Рэй Морган - Кто заставит сердце биться...
— Что это, Ронни? — обратилась Чарин к сыну.
— Мой костюм, — мальчик разразился счастливым смехом.
— Я думала, ты хочешь быть тигром, как Рикки.
— Не-ет, — ребенок отрицательно покачал головой и указал на рисунок. — Так хочу.
Перед Чар промелькнули все недели кропотливого труда над желто-полосатым комбинезоном.
— И кем же ты собираешься стать?
Глаза ребенка сияли неподдельной радостью.
— Мистером Гекко, — выпалил мальчуган, будто его желание было самым естественным в мире. Его рот растянулся в беззубой улыбке. — Понимаешь? Как он.
Майкл встретился взглядом с Чарин и беспомощно улыбнулся.
— А что я могу сделать, если дети выбрали меня объектом для подражания? — спросил он, но глаза его были красноречивее всяких слов: такое подражание может стать опасным.
Когда они шли обратно к машине, Майкл заметил одну странность: хотя шум и беготня все еще царили в вестибюле, парочка мальчишек в его сопровождении вела себя безупречно. Близнецы оказались лучшими из лучших, и молодой мужчина почувствовал в своем сердце нечто сродни любви.
Майкл задержался в офисе, выполняя работу, которая на самом деле не являлась ни важной, ни необходимой, лишь бы была возможность вернуться попозже в красивый викторианский дом, где Чарин возится с детьми и застилает себе постель. Он не мог встречаться с ней лицом к лицу. Их общение даст очередной повод для раздумий, а они ему не под силу. Он боится признаться себе, что день, который они провели на пляже, стал… самым лучшим днем в его жизни. Не желает вспоминать, как прекрасна была Чар, танцующая в воде, и как она откликнулась на его прикосновение. С ней Майкл чувствовал себя безмерно счастливым, хотя был уверен, что почти забыл вкус счастья. Впрочем, думать об этом слишком опасно, самая разумная вещь сейчас — сохранить дистанцию.
— Чем выше взбираешься, тем больнее падать, — успокаивал он себя. Такая позиция отрезвляла ум и сердце.
Майкл заявился домой после полуночи, сочтя поздний час вполне безопасным. Войдя в дом, он вобрал в легкие тишину. Маленький ночник горел внизу в холле, чтобы никто не свернул себе шею на лестнице. Все спали, казалось, он — единственная бодрствующая душа в особняке.
Теплый душ размягчит сведенные судорогой мышцы и смоет усталость и тревоги. Захватив полотенце и халат, Майкл отправился в ванную комнату в конце коридора. Первая ошибка — он забыл об условном сигнале «тук-тук-тук — пауза». Он и не постучал вовсе, а просто толкнул дверь.
— Эй! — взвизгнула Чарин, хватая большое белое полотенце и пытаясь прикрыть обнаженную красоту распаренного тела. Она смотрела на Майкла как на призрак, возникший из тумана. — Закройте дверь!
И Майкл сделал так, как она попросила. Только прежде, чем закрыть дверь, он уже сделал шаг в ванную комнату. Они стояли и молча смотрели друг на друга. Ее влажные волосы прилипли к розовой коже, большое махровое полотенце укутало стройную фигурку с головы до ног, но осознание того, что пряталось под покровом, опьяняло его разум. Майкл поклялся не приближаться к этой женщине, но судьба поставила его на колени. Что остается делать в такой ситуации мужчине? Сопротивление казалось бесполезным. Отбросив свой халат в сторону, Майкл сделал еще один шаг и протянул вперед руку в надежде поймать летучий пар, исходивший от теплой влажной кожи.
Чар посмотрела прямо ему в глаза и не отступила.
— Я думаю, вы движетесь в неправильном направлении, — сухо заметила она.
Майкл усмехнулся, взял в руки ее голову и наклонился.
— Как это может быть неправильным, когда сама судьба ведет нас? — пробормотал он и прильнул к ее губам.
Она ответила на его поцелуй… без робости и колебаний. Ее руки были заняты тем, что удерживали полотенце, но вот рот находился в его распоряжении, теплый, податливый, пробуждающий эротические фантазии. Никогда еще не удавалось ему целовать такие губы — сладкие, сочные, восхитительные. Он мог бы целовать ее целую вечность, но она уже приготовилась бежать.
— В сторону сантименты, это не самая удачная идея. — Она слегка задыхалась.
Его рубашка намокла и пристала к груди, и все же как приятно быть с ней рядом.
— Верите или нет, но наша встреча — случайность.
Ее губы дрогнули, и она вскинула голову.
— Тогда это меняет дело.
Он снова усмехнулся, проводя пальцами по влажной щеке и наслаждаясь теплом женской кожи. Температура ее тела подскочила вверх.
— Нас можно простить?
— Нет, — выпалила она, голубые глаза метали молнии. — Мы оба виноваты.
Темные густые брови застыли в немом вопросе.
— Оба?
— Оба, — просто ответила Чар. — Возможно, вы не заметили, но искушение обоюдно. Кажется, я без ума от вас.
Майкл и раньше ощущал ее повышенный интерес к его персоне, но слова, произнесенные вслух, пронеслись горячей волной удовлетворения по его жилам.
— Да что вы! — поддразнил Майкл. — А мне казалось, при первой нашей встрече вы говорили совсем другое. Ах да, рисунок губ жестковат.
Раздался тихий женский смех.
— Что правда, то правда.
— И глаза слишком близко посажены.
Чарин смущенно хихикнула.
— Легкое преувеличение.
— Как насчет бегающих глаз?
— Бегающих? — Она выглядела невинным младенцем. — Мне казалось, я говорила «проницательных».
— Правильно.
Майкл поцеловал ее снова. Он просто не мог уйти, когда она была так близко. Чарин поцеловала его в ответ, и ему почудилось, что у их отношений есть будущее. Его мучило ненасытное желание видеть каждый изгиб, каждую родинку, познать каждый дюйм ей тела. Майкл почти чувствовал, что значит познать любовь этой женщины, какие тайны откроются при их слиянии. Он жаждал окунуться в неуловимый мир, который заставляет жизнь играть новыми красками. Он был рядом, остается только попросить ее сбросить полотенце…
— Эй, Чарин! Ты там?
Мужской голос, громкий и настойчивый, разрушил чары и заставил их отшатнуться друг от друга.
— Д-да, — отреагировала Чар, ее глаза расширились от ужаса.
— Привет. Это я, Боб. Хотел удостовериться, что с тобой все в порядке. Мне показалось, я слышал голоса.
Ее остекленевший взгляд наткнулся на Майкла, и тот тихо застонал. Боб Дженкс, инженер из Санта-Барбары, иногда останавливался на втором этаже, когда случались длительные командировки.
Чарин собралась с мыслями и выдала достойный ответ:
— О, я всего лишь… пела. — Затем зашептала Майклу: — Наш отель похож на вокзал. Кто-нибудь осознает, что время за полночь? — И снова громко: — Я пела.
— Хорошо, — отозвался Боб. — Ты там надолго?
