Кристина Аханова - Слепая любовь
— На сегодня все, — сказала она.
— И только-то? — удивился Андрей.
— Сейчас объясню. — Вера помолчала, вздохнула и заговорила четко, отрывисто: — Мы начинаем общеукрепляющую терапию. Организм надо подготовить к основному лечению. Пока я раз в день буду вводить вам витамины, глюкозу… Имейте в виду: вам сейчас особенно следует беречь себя, соблюдать режим, не злоупотреблять алкоголем, меньше курить, не простывать и избегать стрессов…
Андрей был слегка разочарован.
— Это я всю дорогу от мамы слышу насчет здорового образа жизни. Когда же начнется настоящее лечение?
— Когда я сочту это целесообразным и своевременным! — Вера заметила тень обиды, скользнувшую по лицу Андрея, и смягчилась. — Поймите, эту болезнь, лихорадку Западного Нила, никто никогда не лечил. Назначали общеукрепляющие, тонизирующие, обезболивающие средства…
Андрей кивнул:
— Ну да, отвлекали человека, чтобы крыша не поехала, чтобы он думал, что его лечат. Горчичники, небось, ставили?
Вера засмеялась:
— Да, примерно… Ну и кто не умирал — тот выживал… А мы создали вакцину. Очень сильную. И очень опасную. Испытания не завершены — из-за нищеты нашей. Но я советую рискнуть.
— Легко вам советовать, — пробурчал Андрей. — Небось, всех мартышек уморили…
Вера улыбнулась.
— Никого мы не уморили. Животные не болеют лихорадкой Западного Нила, они являются лишь вирусоносителями.
— Каковы возможные побочные явления? — осторожно поинтересовался Андрей. — Облысею, импотентом стану? Зачем тогда прозревать?
Вся лаборатория грохнула от смеха. Васька ржал громче всех.
— Вот уж импотенция при нашем лечении никому не грозит! — зачастил он. — Наоборот, наблюдается всплеск сексуальной энергии!
Поймав укоризненный взгляд Веры, Валька умолк.
— Молчу, молчу. Да заклейте мне рот скотчем — и делу конец! Или утопите!
— Ладно, утоплю! — пообещала Вера и опять обратилась к Андрею: — Побочные явления? Сильные головные боли, сонливость, раздражительность…
Андрей прервал скучный перечень побочных эффектов:
— Вера, а что вы обычно делаете после работы?
Вера пожала плечами:
— Иду домой, как все.
Андрей улыбнулся:
— Не все идут домой после работы. Вот, например, мы с вами могли бы сегодня пойти в Большой театр.
— Нет, только не сегодня!
— Доктор, — серьезно сказал Андрей, — вы говорили, что мне следует избегать стрессов… После вашего отказа я впадаю в глубокую депрессию, и все лечение насмарку!
Вера слабо запротестовала:
— А в чем же я пойду?
Андрей снисходительно усмехнулся:
— Заедем в любой салон мод…
— Нет, ни в коем случае! — вскрикнула Вера.
— Хорошо. Тогда к вам домой, переоденетесь.
— Да уж, лучше домой… — Вера сама не понимала, как он так быстро сумел добиться ее согласия.
Андрей встал и крепко взял ее за руку.
— Вот и отлично! Пошли! — Андрей обратился в ту сторону, где шуршал бумажками и жадно подслушивал их разговор Васька. — Василий, остаешься за старшего. Присматривай тут за наукой.
— Есть! — ответил Васька.
Андрей подхватил Веру под руку и уверенно вывел из лаборатории. Он до мелочей запомнил весь путь, до шага просчитал маршрут, чтобы поразить ее. И поразил. Он открывал перед ней двери, поддерживал на ступеньках, нажал кнопку лифта и пропустил ее вперед. На проходной приветливо кивнул вахтеру и показал Вере:
— Вот наша машина!
Вера потеряла дар речи. Она пристально вглядывалась в его незрячие глаза, и Андрей почувствовал ее удивленный взгляд.
— Прозрел я, доктор! Один укол — и все, как рукой сняло! Спасибо!
Вера засмеялась:
— Ну и шуточки у вас!
— Это только начало, — пообещал Андрей. — Дальше будет еще интереснее.
И он распахнул перед ней дверцу машины. Саша поглядывал в зеркальце оценивающе, явно выбирая тактику поведения. Вере стало неуютно под прицелом его холодных глаз.
Они заехали к Вере. Она вбежала в квартиру, распахнула дверцы шкафа, и ей стало смешно: выбирать было не из чего. Строгий английский костюм, правда дорогой и хорошего кроя, но не новый. Она в нем всегда выступала с докладами. Вера сорвала с лацкана эмблему VII международного симпозиума вирусологов. Это было событие — Большой театр! Сколько же лет она не была в Большом?
Запыхавшись, Вера влетела в машину и возбужденно спросила:
— А что будем слушать?
— “Волшебную флейту” Моцарта, — ответил Саша.
— О-о! — только и могла сказать Вера.
И в этом по-детски счастливом вздохе Андрей услышал такую радость и благодарность, что у него защемило сердце. Многим женщинам он делал подарки — и действительно дорогие подарки! — но ни одна не была ему так благодарна. За такой, в сущности, пустяк!
Они подъехали к служебному входу. Вера даже и не спрашивала ни о чем. Их сразу повели куда-то. Андрей с кем-то здоровался, жал чьи-то руки. Вера шла рядом, с любопытством оглядывая любимый театр с другой, неизвестной ей стороны. Кто-то снял с нее пальто, кто-то дал бинокль и программку. Она шла, держась за Андрея и чувствуя себя ребенком, которого ведут на елку.
Вездесущий, ловкий и незаметный, как тень, Саша распахнул перед ними дверь и отдернул тяжелые бархатные портьеры. Сцена оказалась неожиданно близко.
Вера уселась, вскоре поднялся занавес, и первые звуки божественной увертюры с головой захлестнули ее…
Она сжимала в руках совершенно ненужный бинокль, забыв обо всем на свете. Она была счастлива. В антракте Саша материализовался с коробкой конфет и шампанским. Вера взяла бокал, послушно выпила, вернула Саше и тут же ощутила прикосновение чутких пальцев Андрея. Он погладил ее руку.
— Чудесный вечер! — вздохнула она. — Незабываемый…
— Вера, а после театра… я вот что думаю… — шепотом начал Андрей, наклонившись к ней, и улыбнулся, почувствовав знакомый запах “Детского” мыла.
— Тсс! Тихо! — прошипела Вера. — Сейчас будет дуэт Папагено и Папагены, мое любимое место!
Андрей откинулся на спинку кресла и стал мысленно выбирать рестораны поприличнее и поспокойнее.
После спектакля они вышли через служебный вход, и Вера подумала, что все это очень мило и удобно, но чего-то не хватает: веселой толчеи в фойе, очереди в гардероб, громких разговоров, ощущения общего праздника…
Голос Андрея вывел ее из раздумий:
— Знаете что, Бог с ними, с ресторанами, поедем в мой клуб!
— А разве мы собирались в ресторан? — удивилась Вера.
— Ну конечно! Мы все обсудили.
— Не помню, — растерялась Вера, пытаясь сообразить, когда же они говорили на эту тему и когда она успела согласиться.
