Брачный аферист - Кинг Хелен

— Каких обстоятельствах? — нетерпеливо перебил он. — Вы не сделали ничего плохого и не в ответе за криминальные подвиги мужа. Вы что, намерены скрываться от всех до конца своей жизни? Не говорите глупости!

— Я не говорю глупости, — запротестовала она. — Просто… Я ведь еще замужем, и…

В карих глазах блеснула насмешка.

— А не кажется ли вам, что после всей этой истории ваш брак можно считать недействительным? — сухо поинтересовался он. — Возможно…

Однако она пока не желала об этом думать. Не говоря уж о том, что ей трудно было представить себя в суде, где слушается дело о ее разводе. Без такого сдерживающего барьера между ней и Джеком, как ее замужество, Натали опасалась, что будет не в силах сохранять безопасную дистанцию. Если плотина рухнет, потоки эмоций хлынут неудержимо и затопят ее с головой. Такого риска она не могла себе позволить.

— Я ведь приглашаю вас не на романтический ужин при свечах, — убеждал он Натали, отлично понимая ее страхи. — Там будет около сотни человек. Уверен, вам понравится.

— А как же Моника? — слабо возразила Натали. — Мне кажется, это не мероприятие для маленького ребенка.

— Думаю, Флоранс будет только рада посидеть с малышкой.

Натали тоже не сомневалась в этом. Ну почему, почему всегда так трудно сделать правильный выбор?!

— Хорошо, — согласилась она, сдавшись в неравной борьбе. — Спасибо за приглашение.

— Спасибо, что приняли его, — церемонно ответил Джек, но лукавый блеск в его карих глазах предупреждал о том, что ей следует быть очень осторожной, чтобы не дать ни малейшего повода думать, что, согласившись пойти на прием, она тем самым согласилась и на нечто большее.

В субботу днем Натали в полной растерянности стояла перед зеркалом, пытаясь разобраться в своих чувствах.

— Повторяй за мной, — сказала она своему отражению, — я замужняя женщина и не собираюсь затевать любовную интрижку с Джеком Венделом.

Слова звучали достаточно решительно, но зеленые глаза, смотревшие на нее из зеркала, были виновато-неуверенными. Натали была слишком уязвима во всем, что касалось Джека, и, к сожалению, он знал это.

Возможно, если бы ее брак с Антуаном был хоть немного более удачным, ей было бы проще контролировать свои эмоции. Но явное безразличие мужа к интимной стороне их отношений постепенно подточило ее уверенность в себе, заставило сомневаться в своей привлекательности.

Поначалу ее не очень беспокоила холодность Антуана. Ей даже показалось проявлением благородства, когда он заявил, что хочет подождать до первой брачной ночи. Но и потом нельзя было сказать, чтобы простыни с кровати разлетались по всей комнате. По мере того как проходили дни — и ночи, — она все больше задумывалась над тем, не было ли в этом ее вины! Может, она слишком высокая или слишком худая… О, Симон. Тот ее боготворил, но, возможно, Симон и впрямь был странноватым. Ей так не казалось, хотя большинство их знакомых наверняка согласились бы с подобной оценкой. Поэтому внимание такого человека, как Джек Вендел, рождало в ней новые ощущения — волнующие и пьянящие. И опасные.

Но как ни пыталась она урезонить себя, внутри все равно оставалось болезненное сомнение, которое само по себе никогда не исчезнет, и Натали знала только один способ разрешить его.

— Ты что — дура? — спросила она у своего отражения в зеркале. — Последнее, что ты можешь сделать, — это залезть к нему в постель! Тогда ты окажешься просто очередной победой на его счету.

Почему Джек не предупредил ее, что собирается приехать на Пасху? Если бы он не уверил ее, что редко бывает в доме на побережье, она не раз подумала бы, прежде чем принять его приглашение. По крайней мере, ей нравилось так считать.

Впрочем, он сумел реабилитировать себя, предложив прокатить их с Моникой в Канн и протаскав девочку на плечах от аттракциона к аттракциону. Джек казался вполне счастливым и терпеливо сносил выходки Моники, — даже когда та устроила небольшой скандал на карусели, не желая расставаться с полюбившейся лошадкой, или когда вытребовала мороженое только для того, чтобы оно, моментально забытое, растаяв, залило весь перед ее комбинезона.

