Джеми Дэнтон - Без памяти влюбленная
— Положим, я потому хочу встретиться с ними, что удар полкой по голове заставил работать мой мозг в правильном направлении.
— А я думаю, что вы слишком много времени сидели перед телевизором, — сказал Кэйл, усмехнувшись.
— Почему вы не верите, что я из преступного мира? Неужели в это так трудно поверить? Вы только что видели своими глазами, что случилось на пляже. И потом, эти сны такие правдоподобные!
— Вы хотите сказать, что вам приснился не один сон? — спросил он.
Она кивнула.
— Да, в больнице. Все, что я могла вспомнить, это какие-то отрывочные видения, между которыми, если вдуматься, прослеживается явная связь.
Она рассказала ему о предыдущих снах, в том числе о сейфе и лазерной охранной системе. Не забыла она и о красном шелковом платочке с вышитой буквой «V» на уголке. Она, однако, ничем не объяснила свое странное поведение в тот момент, когда мимо них проехала неисправная машина.
— Я до сих пор помню этот звук — как треск или выстрелы. И это постоянно, почти все время. — Она понимала, что не то треск, не то выстрелы звучали только в ее воображении, терзая ее память. Теперь они стали более ритмичными и знакомыми.
Кэйл подошел к ней поближе.
Она пыталась сосредоточиться и постараться определить, что это было, но не смогла.
— Это похоже на постоянное пощелкивание, наконец сказала она.
Он провел по ее руке, остановившись у гипсовой повязки.
— Когда в вашей памяти всплыл этот звук, вы не можете сказать, где это происходило? Может, вам надо закрыть глаза и тогда вам будет легче узнать это место?
Мадж отбросила подушку в сторону и, прижав колени к груди, обняла их руками, прижавшись к ним подбородком. Через минуту, она открыла глаза и, оглянувшись, посмотрела на Кэйла. Хмурый взгляд придал его красивому лицу странную настороженность, словно и он к чему-то прислушивался.
— Щелканье прошло, — сказала Мадж неожиданно жалобным голосом. Ну почему ей не удается ничего вспомнить? — грустно подумала она.
— Вы хотите слишком многого, — успокаивающим тоном ответил Кэйл. — Через какое-то время память к вам обязательно вернется.
— Вам легко говорить, — раздраженно возразила она, вставая. — И когда же это произойдет? Через неделю? Через месяц? А может, через год или даже два? — еле сдерживаясь, чтобы не закричать от отчаяния, допытывалась она.
— Этого никто не знает, — невозмутимо ответил Кэйл, отчего Мадж заскрежетала от досады зубами.
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Если я не вспомню свою прежнюю жизнь, то должна буду создать новую. Я найду работу, не запрещенную законом, сниму жилье, хотя это маловероятно, так как я не знаю, какая у меня фамилия и какое у меня образование. Может, меня даже не возьмут на самую простую работу. В самом деле, кто отважится нанять женщину, которой некому написать рекомендательное письмо?
— Не торопите события, — предостерег ее Кэйл, помня наставления врачей. — Наберитесь терпения, с улыбкой проговорил он.
Нет, этот человек определенно имеет над ней какую-то поразительную власть! Стоит ему улыбнуться, как она обретает надежду и веру в счастливое будущее!
— Время лечит, — напомнил ей он.
Ладно, может, он и прав, подумала она. И впрямь не стоит напрягать свою и без того ослабевшую память.
— Кэйл, но так может пройти вся жизнь, — грустно проговорила она.
— Сколько бы вы ни форсировали восстановление памяти, это ни к чему не приведет, только еще больше расстроит вас и нанесет вред здоровью. Говорю это вам как…
— Ведь пропала вся моя жизнь, история моей семьи, моих предков! — перебила она его.
— Всему свое время, — с глубоким вздохом сказал он. Его голос был воплощением миролюбия.
Она вспомнила минуты после взрыва на том злополучном складе. Доброжелательный голос Кэйла вселял в нее надежду, что все будет хорошо, что он не оставит ее в беде. Но она устала от призывов не беспокоиться. Она устала от заверений, что память к ней вернется. Черт возьми! Ей необходимо знать, кто она, откуда и как ее фамилия!
Мадж попыталась скрестить руки на груди, но гипсовая повязка помешала этому.
— У вас есть семья, не так ли? — спросила молодая женщина, кивнув на полдюжины фотографий в рамках, развешанных на стенах и стоявших на секретере.
— Да, а что?
— Кто они? Как их зовут?
Он недоуменно посмотрел на нее, затем встал и пересек гостиную.
— Это Дрю, мой младший брат, — сказал Кэйл, показывая на одного из трех парней, где в середине стоял сам Кэйл и рядом кто-то еще. Все они были в форме пожарных и стояли у ярко-красной пожарной машины. — А это Бен, наш старший брат.
Затем он подошел к другой фотографии, на которой была изображена средних лет женщина, хорошо одетая, с мягкими волнистыми седыми волосами и с добрыми смешливыми глазами.
— А это моя тетя. Когда умерла наша мама, она взяла всю заботу о нас на себя.
Кэйл взял черно-белую фотографию и протянул ее Мадж. Это была свадебная фотография, и, судя по тому, как были одеты жених и невеста, снимок был сделан лет сорок назад. Новобрачные стояли на пляже, босиком, спиной к океану. На маме Кэйла было белое платье из газа, на голове веночек из белых цветов, отец был одет в джинсы и футболку, на шее красовались две нитки бус в виде сердечек.
Но что больше всего поразило Мадж, так это выражение безграничного счастья на их лицах. Что-то дрогнуло в подсознании Мадж, но все произошло так быстро, что она не смогла ничего уловить.
— Вот два дяди, которых я не видел несколько лет, — продолжал Кэйл знакомить Мадж со своими родственниками.
— А где фотографии дедушек и бабушек? — спросила она.
— Я знаю только бабушку по материнской линии. Когда мы были детьми, мы раз в год навещали ее. Родители моего отца умерли еще до моего рождения. Я не понимаю, чего вы добиваетесь?
Она лишь хотела заставить его понять, как ей одиноко жить в этом мире, ничего не помня ни о себе, ни о своих родственниках.
— Можете вы представить хотя бы на минуту, что вы их не знаете? Не знаете даже, есть ли вообще у вас семья? Как вы будете себя чувствовать, не зная, кто вы и откуда явились?
Он долго и пристально смотрел на нее, потом убрал прядь волос, упавшую ей на лоб.
— Я понимаю, что вы хотите этим сказать.
Его легкое прикосновение пронзило ее до глубины души, затронув те струны, которые трепетали от одного взгляда на него, и не важно, что сейчас сложились не совсем подходящие обстоятельства.
— Когда вы стараетесь что-то вспомнить, — осторожно произнес Кэйл, — но не в состоянии это сделать в силу известных вам причин, вы не помогаете себе, а только вредите своему здоровью. Раньше я пытался расспрашивать вас, но я не должен был этого делать, о чем теперь очень сожалею, — добавил он и провел своей теплой ладонью по ее щеке.
