Роксанна Сент-Клер - Харизма Кейда
Скарлет слегка нахмурилась.
— Конечно, Кейд. А в чем, собственно говоря, дело?
— Я неважно себя чувствую. Мне лучше поехать домой.
Он торопливо вышел в коридор, оставив Скарлет в полном замешательстве.
Был только один человек, который мог понять ее. Только с ним Джесси могла поговорить. Она мысленно молила бога, чтобы отец оказался дома. Он был нужен ей, как никогда.
Джесси ухитрилась добраться до дома, не проронив ни единой слезинки. Всю дорогу она удерживалась, чтобы не набрать номер отца.
Но, едва переступив порог, Джесси схватила трубку. К ее величайшему облегчению, отец оказался дома и сразу же взял трубку.
Десять минут Джесси рассказывала ему, что произошло, умолчав, однако, о том, что они с Кейдом провели выходные вместе. Некоторые вещи родителям лучше не знать.
— Тебе не следовало спасаться бегством, Джесс.
Отец был прав. Она и сама пришла к тому же выводу по дороге домой. Нужно было поговорить с Кейдом. Но что сделано, то сделано. Теперь надо решить, как вести себя дальше.
— Знаю, пап. Но все так запуталось. И причина одна — ложь.
— Я могу оправдать этого парня, — продолжал Тревис. — В конце концов, он же не знал всей ситуации. Конечно, ему непонятен твой отказ. Тем более любой стажер дорого бы дал за подобное предложение.
— Я же объясняла тебе, почему пришла сюда работать. Меня не волнуют деньги и карьера.
— Ты должна была все рассказать мне до отъезда, — в голосе отца зазвучали горькие нотки.
— Ты бы не отпустил меня.
— И был бы прав.
Внезапно Джесси отчетливо представила своего отца. Как он сидит на кухне и пьет кофе из огромной кружки. А за окном прекрасная зеленая долина, обрамленная синими верхушками гор. А Тревис тем временем продолжал:
— Не стоит ворошить прошлое, Джесс. Ей было всего пятнадцать, когда она родила тебя. Сомневаюсь, что владелице крупного журнала захочется столкнуться лицом к лицу с живым свидетельством ошибки, которую она совершила двадцать три года назад.
— Потому-то я и не хочу быть ее личным секретарем, пап.
— Послушай меня, милая. Вряд ли она догадывается, что ты ее дочь.
— Это ты меня послушай, папа! — Джесси вскочила, как будто стоя было легче убедить отца. — Я дочь Тревиса и Лорен Клейтон. И останусь ею, что бы ни случилось.
— Я знаю, солнышко, — мягко ответил Тревис.
— Пойми, пап… Если у меня есть хоть малейшая возможность наладить отношения с Фин… Я была бы очень рада…
Тревис молчал, и Джесси продолжила более уверенно:
— Пап, она зарегистрировалась на сайте по усыновлению брошенных детей. Вдруг она пытается найти меня?
— Не знаю, солнышко. Ты же сама говорила, что Фин интересует только работа. К тому же у нее больше не было детей. Да и по твоим рассказам не похоже, что у нее сильно развит материнский инстинкт.
— Ты прав, — Джесси была вынуждена согласиться.
В отличие от ее приемной матери, которая обожала Джесси, заботилась и опекала ее, Финола Эллиотт казалась холодной и неприступной.
— Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль, милая. Только и всего.
Поздно.
Но эту тему Джесси обсуждать не хотела. Ее роман с Кейдом был обречен. Она не могла больше доверять человеку, который так легко предал ее.
— Ты абсолютно прав, папочка. Впрочем, как и всегда.
— Знаешь что. Если вдруг у тебя появятся основания считать, что Финола тебя ищет… Я хочу сказать, кроме регистрации на сайте… Тогда, пожалуй, тебе лучше будет поговорить с ней начистоту и рассказать, кто ты. Подумай хорошенько, Джесси. А что, если это назначение неспроста? Вдруг судьба дает тебе шанс? Не стоит начинать со лжи.
Джесси, которая на протяжении всего монолога ходила по комнате из угла в угол, замерла. Затем она подняла несколько конвертов со счетами, свалившихся с полки, и положила обратно.
— Думаю, ты абсолютно прав. Меня саму воротит от всего этого вранья. Но я обещаю, что не упущу эту возможность. К тому же я неплохо справлюсь со своими обязанностями. Мне очень нравится здесь работать. Может быть, это первый важный шаг в моей карьере?
— Ты справишься, я нисколько не сомневаюсь, — в голосе отца появились тревожные нотки. — Значит ли это, что ты никогда не вернешься на ранчо?
— Я вернусь, — рассеянно пообещала Джесси.
Ее мысли были заняты Кейдом. Кроме того, что она любила свою работу, она любила этого мужчину.
Но в голосе отца звучала такая грусть, что Джесси прогнала прочь мысли о своем романе.
— Эй, ты меня слышишь? Я очень тебя люблю.
— Просто я желаю тебе счастья, доченька.
— Я знаю.
И еще только вчера она была безмерно счастлива.
Кейд остановился около квартиры Джесси. Его сердце гулко стучало, от бега по лестнице он запыхался.
Кейд поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, и в этот момент раздался голос Джесси.
Меня саму воротит от всего этого вранья. Но я обещаю, что не упущу эту возможность.
О чем это она?
Кейд приник к двери, стараясь не упустить ни слова.
К тому же я неплохо справлюсь со своими обязанностями.
Кейд похолодел. Неужели Финола была права?
Эй, ты меня слышишь? Я очень тебя люблю.
Последние слова эхом отдались в голове Кейда. Медленно, словно во сне, он опустил руку и пошел вниз по лестнице.
В этот момент ему хотелось очутиться как можно дальше от квартиры Джесси Клейтон.
На стук выглянула Хлоя. Ее кабинет был напротив кабинета Кейда.
— Его нет, Джесси. Они с Дианой куда-то уехали.
— Не знаешь, Кейд еще вернется? — Джесси привычным жестом поправила очки.
Мимолетно она отметила, что никогда не видела Хлою в этом платье. Впрочем, ничего удивительного. Как однажды сказала Лэнни, Хлоя никогда не одевает одну и ту же вещь дважды.
— Он обещал скоро вернуться. Вы договаривались о встрече?
— Не то чтобы договаривались…
А вдруг ей и вправду следовало записаться у секретаря. Может, это единственная возможность поговорить с Кейдом.
Джесси до сих пор не могла поверить, что он так и не позвонил ей вчера. Весь вечер она хватала телефонную трубку, чтобы убедиться, что линия в порядке.
Чтобы избежать расспросов Лэнни, Джесси ушла в кино и вернулась поздно, когда соседка уже спала. А утром она поднялась в пять и ушла па работу прежде, чем Лэнни проснулась.
— Я скажу Кейду, чтобы он позвонил тебе, когда вернется, — пообещала Хлоя. — Кстати, тебе лучше? Скарлет сказала, что ты плохо себя чувствовала вчера.
— Да, спасибо. Мне лучше, и я готова приступить к своим новым обязанностям.
