Ребекка Линдсей - Принца на продажу
— Я и не предполагал, что мы все трое встретимся, — быстро ответил князь.
— Разве могло быть иначе, — голубые глаза Элизы наполнились слезами. — Или ты собираешься отослать меня? Тогда я немедленно уеду!
— Элиза, ради Бога, — князь неосознанно шагнул к графине, бросив на Мелиссу смущенный взгляд.
Она снова отвернулась. Если князь захочет продолжать свою связь с Элизой, она не сможет ему помешать, но, по крайней мере, может рассчитывать на его благоразумие. Такие вещи следует тщательно скрывать, чтобы не стать посмешищем всего двора и, без сомнения, целой страны. Мелисса посмотрела на графиню. Та продолжала плакать, но казалось, что слезы вызваны не столько любовью к князю, сколько горечью от потери своего положения. Но разве она могла сказать об этом, ведь она сама, по общему мнению, выходила за князя ради титула.
— Ты знаешь, я никуда тебя не отпущу, — говорил тем временем князь, — но я не хочу, чтобы ты страдала. Скоро свадьба, приедет много гостей, об этом будут писать все газеты. Может быть, тебе, действительно, лучше уехать на время, чтобы не расстраиваться лишний раз?
— Я расстроюсь гораздо больше, если не смогу присутствовать при этом. У меня есть утешение — я знаю, что ты женишься не по своей воле.
— Тебе нужны подтверждения? — в голосе князя было столько боли, что Мелисса почувствовала себя лишней и сочла за лучшее немедленно уйти.
Только оказавшись в своей спальне, она позволила себе расслабиться и обдумать ситуацию. Ей казалось странным, что связь князя с Элизой так ее задевает. Впрочем, он ведь никогда не скрывал своей любви к другой женщине, так же как не скрывал причин, по которым он сделал предложение. Он был честен и делал все, чтобы у нее не возникло беспочвенных надежд по поводу будущего.
Она вскочила и принялась мерить комнату шагами. Почему же она так расстраивается из-за этой графини? При других обстоятельствах князь никогда бы не сделал ей предложение. Но даже если бы и сделал, она бы ему решительно отказала! Его почти средневековый образ жизни ей не нравился.
Она подошла к окну. За ним можно было видеть западную часть дворцового сада, с ухоженными лужайками и могучими древними деревьями. Но она не замечала красот природы, ее слишком занимали собственные мысли. А каким должен быть человек, с которым она могла бы связать жизнь? Ну, прежде всего, его положение должно основываться на его личных способностях и успехах, а не на праве рождения. И он должен любить ее как женщину, а не как хозяйку гигантской компании. Но по иронии судьбы, человек, который скоро станет ее мужем, не подходил ни к одному из этих требований.
Она снова попыталась заставить себя рассматривать свой брак как политическую необходимость, но не смогла. Что такое Англия, Европа, мир во всем мире, когда речь заходит о живых людях, людях из плоти и крови. Знал ли сэр Дональд об Элизе, надеялся ли, что со временем Мелисса сможет привыкнуть к князю, а он — к ней. Стерпится — слюбится, так ведь говорится? В таком случае, он — совершенно бесчувственный человек.
Только сейчас Мелисса осознала, что все еще держит учебник мотавского в руке. Она раздраженно бросила книгу на кровать. Как она недавно узнала, в мотавском отсутствовало понятие «любовь», вместо него использовались слова «согласие» и «единство». Но, по словам профессора Мори, ее учителя языка, даже они употреблялись очень редко.
— Мы — логичный народ, — объяснял он ей только вчера. — В других языках слово «любовь» используется так часто, что теряет свое истинное значение. "Я люблю музыку, я люблю мороженное, я люблю женщину". Мотавцы никогда не станут использовать один и тот же глагол для описания трех столь разных эмоций.
— Но у вас даже нет слова «любовь», — воскликнула она. — Вы не верите в нее?
— Наоборот, мы верим в нее так глубоко, что не можем выразить словами.
— Но как же быть, если надо точно знать — любят тебя или нет?
Профессор посмотрел на нее с таким недоумением, что Мелисса прикусила язык. Напрасно она спросила, он, как и все вокруг, верил, что она выходит за князя по любви.
— Я-то как раз уверена, — поспешно добавила она. — Просто мне интересно.
Вспомнив этот разговор, Мелисса подошла к кровати и взяла книгу. В конце концов, «любовь» — слово, которое вряд ли когда-нибудь понадобится ей в этой стране.
Глава седьмая
Последние недели перед свадьбой были наполнены событиями, слившимися в одну яркую шумную цепь. Обеды, ланчи, чаепития сменяли друг друга, перед Мелиссой прошло уже столько народа, что она отчаялась запомнить кого-нибудь. Почти на всех мероприятиях присутствовала Элиза, видимо, она занимала при дворе особое положение.
Мелисса редко оставалась наедине с Луи. Она все еще стеснялась называть его по имени, и, хотя ей приходилось это делать, когда они были на людях, она никогда не называла его так с глазу на глаз. В остальном их отношения пришли в норму. Князь считал, что раз уж она выходит за него ради титула и положения, ей должны нравиться церемониальные мероприятия, которыми жизнь во дворце наполнена с утра до вечера.
С утра обычно приезжали делегации из провинций страны, встречи с ними заканчивались около двух часов. Затем Мелисса и княгиня Елена отдыхали до трех, а князь занимался государственными делами. К трем приезжала новая волна посетителей, а с четырех до пяти, когда князь встречался с премьер-министром, Мелисса занималась мотавским.
Вечером, как правило, давался официальный обед, на котором присутствовали зарубежные гости, причем степень важности гостей возрастала по мере приближения свадьбы.
Мелисса надеялась, что после свадьбы дворцовая жизнь изменится, станет более частной. Однажды она спросила об этом Луи, но тот саркастически ответил, что она сама купила себе такую жизнь, лишний раз напомнив ей, сколь осторожной ей следует быть в разговорах с ним.
— Я покупаю титул, а не эту невыносимую скуку, — ответила она тогда.
— Они неразделимы.
— Для вас — возможно. Но не для меня.
— Для вас тоже, — заверил он ее. — Вы станете моей женой, мой народ станет вашим народом, стало быть, у вас появятся обязанности по отношению к нему.
— До тех пор, пока будет продолжаться наш брак.
— Лучше бы он не начинался! — он сжал руки в кулаки. — Я не могу понять вас, Мелисса. Брак со мной для вас — не более, чем игра. И вы решили сыграть в нее, разрушив тем самым мою жизнь.
— Оставьте ваш драматизм.
— Я люблю Элизу! — воскликнул он. — Мне ненавистна сама мысль о том, что приходится связать жизнь с вами.
