Бекки Баркер - Вновь в его объятиях
Бросив на нее суровый взгляд, Рэнд ответил:
— Проследите, чтобы все было сделано. Иначе мне придется нанять вместо вас человека, умеющего слушать распоряжения и готового их выполнять! — И Рэнд вышел из гостиной, оставив домашних в полной растерянности.
Джералдайн фыркнула и скорчила гримасу, сделав вид, что грубость молодого хозяина ее не задела. Но Тори видела, что старая служанка, привыкшая считать себя членом семьи, глубоко обижена. Никто и никогда не говорил с ней в таком тоне.
— Джералдайн, простите… — попыталась Дороти сгладить слова сына.
Но та жестом попросила ее замолчать. Разлив кофе по чашкам, она хотела уйти на кухню, но Тори остановила ее:
— Джералдайн, мне очень жаль, что так вышло. Поверьте, Рэнд любит вас, как и все мы. Но он не терпит вмешательства в его личные дела — особенно если речь заходит обо мне. У нас с ним серьезные проблемы. Мы стараемся их решить, но это вовсе не означает, что мы немедленно бросимся друг другу в объятия. Поэтому занимать спальню в семейной половине дома для меня сейчас не очень удобно.
Тяжело вздохнув, Джералдайн понимающе кивнула и, помолчав немного, сказала:
— Я постараюсь больше не совать свой нос в ваши дела и сохраню нейтралитет, что бы ни происходило в этом доме. Хотя, признаться, это не в моем характере.
Дороти и Тори с облегчением переглянулись. Тронув старую женщину за руку, Дороти мягко проговорила:
— Для меня это тоже нелегко, Джералдайн. Но вы же отлично знаете, что на Рэнда нельзя давить — это приводит его в бешенство. Так что пусть решает свои проблемы сам.
— Пускай, — снова вздохнула Джералдайн. — Мы и раньше терпели его несносный характер. Что ж, потерпим еще!
Когда Джералдайн ушла, Тори отпила несколько глотков кофе и вернулась к прерванному разговору:
— В том, что Рэнд набросился на Джералдайн, виновата я, — сказала она. — Он, должно быть, думает, что именно Джералдайн передавала мне информацию о Минди и ее фотографии, на которые он наткнулся вчера, доставая ключи из моей сумки…
— Я скажу ему, что фотографии вы получали от меня, — спокойно ответила Дороти. — Знаю, это ему не понравится, но с какой стати я должна подчиняться его дурацким распоряжениям! Ваш отец был тяжело болен, а мать отчаянно скучала по внучке и желала хоть что-нибудь о ней знать. Как я могла лишить их этой единственной, может быть, радости?
Тори благодарно улыбнулась и, немного помолчав, сказала:
— Я не хотела бы быть причиной раздора между вами и сыном. Но я так благодарна вам за все, что вы для меня сделали! У меня бывали дни, когда только известия о Минди не давали мне сойти с ума. Тогда я благодарила Бога за то, что у нее есть вы, Рэнд, Джералдайн, Майк… И мне сразу становилось легче. Еще раз спасибо вам, Дороти!
— Знаете, Тори, примерно неделю спустя после того, как Рэнд привез сюда Минди, я пыталась дозвониться до вас по служебному телефону и была крайне удивлена, когда мне сказали, что вы больше не работаете в этой компании. Тогда я связалась с вашей матерью. Оказалось, что и она имеет очень смутное представление о том, где вы находитесь. Я попыталась выжать из нее все, что могла. В ответ мне было сказано, что вы вроде бы попали в автокатастрофу, но ничего серьезного с вами не случилось. Ваша мама умоляла меня не говорить об этом Рэнду. В конце разговора она сказала, что вы взяли долгосрочный отпуск и уехали куда-то отдохнуть. Это совсем сбило меня с толку.
Позже я еще раз попыталась поговорить с ней, но она вообще отказалась говорить о вас. Только когда вы переехали в Оклахома-Сити и стали заниматься частной практикой, мне удалось наконец напасть на ваш след.
Тори слушала этот рассказ, затаив дыхание. То, что Дороти звонила ее матери, она знала. Но насколько мать была откровенна с ней и что могла рассказать? Может быть, лучше сейчас самой все объяснить Дороти? Тем более что свекровь — ее несомненный союзник. Подумав еще несколько секунд, Тори с трудом, шепотом, начала свою исповедь:
— Я должна рассказать вам, Дороти. В фирме моего отца работал один ненормальный, который, сочтя несправедливым какое-то мелкое наказание, подложил в здание бомбу. Произошел взрыв. По счастью, никто не пострадал. Но террористу удалось скрыться от полиции, и он начал забрасывать отца письмами, в которых обещал повторять подобные попытки, пока они не увенчаются успехом. Поняв, какой опасности подвергается отец, я попыталась уговорить его на время уйти с работы. Это было нелегко, но мне удалось.
Папа и раньше был очень болен, из-за чего я и приехала в Джорджию, но после этого инцидента и вынужденного ухода с работы так переживал, что свалился с сердечным приступом и последующим частичным параличом. Врачи с большим трудом вернули его в относительно нормальное состояние, но сказали, что теперь необходим постоянный терпеливый уход. А мама сама слаба здоровьем, поэтому не смогла бы справиться с этим одна. Как раз в это время Рэнд начал требовать возвращения Минди, и я отпустила ее, а сама осталась, чтобы ухаживать за отцом.
Он выздоравливал медленно, и мне пришлось задержаться. Рэнд начал проявлять беспокойство, которое стремительно росло и скоро приняло совсем неприличные формы. Как вы помните, все кончилось знаменитым ультиматумом: либо я возвращаюсь немедленно, либо никогда. Но отец был еще слишком слаб, и я не могла вернуться сразу. После этого Рэнд стал недосягаемым ни для моих писем, ни для телефонных звонков.
Все это заставило меня серьезно задуматься о своем будущем. Было совершенно очевидно, что мужу я не нужна. Минди находилась в надежных руках, окруженная заботой и лаской. Взвесив все, я решила, что пора позаботиться о себе.
Отцу стало значительно лучше, и я почувствовала, что пришло время осуществить свою мечту, которую в свое время так старательно вытравлял из меня Рэнд. Что у меня это получится, я уже знала. Недаром в институте все преподаватели наперебой прочили мне блестящее будущее.
Я поступила на работу в местную компьютерную фирму и скоро стала одним из ее руководителей. Но мне хотелось быть консультантом по проблемам информатики и компьютеризации. В Джорджии потребность в услугах такого рода очень ограничена, поэтому встал вопрос о возвращении в Оклахому, где существуют широчайшие возможности для частной практики.
Но была одна проблема, причем достаточно серьезная: последнее время сотрудники оклахомского филиала фирмы отца неоднократно сообщали ему, что негодяй, взорвавший бомбу, появился в Оклахома-Сити и начал терроризировать уже их, и отцу появляться там ни в коем случае нельзя. Существовала ли угроза и для меня? Я долго колебалась, но наконец решилась и, не без сожаления покинув свою фирму, поехала в Оклахома-Сити. Признаюсь честно: при мысли о грозящей опасности у меня порой тряслись поджилки.
