Джил Тэтерсол - Любовное озарение
Сара бросила взгляд на окно: на небе уже появились звезды.
— Не знаю, — призналась она, — я прилегла на минуту. Почему вы не сядете?
— На пол?
— А что вас смущает? — пожала плечами Сара.
— Мне будет удобнее на кушетке. Это вы — хиппи, а я — аудитор.
Алекс подошел к ней и протянул руку. Сара не пошевелилась. Он возвышался над ней, такой мощный и большой, как гора. В воздухе повисло предгрозовое напряжение, и Сара вздрогнула. Они станут любовниками. Не сегодня, может быть, позднее, но это неизбежно.
Алекс взял ее за руку и поднял на ноги. Они стояли очень тихо, по-прежнему рука в руке, их тела почти соприкасались. Сара почувствовала, как он обнимает ее и притягивает к себе.
Их глаза встретились. Сара чуть откинула голову назад, как бы приглашая его к действию, не стыдясь, потому что знала, что так и должно быть. Алекс сильно, до боли, сжал ее в объятиях и приник к ее губам. Сладкая волна окатила Сару, желание Алекса передалось ей, его тепло сводило ее с ума, и она вся отдалась упоительному чувству.
Но Алекс неожиданно отпрянул, и Сара ощутила чувство потери, хотя знала, что здесь, в офисе, ничего не могло произойти. Она положила голову ему на грудь, закрыла глаза и прошептала:
— Ты очень застенчивый, правда?
Не отпуская ее от себя, Алекс погрузил пальцы в ее волосы, и у нее перехватило дыхание от подчеркнутой чувственности этого движения. Сара молчала и слушала тяжелые и неровные удары его сердца.
— Да, я действительно слишком застенчив, — он как будто извинялся.
Сара кивнула:
— Не думаю, что она бы мне понравилась.
Сара почувствовала, а не увидела удивление на его лице.
— Ты более проницательна, чем я. — Алекс понял, что она говорила о его жене.
— Она причинила боль не мне, а тебе.
— Она не причинила мне боли, — резко сказал Алекс, — а заставила меня повзрослеть.
— Нет, — просто сказала Сара, поглаживая его по плечу, — она заставила тебя постареть.
Алекс положил руку ей на голову и ничего не сказал.
— Ты не голоден? — спросила Сара.
Она ощутила, как затвердели мышцы у нее под рукой, и поняла, что вопрос прозвучал двусмысленно.
— Я имею в виду обыкновенную еду, Алекс. Ужин.
— Да, — признался он, и голос выдал его напряжение, — я хочу есть. Между прочим, именно поэтому я и пришел. Куда ты хочешь пойти?
— У тебя есть какие-нибудь увлечения? — спросила Сара.
— Что?
— Увлечения, — повторила Сара и повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты все еще в форме, вот что я имею в виду. Как ты этого добиваешься?
— Так ты пойдешь со мной? — чуть хрипло спросил он.
Сара засмеялась:
— Ты напоминаешь мне Конни. Вы оба такие целеустремленные. Наверняка в детстве ты сам учился кататься на велосипеде.
— Да, в четыре года.
— Конни знала, чего она хочет, уже в три года.
Алекс поднял брови.
— Знала даже то, что будет работать с тобой? Должно быть, она тоже прорицательница.
Высвободившись из объятий Алекса, Сара отправилась на поиски туфель.
— Она знала, что займется бизнесом. Мы с Конни абсолютно разные. Ее мать часто говорила, что я испортила ее, а Блю — что Конни испортила меня.
— Наверное, твои родители были жутко разочарованы, что ты не пошла по их стопам?
Сара нашла туфли, обулась и повернулась к нему:
— Нет, это их не огорчило.
Теперь оставалось найти бумажник. Алекс уселся возле стола, положив ногу на ногу, и поинтересовался:
— Что ты делаешь?
— Ищу бумажник, — ответила Сара из-под письменного стола.
— Тебе не кажется, что при свете будет легче?
— Я всегда оставляю его на одном и том же месте. Но потом, клянусь, он начинает прятаться от меня.
— Ну-ну.
Сара ползала по полу, ощупывая рукой ковер. Она не нашла бумажник, зато нашла Алекса. Она чуть не натолкнулась на него.
Его руки обхватили Сару.
— Меня очень трудно потерять. Даже в темноте.
Сара с трудом поборола желание снова склонить голову ему на грудь. Так приятно было ощущать тепло его рук.
— Извини, — сказала она, хотя и не чувствовала себя виноватой.
— Есть из-за чего извиняться, — улыбка Алекса выдавала его желание, пальцы ласково поглаживали ее плечи, — сейчас я не так терпелив, как обычно.
Сара поняла, какое нетерпение он подразумевает, и против своей воли потянулась к нему.
— Сара, если ты здесь…
Сара вздрогнула, как от выстрела, и обернулась. Сначала она увидела свой бумажник на полке возле двери, а потом и Конни, которая стояла в дверях, раскрыв рот и вытаращив глаза, с большой сумкой в руках. Сара живо представила себе, какую картину являют они с Алексом.
— Прошу прощения, — Конни слегка попятилась, — я помешала.
— Я потеряла бумажник, — пояснила Сара, махнув рукой, — заходи же.
Сбитая с толку, Конни бросила взгляд на сумку, потом посмотрела на Алекса и Сару.
— Ох… У меня была встреча. Я не застала тебя дома и подумала, не здесь ли ты. Я принесла тебе поесть.
— Заходи, — повторила Сара и повернулась к Алексу за поддержкой.
— Ваш бумажник на полке, — сказал он.
— Спасибо, — улыбнулась Сара. — Я уже вижу. Надеюсь, мои ключи там же.
Она не успела что-либо еще сказать Конни, та уже шагнула к двери.
— Конни!
Та усмехнулась:
— Увидимся завтра. Не забудь вернуться домой.
Не прибавив ни слова, она вышла из комнаты. Сара была сбита с толку. Она посмотрела на Алекса и прочла в его глазах понимание.
Сара бросилась к двери и догнала Конни возле лифта.
— В чем дело?
— Ни в чем, — голос Конни звучал неестественно, — мне пора, вот и все.
На секунду воцарилось молчание.
— Извини, — в конце концов сказала Конни, — я не имею права злиться. — Она посмотрела Саре в глаза, коснулась ее руки. — Я тебя знаю. Ты всегда бросаешься в неведомое сломя голову. Это опасно. Боюсь, тебе будет больно.
Сара не могла ничем успокоить подругу. Конни была права. Она в самом деле не думает о последствиях. Быть может, ей действительно суждено страдать, но она ничего не могла поделать со своим чувством к Алексу.
— Я не могу обещать, что буду осторожна, — честно призналась Сара, — не могу зарекаться и от боли. Но со мной все будет в порядке. В конце концов, это шанс, и я должна использовать его.
— Что ж, — Конни пристально посмотрела на подругу, — пусть будет так. Но помни, если я понадоблюсь тебе, я всегда рядом.
— Знаю, — сказала Сара, — я люблю тебя, Кон.
Приехал лифт, двери открылись, и Конни шагнула внутрь. Сара знала, что она не сумеет ответить. Конни не была хиппи, и она не умела делиться словами привязанности так легко, как Сара, которая делала это без предрассудков и раздумий.
