Даяна Тейт - Не говори мне о любви
– Я ничего от вас не хочу, – заявил он и поднял руки, словно защищаясь от нее. – Надо вернуть кошек на место.
– Мне кажется, вы забываетесь. – Эмма крепче прижала к себе Клариссу. – Ваш пес не имеет права находиться на моем дворе.
Брент с нарочитой медлительностью провел рукой по царапине на груди.
– Он имеет право спать рядом с изгородью, ведь она наша общая собственность.
– Прекрасно. Пусть и спит там. – Она с вызовом вздернула подбородок. – Но если он еще раз погонится за моими кошками, я вызову соответствующую службу.
– Вам это не поможет. Они отдадут его мне. – На лице Брента появилось довольное выражение.
– То есть?
– То есть в этом городе нет приюта для бродячих собак, поэтому их всех привозят ко мне, а я пристраиваю их, если могу.
Ей очень хотелось выпустить пар, но после его слов она успокоилась, словно по волшебству.
– Вы?! – воскликнула она пораженная.
– Я. Я – владелец питомника, и все бродячие собаки рано или поздно попадают ко мне.
– Надо было раньше сказать!
Эмма направилась к изгороди и, встав на цыпочки, стала смотреть поверх нее. Металлическая сетка ограждала территорию, на которой гуляли собаки. Позади были устроены конуры для животных.
Вот почему здесь лаяли собаки. Странно, как это она не догадалась раньше. А как ей было догадаться? Чего еще она не знает? Интересно, почему Мэгги ни разу не упомянула о питомнике Брента?
– Значит, говорите, это ваш питомник? – Эмма снова повернулась к нему.
Брент кивнул.
– Здесь продают, покупают и дрессируют собак, – с гордостью добавил он, словно цитируя рекламное объявление.
Порыв ветра растрепал волосы Эммы. Она одной рукой попыталась откинуть их назад, а другой продолжала держать Клариссу.
– Хорошо. Но почему тогда все собаки надежно заперты, а этот гуляет на свободе?
– Он у меня совсем недавно, и я только начал с ним работать. – Брент ласково погладил щенка, и тот радостно лизнул его руку. – Он отличный охотник и очень любит детей, но плохо поддается дрессировке, потому что немного упрям…
– Вы шутите!
– Нет.
– Значит, он только кошек не любит? – спросила Эмма со всей нежностью, на какую только была способна.
– Не изображайте из себя дуру. – Брент выпрямился и вздохнул. – Почему не любит? Он просто играл с ними.
– Она так не думает. – Девушка показала на Клариссу.
А затем посмотрела наверх и увидела, что остальные кошки потихоньку потянулись вниз. Она направилась к двери и широко распахнула ее для своих четвероногих подопечных. Едва все оказались на месте, она закрыла дверь.
– Если вы хотите их выпускать, то надо соорудить вольер. – Брент насмешливо посмотрел на нее. – Вам нужны деньги?
– Не понимаю, почему я должна сооружать вольер от вашей собаки? – процедила она сквозь зубы.
В его глазах сверкнул вызов.
– Потому что это связано с заботой о кошках. Если вы окажетесь им плохой хозяйкой, то не получите наследства.
Она чуть не задохнулась от ярости, и в глазах вспыхнули гневные искорки.
– И вы будете счастливы. Однако ставлю вас в известность, что я собираюсь стать им хорошей хозяйкой.
Брент долго смотрел на нее, словно ища подтверждения в ее глазах.
– Значит, вы остаетесь?
Эмма спустилась с крыльца и подошла к нему совсем близко. Они чуть не касались друг друга носами. Она даже ощущала исходивший от него здоровый мужской запах.
– Я отсюда не уеду, даже если вы попытаетесь воспользоваться динамитом, мистер Форрест.
– Надеюсь, до этого не дойдет. Но, Эмма, как вы будете обходиться тут без ваших высоких сфер? Вам ведь нужны большие города, большие магазины. Нет, вам лучше вернуться в Вашингтон.
– Повторяю, вы ничего обо мне не знаете и не вправе судить о том, без чего я могу или не могу обходиться. – Она помедлила, не желая терять над собой контроль. Голос ее, как ей казалось, звучал ровно. – Я пошла к вам сегодня, чтобы заключить мир. Я подумала, что уж коли мы соседи… и вы все равно будете вести дела тети, то нам надо поладить. Конечно же, я была не права, потому что с вами ладить нельзя. Вам, видимо, доставляет удовольствие рассуждать о вещах, о которых вы и понятия не имеете.
– Если вы хотите регулярно питаться, то нам придется ладить. – В его взгляде не было и тени насмешки. – Впрочем, может, вы собираетесь сидеть на голодной диете, как, например, вчера.
Ее глаза буквально метали искры.
– Вам не удастся держать меня без денег только потому, что я считаю вас бесчувственным бревном.
– Ага, – проговорил он, прищелкивая языком. – По-моему, вы сейчас взорветесь от ярости.
– Возможно, поэтому вам лучше уйти, – тихо, но с угрозой в голосе проговорила она. – Наверное, мне придется зависеть от вас в финансовом отношении, хотя это отвратительно, но я не должна по этому поводу еще и любить вас… И я не буду! Через пару дней я отправлюсь в Вашингтон. Продам квартиру и перевезу вещи. Когда мне будут нужны деньги, вам придется переводить их на мой счет в банке, так что нам совсем не обязательно видеться друг с другом. – Она изящно, не хуже балерины, развернулась и с высоко поднятой головой взошла на крыльцо, ухитрившись не потерять над собой контроль. Однако на прощание она не смогла отказаться от еще одного выпада: – Не попадайтесь мне на глаза и держите подальше вашего пса.
Брент приказал псу сидеть, а сам подошел к крыльцу, на котором стояла Эмма.
– Значит, война объявлена, так? Хорошо. Только помните, на будущий год это должны быть самые ухоженные кошки в Южной Каролине, не то вы не получите наследства.
Эмма не могла придумать более или менее достойного ответа на подобное заявление, поэтому молча развернулась и вошла в дом. Ей хотелось с силой захлопнуть за собой дверь, чтобы дать выход злости, но она сдержалась и неслышно закрыла ее. Итак, она дала ему ясно понять, что не потерпит его вмешательства в свою жизнь.
Торопливо направляясь к лестнице, Эмма подумала, что теперь, по крайней мере, понятно, почему Мэгги не оставила кошек Бренту. Будь остальные собаки такие же, как этот «маленький» песик, бедные кошки не дожили бы и до ланча.
5
Через несколько минут, когда Эмма убирала постель, она услышала дикий вопль несчастного водителя грузовика, потерявшего возлюбленную. Она бросилась к окну. Брент Форрест пилил яблоню и подпевал приемнику, который повесил на ветку.
Эмма закрыла окно и села на подоконник. Мало того что она вынуждена жить с ним по соседству, так еще должна и слушать его пение. Это нечестно. Эмма оглядела комнату и ехидно улыбнулась мысли, неожиданно пришедшей ей в голову.
Спрыгнув с подоконника, девушка пересекла комнату, открыла дверцу шкафа, отыскала старый проигрыватель и пластинки с записями Верди, которые сунула сюда, когда в последний раз приезжала в Уэбстер. Все это она купила, когда еще училась в колледже.
