Дженис Мейнард - В твоих объятиях
– Я думаю, что мы заслужили отдых, – усмехнулся он.
Удивленно подняв брови, Сара спросила:
– Но сейчас только двенадцать часов, шеф?
– Ну и что, просто день сегодня слишком хороший, чтобы сидеть дома. Давайте поедем на пляж.
Сара удивленно переспросила:
– Вместе с Деброй и Дэном?
– Нет, вдвоем.
Она молила Бога, чтобы Джонатан не слышал, как часто забилось ее сердце. Она не знала, как поступить, но Джонатан настаивал:
– Неужели так трудно решить? Да или нет?
Сара все еще нерешительно переминалась с ноги на ногу и чувствовала, что ее молчание обижает его. Вздохнув, она наконец согласилась:
– Через пятнадцать минут я буду готова, – сказала она.
Улыбка, которая появилась у него на лице, заставила задрожать ее колени.
У себя в комнате она сняла платье, влезла в зеленый купальник, натянула сверху желтую рубашку и вылинявшие шорты. Достала старые спортивные туфли, пляжную сумку, сунула в нее все необходимое и постучала в комнату Джонатана на две минуты раньше, чем обещала.
Когда она зашла к нему в комнату, у нее перехватило дыхание. Джонатан тоже оделся в старые вылинявшие джинсовые шорты, дыры в которых выглядели почти неприлично, белую хлопковую рубашку. Через незастегнутую рубашку проглядывала его загорелая, заросшая волосами грудь.
Засунув ключи в карман, а полотенца в сумку, он поторопил Сару:
– Мы теряем драгоценное время. Поехали скорее.
Остров Антигуа был совсем небольшой, но Джонатан удивил ее опять, выбрав незнакомую дорогу. Миновав ряд скромных жилищ и несколько крутых и плавных поворотов, они подъехали к берегу. Показав рукой в направлении полуразрушенной пристани, Джонатан важно провозгласил:
– Наша яхта ждет нас.
Сердце у Сары замерло. Маленькая деревянная лодка уныло покачивалась у края дырявого пирса.
– Вы серьезно?
Джонатан рассмеялся, не проявляя сочувствия к ее испугу.
– Не волнуйтесь. Я еще не погубил ни одного пассажира.
Вытащив вещи с заднего сиденья машины, Сара последовала за ним, осторожно выбирая место, куда можно поставить ногу. Вблизи лодка казалась такой же ненадежной, как издали.
– Джонатан, – возмутилась Сара, – посмотрите – на моторе ржавчина.
Он легко прыгнул в лодку и протянул ей руку.
– Разве вам мама не говорила, что нельзя полагаться на первое впечатление?
Затаив дыхание, она медленно ступила на дно лодки, содрогаясь от страха, когда лодка качалась и подпрыгивала на волнах.
– Мама советовала мне не доверять красноречивым пижонам.
– Не будьте таким ребенком. Можете довериться мне. Она осторожно присела на растрескавшийся пенопласт, который служил сиденьем, и пробормотала:
– Почему-то ваши слова не действуют успокаивающе.
Ничего не ответив, он протянул ей спасательный жилет.
– Наденьте, чтобы соблюсти морское правило.
После короткой паузы он неуверенным голосом спросил:
– Вы не страдаете морской болезнью?
Склонив голову, Сара тихо засмеялась.
– Вам не кажется, что вы поздно задаете подобный вопрос?
Он явно огорчился.
– У меня в сумке есть таблетки, они помогают при укачивании. Может, вам стоит принять одну?
Она отрицательно покачала головой.
– Я уверена, все будет в порядке. Я спокойно перенесла воздушные ямы в самолете и я очень любила кататься на карусели. У меня никогда не было проблем.
– Будем надеяться, что и сегодня их не будет, – опять усмехнувшись, произнес Джонатан.
Несмотря на ее опасения, Сара призналась, что Джонатан хорошо умел управлять лодкой. С первого раза мотор послушно завелся и звучал вполне нормально, по крайней мере для неопытного уха.
Когда они отплыли от берега, Джонатан постепенно увеличил скорость, и вскоре они стрелой понеслись по воде. Лодка шла почти параллельно берегу, и Сара с интересом смотрела на меняющийся пейзаж. Ей редко приходилось кататься на лодке, и она наслаждалась большой скоростью.
После нескольких минут бесполезной борьбы с непослушными волосами, она вытащила из кармана гребень, и в конце концов смогла собрать все развевающиеся пряди в один хвост. Джонатан, казалось, совсем не замечал ее присутствия. Взор его устремился куда-то за горизонт, слабая улыбка блуждала на лице. Очень редко Сара видела его таким умиротворенным.
Минут через двадцать они обогнули небольшой мыс и приблизились к тихой безлюдной бухте. В путеводителях по Антигуа указывалось, что на острове есть триста шестьдесят пляжей, по одному на каждый день в году. И трудно найти более прекрасное место, чем то, куда прибыли они. Сверкающий белый песок отделял зелено-голубоватую воду от яркой тропической растительности и безоблачного голубого неба.
Джонатан направил маленькую лодку к берегу и остановил ее только тогда, когда мотор зашуршал по дну. Бросив якорь, он повесил ботинки себе на шею и прыгнул в воду, оказавшись в ней почти по пояс.
Протянув руку Саре, он сказал:
– Давайте, я вас отнесу.
Она покраснела.
– Не валяйте дурака. Так происходит только в кино.
Он печально покачал головой.
– Вы меня обижаете. Я хочу, чтобы вы знали, что в школе я выжимал больше ста килограммов.
– А мне кажется, что вы меня оскорбляете, – нахмурилась Сара.
– Прекратите сопротивляться, – проговорил Джонатан и обхватил ее за талию. Когда он ее поднял, ей оставалось выбирать: либо сдаться красиво, либо вырваться и смешно плюхнуться в воду.
Очутившись у него на руках, она постаралась сжаться в комок, а его приглушенный возглас «уух», когда он чуть не свалился опять в воду, испугал ее.
Когда они достигли берега, и он довольно бесцеремонно бросил ее на песок, оба задыхались.
– Я говорила, что ничего хорошего не получится.
– Потому что вы препятствовали моему желанию отнести вас.
Недовольное выражение его лица заставило Сару, помимо ее воли, рассмеяться. А он, подозрительно взглянув на ее распростертую на песке фигуру, вернулся на лодку, поправил сбившееся сиденье и достал большой красный с белым пляжный зонт. Сара смотрела на него с восхищением.
– Мой личный Робинзон Крузо, – шутливо произнесла она.
Он засунул глубоко в песок палку от зонта, покачал ее из стороны в сторону и, убедившись, что она стоит достаточно устойчиво, прикрепил к ней зонт. Сара встала, сняла шорты и спросила:
– Это значит, что я не могу греться на солнце?
Джонатан вытащил из сумки полотенца и расстелил их в тени зонтика.
– Это значит, что я не хочу оказаться виновным в еще одном вашем солнечном ожоге. Кроме того, такая прекрасная кожа не должна стать морщинистой и постаревшей от солнца.
Как бы между прочим брошенный комплимент тронул сердце Сары.