Не слишком ли цинично предполагать, что Джек кривил душой, проявляя к ним дружеское расположение? Еще недавно ей и в голову не пришло бы задуматься над этим, но теперь доверчивости у нее заметно поубавилось. К тому же была существенная разница между тем, чтобы поиграть денек в доброго «дядюшку Джека», и тем, чтобы взять на себя постоянную ответственность за судьбу чужого ребенка.

Натали покачала головой и отвернулась от зеркала. Она начинала всерьез сомневаться в правильности своего решения пойти с Джеком на прием. При непосредственном столкновении с его миром только ярче высветится, что она вовсе не принадлежит к нему. Она знала, какие женщины крутятся в этой автогоночной вакханалии — красотки с улыбками, достойными рекламы зубной пасты, одетые, вернее раздетые, так, чтобы подчеркнуть достоинства прекрасно загоревших тел.

Решив ни с кем не соревноваться, Натали обратилась к привычному для нее черному цвету, выбрав платье, которое сшила сама. Из гладкого шелка, простое, без рукавов, оно словно вторая кожа обтягивало ее стройную фигуру. Добавив пару не самых вызывающих серег и распустив рыжевато-каштановые локоны, она уже нисколько не сомневалась в том, что будет выглядеть на приеме явно неуместно.

Натали никогда не волновало то, что могут подумать о ней посторонние. Она одевалась так, как ей нравилось, и не собиралась изменять привычке. Решительно расправив плечи, она взяла сумочку и открыла дверь, чуть не столкнувшись с Джеком, уже поднимавшим руку, чтобы постучаться к ней.

У Натали перехватило дыхание. Он сменил обычный деловой костюм на смокинг, туго накрахмаленную белую рубашку и шелковую темно-синюю бабочку. Смокинг безукоризненно сидел на широких плечах, а то, с какой подчеркнутой небрежностью он его носил, делало присущий ему от природы магнетизм еще заметнее.

— А, вот вы где, — приветствовал он Натали с ленивой усмешкой. Карие глаза пробежались по ней, и в них отразилось восхищение, заставившее ее на мгновение замереть. — Значит, это как раз то, что принято называть «маленьким черным платьем»? — заметил он с обычным легким сарказмом. — Вы намерены устроить мятеж?

Натали почувствовала, как ее щеки заливает горячий румянец, и машинально провела руками по гладкой ткани, остановившись в нескольких сантиметрах от колен.

— Оно что — слишком короткое?

Она не надевала это платье вот уже пару лет и забыла, сколь значительная часть ее длинных ног остается на виду.

— Вовсе нет, — ответил Джек тоном, который так и не развеял ее сомнений. — По мне — так это то, что нужно.

Зеленые глаза взглянули на Джека предостерегающе. Да, она согласилась выйти с ним в свет, но это вовсе не свидание.

— Я на секундочку… Поцелую на прощание Монику, — проговорила Натали излишне поспешно.

Детская была рядом с ее комнатой. Моника уже лежала в кроватке, а Флоранс рассказывала ей сказку, время от времени подвергавшуюся безжалостным исправлениям, когда старушка допускала отклонение от канонического текста. Девочка засияла широкой розовощекой улыбкой навстречу Натали, когда та просунула голову в дверь комнаты.

— Мы сейчас уезжаем, — сказала она. — Веди себя хорошо, котенок. — Девочка сонно зевнула, когда мать, склонившись над кроваткой, прикоснулась губами к золотистым кудряшкам. — С ней не будет проблем, — тихо добавила она уже для Флоранс. — Моника набегалась за день и наверняка заснет прямо сейчас.

Старушка прямо-таки светилась от удовольствия.

— Ах, не стоит беспокоиться. Я в любом случае присмотрю за ней, — заверила она ласково. — Езжайте и хорошенько повеселитесь.

— Спасибо, — прошептала Натали, смущенно улыбаясь.

Она давно уже поняла, что Флоранс обожает своего хозяина, которого знает чуть ли не с младенчества, и что ей доставляет какое-то сентиментальное удовольствие наблюдать за его игрой в счастливую семью. К сожалению, старушку ожидает разочарование.