Элизабет Хардвик - Солнечные дни
Макси никак не могла понять, к чему весь этот разговор, а Ол все продолжал разглагольствовать.
— Ты понимаешь, Макси, у Френсиса есть только два способа поправить свое финансовое положение — или получить крупное капиталовложение, или женить сына на деньгах. Насколько я знаю, ты наотрез отказалась от наследства, которое мог бы оставить тебе дедушка, так что на богатую невесту ты не тянешь.
В действительности Макси, когда достигла совершеннолетия, получила значительную сумму денег, доставшуюся ей в наследство от родителей, но эти деньги каким-то загадочным способом испарились. Часть из них ушла на покупку отдельной квартиры в хорошем районе, остальные растратились постепенно, пока она писала книгу. Гонорар давал ей возможность жить безбедно, но и только.
— Майкла деньги не интересуют, — решительно заявила Макси.
— Да они никого не интересуют, пока в них нет нужды. Признайся честно, Макси, разве ты не испытывала определенных трудностей, когда отдалилась от нас? Разве легко было тебе учиться жить по средствам, считать каждую копейку, мириться с тем, что некоторые вещи ты не можешь себе позволить?
Ол был, конечно, прав. С его логикой было трудно поспорить. До развода Макси никогда не приходилось рассчитывать свой бюджет. Когда она была совсем молоденькой, все денежные вопросы решал дедушка, а потом, после свадьбы, муж. Но у самостоятельной жизни были другие преимущества — ей больше не нужно было отчитываться ни перед кем за то, что она делает.
— Майкл прекрасно зарабатывает, и нам этого вполне хватит на жизнь.
— К твоему сведению, его счет за квартиру оплачивает отец, а его машина — подарок родителей ко дню рождения. Если же говорить о…
— Послушай, откуда ты все это знаешь? — удивилась его осведомленности Макси.
— Тебе какая разница? Знаю и все.
— У тебя есть отвратительная привычка совать нос не в свои дела! Все, что ты говоришь, для меня совершенно неважно. У Майкла нет своей квартиры? Ничего! Поживем пока в моей. Что касается машины, то…
— Макси, ты ведь прекрасно понимаешь, что дело вовсе не в его квартире или машине, — мягко остановил ее Ол. — Если я не куплю этот кусок земли у Слейтеров, отцу Майкла придется объявить себя банкротом.
Макси молчала и только пристально смотрела на своего собеседника. Как он интересно сформулировал — не Френсис объявит себя банкротом, а отец Майкла…
Да, ей может быть совершенно безразлично, насколько богаты родители Майкла. На самом деле, ей было бы только легче, если бы они были просто обеспеченными людьми и не кичились своим богатством. Но ее жениха, разумеется, не может не беспокоить финансовое положение его родителей. Кроме того, банкротство отца могло бы повлиять и на дальнейшее продвижение Майкла по службе…
— Если этот кусок земли представляет такую ценность, Френсис с легкостью найдет покупателя. Так что не о чем беспокоиться.
— Но он вряд ли продаст эту землю за ту завышенную цену, которую мы готовы ему заплатить.
— Насколько завышенную? — сразу же поинтересовалась Макси.
— Ее хватит не только на то, чтобы оплатить баснословные долги Френсиса. У него еще останется пара миллионов для начала нового бизнеса.
Макси не стала интересоваться, откуда у Ола такие сведения. Он никогда не имел обыкновения оперировать непроверенными данными. Она знала его достаточно хорошо и понимала, что все, что он говорит, соответствует реальному положению дел. Ее больше интересовало, зачем ему понадобилась эта информация.
— Ол, давай опустим малозначительные детали и перейдем к сути твоего предложения, а то я никак не пойму, к чему ты клонишь.
Ол взглянул на Макси с неподдельным интересом.
— С каких это пор ты стала такой прагматичной?
— С начала этого разговора, — без колебаний ответила девушка.
К ее удивлению, Ол запрокинул голову и расхохотался.
— Знаешь, Макси, ты просто восхитительна! Макси нетерпеливо нахмурилась.
— Если ты таким образом пытался сделать мне комплимент, то зря беспокоился. Мне уже давно не требуется поощрение от тебя.
— Да? — как-то странно спросил Ол.
Не успела Макси опомниться, как оказалась в объятиях Ола. Ее пылающее лицо было всего в нескольких сантиметрах от его губ…
— Сейчас же отпусти меня, Ол! — прошипела Макси сквозь зубы.
Первым ее порывом было закричать и вырваться из его рук, но почему-то она не торопилась это сделать…
— А если не отпущу? — мягко спросил Ол и придвинулся еще ближе.
— Тогда я изо всех сил наступлю тебе на ногу! — заявила Макси.
Ол некоторое время смотрел на нее, широко раскрыв глаза, а затем расхохотался.
К великому удивлению Макси. Ей, конечно, не особо понравилось то, что он от всей души потешается над ней. Но сам факт, что он вообще смеется, был для нее большой неожиданностью. Она так давно не видела его улыбки! И тем более не могла припомнить, когда он последний раз так раскатисто смеялся.
Когда Ол вволю отсмеялся, он взглянул на неё с высоты своего роста и немного ослабил хватку, хотя и не совсем отпустил Макси.
— Хочу предупредить тебя заранее, что на мне очень дорогие итальянские туфли ручной работы.
— Если ты меня не отпустишь, через секунду они станут раздавленными итальянскими туфлями ручной работы, — заявила Макси, не совсем понимая, что изменилось в их отношениях, но ощущая, что момент опасности миновал.
Опасности… У нее не было сомнения, что Ол намеревался поцеловать ее до того, как она рассмешила его. А он редко отказывался от своих намерений. И один Бог знает, как бы она сама отреагировала на это.
Ол сделал шаг назад, освобождая Макси. Теперь девушка могла свободно вздохнуть и расправить плечи. Ее тело еще хранило тепло пальцев Ола, и ее кожу легонечко пощипывало там, где он касался ее всего несколько мгновений назад. Макси казалось, что она переболела Олом, что она избавилась от своих исступленных чувств к нему, но, видимо, все не так просто…
Она тяжело вздохнула, прежде чем осмелилась снова посмотреть в сияющие весельем серые глаза своего бывшего мужа.
— Давай вернемся к нашим баранам.
— Давай, — сказал Ол, и его взгляд стал строже. — Врачи считают, что в данный момент бабушку нужно оберегать от переживаний любого рода, что требует от нас некоторых совместных усилий.
— Совместных? — словно эхо повторила Макси. — Ты думаешь, что это возможно? Как мы сможем вести себя естественно после всей той неправды, которую ты наговорил Эвелине про нас?
Было заметно, что Ол с трудом сдерживает раздражение.
— Пойми, мне тогда не было времени рассуждать логично. Я был больше обеспокоен состоянием здоровья Ба, чем тем, как мне потом придется выкручиваться.
