казалось, что все случилось как-то неожиданно.

Она направилась к двери, Люк поднялся за ней, и она произнесла ледяным тоном, почти не поворачивая головы:

— Я вышла за Джуда потому, что люблю его.

Это была правда. Она давно любила Джуда, но любовь была чувством, без которого она привыкла обходиться. И когда она пришла, Клео потребовалось время, чтобы распознать ее. Но Люка это не касается.

— Итак, ты встретишься с Фентоном? — Люк приблизился к двери одновременно с ней и ухмыльнулся: — Если бы не неприятности, которые грозят «Фондам Слейдов» из-за этого скандала, я с радостью заплатил бы Фентону, чтобы он его раздул.

— Что? Что бы ты сделал? — Клео похолодела. — Ушам своим не верю!

— Ты слышала, — кривя губы в усмешке, протянул Люк.

Клео знала, что он всегда недолюбливал ее, но только теперь поняла, что за эти годы неприязнь переросла в ненависть.

— Но почему?

— Когда та сравнительно безобидная статейка обо мне дошла до отца, я наслушался достаточно благочестивого брюзжания. Говорят даже, что именно из-за нее его хватил последний инфаркт. Так пусть бы он узнал, что его пай-девочка вовсе не так хороша, как он думает. Это бы сбило с тебя спесь. Он всегда тебя в пример ставил.

У Клео пересохло во рту. Она смотрела на кузена, казалось бы, так хорошо знакомого ей человека, и видела, что совершенно не знает его. За маской напыщенного безразличия скрывалась жгучая ненависть. Она слегка повернула голову, кипя от негодования, и бросила ему в лицо:

— Ты сделал бы это, даже зная, чего это будет стоить твоему отцу? Он едва не умер, узнав, в какой скандал ты ввязался. Ты совершенно о нем не думаешь — эгоист, подонок!

Гнев и презрение переполняли ее, но даже они бесследно исчезли, когда она, стоя в телефонной будке, звонила в банк, потом Роберту Фентону. Голова слегка кружилась, по телу пробегала дрожь, когда Клео садилась за столик в Глейдсе напротив Джуда.

— У тебя усталый вид, — заметил он, окончив заказ и вернув официанту меню. Живые синие глаза заботливо потеплели. — Не повезло с покупками? Или тебя расстроил разговор с Люком?

Утро действительно выдалось неудачным, но Клео не могла объяснить причину; поэтому она с принужденной улыбкой ответила:

— Ничего особенного, все в порядке. — И тут же спросила: — А откуда ты знаешь, что я встречалась с Люком?

— Я звонил домой. Мег сказала, что Торнвуд повез тебя в Истчип. Очень просто.

С улыбкой облокотившись о стол, он ласково погладил ее по щеке.

— Какая ты красивая, нежная, — пробормотал он, и ее сердце забилось любовью к нему. Его рука, лаская, коснулась ее губ, она раскрыла их и вновь сомкнула на кончике его пальца — и вдруг, зардевшись, отпрянула. Чтобы она и президент «Мескал-Слейд» так открыто выражали свои чувства? Да никогда в жизни!

— Зачем ты мне звонил? — спросила она с деланным спокойствием. Она пыталась вернуть разговор в более управляемое русло, поскольку, если ей это не удастся и он будет продолжать поедать ее глазами, она, несомненно, выдаст свое чувство еще более откровенно. Она нуждалась в нем, в его ласке, после всего, что ей пришлось вытерпеть нынешним утром.

Подали первое, и Джуд, убрав со стола локти, подался назад.

— Просто так. Мне нужно было слышать твой голос.

От его слов ей стало хорошо, так хорошо, что неприятный осадок, остававшийся после разговора с Люком, растаял без следа.

И вдруг, неожиданно для себя — ведь они с Джудом никогда не заговаривали о том, как протекает их брак, — Клео спросила, беспечно поигрывая кусочком цыпленка в винном соусе:

— Джуд, так почему же ты согласился жениться на мне?

— Потому, что, по твоему же собственному замечанию, я всегда буду счастлив знать, что ты вышла за меня не из-за денег. Можешь считать меня циником, но я никогда не умел различить, кому нравлюсь я сам, а кому — запах моих денег.

Несмотря на шутливый, тон ответа, Клео поняла, что Джуд так же далек от любви к ней сейчас, как и в тот день, когда она сделала ему предложение. Досадно, но Клео не собиралась пугаться. В конце концов, он проявил тактичность и не упомянул об акциях, поскольку, хоть они и были главной причиной его согласия, ей бы не хотелось услышать от него еще и это. Иначе все, чего они уже достигли, низвелось бы до уровня обычного торгового соглашения.

Клео не знала, зачем задала этот вопрос, не знала, какой ответ хотела бы услышать. Не надеялась же она, что он начнет рассказывать, как там, на острове, он вдруг понял, что безумно в нее влюблен?

Конечно, нет. Она не верила в сказки и знала, что, если он когда-нибудь и полюбит ее, это произойдет еще очень не скоро. Тогда почему же ей так неуютно?

Джуд улыбнулся своей ленивой улыбкой, словно они говорили всего лишь о погоде, и поднял бутылку, оставленную официантом в ведерке со льдом.

— Позволь предложить тебе вина. Уверен, что оно тебе понравится.

Клео улыбнулась в ответ, но неожиданно улыбка далась ей с трудом.

— Благодарю.

Она знала, что, хотя их брак по расчету пока складывался неплохо, для Джуда он останется браком по расчету еще долгое время.

Клео подняла на него взгляд поверх бокала и снова улыбнулась; на этот раз она постаралась, и улыбка озарила ее лицо. В конце концов, она же стойкая, она привыкла бороться, и она заставит его полюбить себя!

Потому что, если он ее не полюбит, ее жизнь сделается невыносимой.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Если утро ты провела в обществе Люка, то днем ты, вероятно, скупишь весь «Харродз», — воскликнул Джуд, когда они покидали ресторан. Он поддерживал ее под локоть, и она чувствовала себя надежно защищенной.

— Всего лишь платье, — поспешно улыбнулась Клео. Она совсем забыла, что утром намеревалась пройтись по магазинам. Звонок Люка все перемешал в ее голове; ее и сейчас охватывала дрожь при воспоминании о жгучей ненависти в его глазах.

— Позвони Торнвуду, когда закончишь с покупками, он за тобой приедет. За это ему, и платят. — Его взгляд потеплел, встретившись с ее взглядом. — Я не хочу, чтобы сегодня ночью моя жена легла в постель изможденной.

И он махнул рукой проходящему мимо такси.

Клео было не до покупок. Она свернула на Бонд-стрит, ее мысли топтались вокруг сегодняшнего разговора с Люком. Возможно, в глубине души она всегда знала, что его неприязнь к ней была не простым озлоблением; возможно, именно поэтому ей и в голову не пришло обратиться к нему за советом, когда Фентон начал ее шантажировать.

Она шла мимо витрин, не замечая их, пока не осознала, что пора выходить из-под власти собственных мыслей. Она всегда знала, что тетке и кузену никогда не было до нее никакого дела, что они не хотели и не могли принять ее в свою семью. Но дяде Джону она не была безразлична, а теперь у нее был еще и Джуд. Джуд стал для нее всем.

Все складывается хорошо, уверяла она себя, их брак совсем не безнадежен. Она достигнет своей цели, и однажды он полюбит ее так же, как она его. В этом Клео была глубоко убеждена! А завтра, уплатив Фентону, она сможет отбросить прошлое и отдать все силы самому важному в ее жизни — браку с Джудом.