Линда Чейтер - По ту сторону экрана
— Не беспокойтесь, речь не о вашем контракте, мы позаботились об этом, — ответила женщина. — Дело в том, что Ник… — Она внимательно посмотрела на Джулию. — Видите ли, я не была уверена, что вы уже знаете об этом. Он… ну, в общем, он не приедет. Неделю назад подал в отставку.
Джулия в изумлении уставилась на собеседницу.
— Но почему? — спросила она наконец. — Ведь он же… Я была уверена…
— Вы были уверены, что он очень хотел перебраться в Лондон? И мы тоже так думали.
Тут кабина лифта дернулась и остановилась на пятнадцатом этаже. Они вышли в длинный коридор, и женщина, понизив голос, проговорила:
— У него личные проблемы, я уверена. Я надеялась, что, может быть, вы нам что-нибудь сообщите. Ведь вы с ним работали в очень тесном контакте, не так ли?
— Но мы никогда не обсуждали личную жизнь, — солгала Джулия.
Она старалась оградить Ника от сплетен, несмотря на его дезертирство. Бедный Ник… Не трудно догадаться, что произошло. Наверняка Майра устроила скандал в самый последний момент — угрожала порвать с ним и разрушить все его планы.
— Да-да, разумеется, мисс Дженнингз. А теперь я введу вас в курс дела. Хорошо, что мы смогли сделать некоторые перестановки. Вы будете работать под руководством Ровены Готорн, нашего старшего инспектора по претензиям. Жалованье — почти то же, что в контракте, и примерно тот же круг обязанностей. Вам не стоит волноваться, не думайте, что вас постигла неудача. — Повернув за угол, она ввела Джулию в огромный кабинет. — Вы обоснуетесь здесь, мисс Дженнингз, у этого компьютера. Устраивайтесь поудобнее, а я пока сообщу Ровене, что вы уже пришли.
Заняв свое место, Джулия робко улыбнулась в ответ на любопытные взгляды своих новых коллег, сидевших за соседними столами. Потом принялась осматривать офис. Ничего похожего на привычную обстановку в Вустере. Люди казались более деловитыми, более подтянутыми и даже вроде бы более значительными. Джулия вдруг поняла, что никогда в Лондоне не освоится, не привыкнет к работе в таком офисе. Тем более что теперь она осталась без Ника. Как она тут выживет без него?
Ровена Готорн оказалась изящной, со вкусом одетой женщиной лет сорока. На лице ее — похоже, навсегда — застыло выражение недовольства, словно она случайно надкусила лимон.
— Так вы приехали сюда из нашего провинциального отделения? — проговорила она, наконец-то соизволив обратить внимание на Джулию. — Я надеюсь, вы готовы к работе в новых для вас условиях. — Она взяла стопку папок с ближайшей полки и положила на стол Джулии. — Начнем вот с этих сообщений о несчастных случаях. Я хочу получить детальное резюме завтра к ленчу. Вы, владеете программой Кью Эй?
Джулия отрицательно покачала головой.
— В Вустере мы…
— Не важно, — отмахнулась Ровена. — Нам придется вас переучивать. — Она куда-то исчезла, но скоро вернулась с толстой папкой на пружинке. — Это вам должны были дать прочесть сегодня утром. Там есть и анкета, которую надо заполнить. Займитесь, когда закончите.
Ровена отвернулась, словно давая понять, что Джулия ее больше не интересует. Потом вдруг снова повернулась к новой сотруднице и, нахмурившись, проговорила:
— В соответствии с нашими правилами я должна упомянуть об этом, и, надеюсь, вы не станете возражать. Так вот, вы одеты, откровенно говоря, не соответствующим образом. В Вустере свои порядки, но у нас строгий принцип: никаких брюк на женщинах. — Склонившись над столом, Ровена прошептала: — Подыщите себе и блузку пошикарней. Как у приличной девушки. Иначе, увидев вас, директор подумает, что забрел на провинциальную вечеринку с танцами.
Дернув губами, что могло означать улыбку, Ровена удалилась. Джулия с ненавистью посмотрела ей вслед. Она купила себе очень приличные темно-синие слаксы, купила специально для работы. И что плохого в ее тщательно постиранной и поглаженной полосатой льняной рубашке?
Джулия открыла папку и принялась листать страницы, сплошь покрытые убористым текстом. И чем дольше она читала, тем тревожнее становилось у нее на душе. Было совершенно очевидно: всю папку и за несколько недель не прочитать. К тому же ей казалось, что она совершенно не понимает прочитанного.
Вернувшись к первой странице, Джулия заставила себя сосредоточиться и через несколько секунд почувствовала, что ей ужасно хочется в Вустер, в свой маленький и такой уютный офис. Но она не могла вернуться туда — вернувшись, она признала бы свое поражение. Да и Ника там больше не было… Все вышло совсем не так, как она рассчитывала. Джулия почувствовала себя глубоко несчастной и едва не расплакалась.
* * *Кармен стояла перед разгромленным туалетным столиком. Угол зеркала отбит, а вся столешница усыпана осколками безделушек и пузырьков. Коробочка с пудрой сломана, и ее содержимое покрывало все вокруг мерцающей пылью. Кучка фарфоровых осколков на полу — прощай любимая ваза.
Это произошло в четверг утром, накануне не просто последней записи шоу на этой неделе, но и последней в серии. И Гидеон, конечно же, не упустил случая, отметил столь заметное событие соответствующим образом.
Неделя началась тихо, и эта обманчивая тишина убаюкала Кармен. Вернувшись домой в воскресенье, Гидеон пребывал в прекрасном расположении духа. Однако вскоре помрачнел и погрузился в молчание. Впрочем, в его поведении было меньше враждебности, чем обычно. И в среду вечером Кармен настолько осмелела, что упомянула о своем выходе в театр. Она снимала макияж, готовясь ко сну, и как бы между прочим сообщила, что в субботу посмотрела спектакль.
Гидеон, явно заинтересовавшись, спросил, что именно она смотрела. Кармен же, забыв об осторожности, рассказала больше, чем собиралась. Она допустила серьезную ошибку, сообщив, что билет ей дал один из актеров и что они с ним разговаривали в пабе. Когда Кармен закончила, воцарилась зловещая тишина. И вдруг она увидела Гидеона в зеркале. Он стоял у нее за спиной, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
«По крайней мере не оставил синяков на видных местах», — подумала Кармен. Она поморщилась, случайно прикоснувшись к оставшемуся на плече ожогу от сигареты. Гидеон, наверное, не забыл о приближении вечеринки по случаю запуска новых серий «Переделки». Если не считать это событие, во время которого им с мужем придется показать фасад семейного счастья, то она не встретится с коллегами до начала записей в новом сезоне. Похоже, из-за своей известности и весьма непростых отношений с Гидеоном она оказалась в изоляции от остального мира. У нее нет настоящих друзей, нет никого, кому она могла бы открыться и довериться. Как она проживет эти три недели?
