Камилла Верден - Ночной блюз
На протяжении вот уже пяти лет Клэр доводилась женой Филиппу Симмонсу. И, несмотря на то что эта семья давно склоняла Дороти продать им ферму и тем самым вызывала в ней враждебные чувства, с Клэр она продолжала дружить.
Сегодня миссис Симмонс сообщила подруге радостную новость: они с Филиппом ждут второго ребенка.
— Через семь месяцев нас будет уже четверо, представляешь? — мечтательно произнесла она, откусив кусочек испеченного Дороти пирожного.
— Я очень за вас счастлива, Клэр! — всплеснула руками Дороти. — Как воспринял это известие твой муж?
Клэр обнажила зубы в улыбке.
— Он готов на руках меня носить. Поит соками и закармливает мороженым. Мороженое — моя слабость, ты ведь знаешь.
— Наверное, вам хочется мальчика? — поинтересовалась Дороти.
Клэр пожала плечами.
— Филипп говорит, для него не имеет большого значения, девочка это будет или мальчик. — Она откусила еще кусочек пирожного и запила его чаем. — А ты, подружка? Не думаешь, что тебе давно следует найти себе подходящего мужчину?
Дороти ухмыльнулась.
— В существование такого рыцаря я уже перестала верить. Нам и вдвоем с Тедди неплохо живется.
Она поднялась со стула и прошла к плите, чтобы подогреть чайник.
— Какие глупости! — Клэр рассмеялась.
Послышался шум подъезжающей к дому машины. Спустя несколько минут хлопнула парадная дверь и на пороге кухни появился Вильям. Белоснежная футболка и синие джинсы отлично сидели на его стройном мускулистом теле.
— Я уже вернулся. — Он мгновенно узнал жену одного из своих единокровных братьев, и по его лицу пробежала тень. — Миссис Симмонс, здравствуйте.
— Добрый день, мистер Доусон, — ответила Клэр. — Мне очень жаль, что вчера вы ушли от нас так скоро. Я хотела угостить вас молочными булочками.
— Спасибо, но я торопился, — сухо произнес Вильям, изо всех сил стараясь не выдать голосом всколыхнувшихся в душе кошмарных ощущений.
Извинившись, он вышел из кухни.
— А он очень даже ничего, этот твой работник, — прошептала Клэр, как только звуки шагов Вильяма стихли.
Дороти вернулась за стол. Ее темно-карие глаза встревоженно блестели.
— Он что, приезжал вчера к вам?
— Да, буквально на минуту, — ответила Клэр.
— Но… Зачем?
— Это меня и саму интересует. Только Филипп, Мэтью и Роджер упорно хранят молчание и никому из нас не рассказывают, чего именно хотел этот Вильям. — Клэр немного подалась вперед. — Мне известно только одно: он приходил поговорить об Эмете Симмонсе. А это плохой знак.
Сгущались сумерки. Вильям сидел на скамейке во дворе и курил. Вообще-то он избавился от этой отвратительной привычки четыре года назад, но в последнее время все складывалось так неудачно и странно, что ему вновь безумно захотелось успокоить нервы столь примитивным и пагубным способом.
Всю вторую половину дня он непрерывно работал: привел в порядок еще одно подсобное помещение, приступил к ремонту задней стены дома: правая нижняя его часть находилась в состоянии, близком к аварийному. Обедать он не стал, сказав, что поел в городе, не пришел и на ужин, сославшись на отсутствие аппетита. С трех часов дня до шести вечера ему помогал Тедди. Присутствие этого славного ребенка и работа отвлекали от навязчивых мыслей.
Сейчас, когда Тедди уже спал, а трудиться больше не было сил, отделаться от мрачных дум не представлялось возможным.
Узнав о том, что Дороти в дружеских отношениях с Симмонсами, он испытал очередное потрясение. Не сегодня завтра правда должна была всплыть на поверхность.
Если Дороти станет известно, кто я такой, она незамедлительно вышвырнет меня на улицу, размышлял он, делая очередную затяжку. Наверняка Леонард ей ненавистен. И даже если счет, открытый им на имя Тедди, окажется огромным, терпеть меня, его брата, в собственном доме она не станет.
Он твердил себе, что должен проваливать из этого города, из жизни Дороти и Тедди, но чувствовал, что без них будет уже не в состоянии жить по-прежнему. Ни перспективная работа, ни Аберистуит уже не влекли его к себе, как раньше, и не казались единственным спасением от беспощадного одиночества.
Проклятье! — ругался он про себя и закуривал очередную сигарету. Надо было сегодня же найти в Кардиффе какого-нибудь юриста и попросить его рассказать Дороти об открытом на имя Тедди счете, а самому уехать. Все очень просто! Нет же! Я остаюсь, тем самым все более запутывая ситуацию!
Его внимание привлек загоревшийся на террасе свет, и он потушил недокуренную сигарету. От голода, дыма и переживаний голова шла кругом.
На крыльце появилась Дороти. На ее плечах белела легкая шаль, накинутая поверх платья с короткими рукавами.
Повинуясь какому-то внезапному порыву, Вильям вскочил со скамейки и торопливо подошел к ней.
— Посвежело, — заметил он. — Возможно, ночью пойдет дождь.
— Похоже на то, — сдержанно ответила Дороти.
Последовало тягостное молчание.
— Вы так старательно ремонтируете ферму, — вновь произнесла женщина, гордо приподнимая голову. — Надеетесь, что в конце концов она все же перейдет в собственность ваших друзей Симмонсов?
Услышать подобное Вильям никак не ожидал.
— Кто сказал вам, что они мои друзья? — выпалил он.
Дороти саркастически улыбнулась.
— Никто. Но мне сообщили, что вчера вечером вы заявились к ним домой.
Вильям нервно сглотнул.
— Много лет назад моя мама была знакома с Эметом Симмонсом.
Дороти пристально смотрела на него, как будто ждала продолжения рассказа.
— Она умерла, когда я был восьмилетним ребенком, — добавил Вильям. — Совсем недавно мне в руки попало одно старое письмо…
— Теперь я прекрасно понимаю, что вы задумали! — Дороти скрестила руки на груди.
Мужчина обхватил голову ладонями. Все шло наперекосяк, с каждым днем ситуация больше и больше осложнялась.
— О Господи! Дороти, дорогая, очень вас прошу: только не думайте, что я пытаюсь помочь Симмонсам прибрать к рукам вашу ферму. Я с радостью рассказал бы вам, что привело меня к этим людям, но не могу, так как сам не понимаю слишком многого.
Дороти порывисто рассмеялась.
— Ответьте мне честно: если бы вы были на моем месте, поверили бы в свои слова, а? — В этот момент от нее веяло какой-то удивительной внутренней силой, а глаза ее горели так яростно, что, казалось, способны были ослепить. — Вы появляетесь в тот момент, когда мои дела совсем плохи, и навязываетесь мне в качестве работника. При этом не говорите ни слова о том, что каким-то образом знакомы с Филиппом, Мэтью и Роджером, а ведь именно эти люди вот уже много лет мечтают купить мою ферму!
