Элизабет Хардвик - Она любит скорость
— Не надо слишком много анализировать, Кевин, — прозвучал рядом задорный голос Саманты. Лукаво взглянув на него, она решительно направилась к стоянке, где припарковала машину. — Пустите-ка лучше все на самотек. — И она с шиком распахнула перед ним дверцу автомобиля.
Кевин помедлил, прежде чем сесть.
— Спасибо за совет, Саманта. — И, наклонившись, легко коснулся губами ее губ. Даже в полумраке было видно, как щеки девушки залились краской. — Остается лишь надеяться, что это не приведет нас обоих к какому-нибудь катаклизму! — И он уселся на низкое пассажирское сиденье спортивной машины.
Саманта рванула с места так, что Кевин невольно поморщился. Юная леди любила высокие скорости: самолет, потом мотоцикл, а теперь спортивная машина. Может, она так отчаянно носится в надежде, что никто, точнее, никто из мужчин, не сможет за ней угнаться? Кевин вздохнул. Саманта явно разозлилась за то, что он имел дерзость ее поцеловать, и теперь вымещала на машине свое возмущение. Она снова нажала на газ, и Кевина буквально вдавило в спинку сиденья.
— Никогда не давайте советов, которым не можете следовать сами, — назидательно произнес он, пока машина летела, уверенно разгоняя вечерний поток автомобилей. — Кстати, здесь ограничение скорости — пятьдесят километров. — Саманта выжимала из машины чуть ли не сто.
К чести девушки, она снизила скорость до положенных пятидесяти, но выражение ее лица оставалось свирепым, а глаза метали сине-зеленые молнии. Кевина так и подмывало сказать какую-нибудь банальность типа как вы прекрасны в гневе, но он мудро рассудил, что лучше придержать язык, иначе можно остаться без зубов.
Взвизгнув тормозами, машина остановилась у его дома.
— Ну так как, зайдете выпить кофе? — спросил Кевин, радуясь, что Саманта остановила автомобиль, а то он уже начал сомневаться, не увезет ли она его на край света.
На лице девушки отразилась внутренняя борьба. Она явно сгорала от любопытства, и вместе с тем инстинкт самосохранения подсказывал ей, что надо уносить ноги от этого мужчины.
Кевин ждал ее ответа, затаив дыхание. Если она примет приглашение, это будет означать, что в их отношениях наступил перелом, причем необратимый.
— Кофе — это было бы… неплохо, — с запинкой, но очень чопорно произнесла Саманта.
Так, все ясно: на большее не рассчитывай, усмехнулся про себя Кевин. Впрочем, ничего смешного в этой ситуации он не видел. Как раз наоборот: ему было впору оскорбиться. Неужели Саманта решила, что он с ходу потащит ее в постель?
Она, конечно, красавица, и в том, что его тянет к ней, тоже сомневаться не приходилось, однако Кевин всегда считал, что для того, чтобы вступать в интимные отношения, необходимо нечто большее, чем несколько часов знакомства, пусть даже очень приятного. Этого правила он свято придерживался даже в беспечные студенческие годы.
— Пока на мой кофе никто не жаловался, — сухо сказал Кевин, выходя из машины и делая вид, что не заметил острого взгляда, брошенного на него Самантой.
Открыв дверь, он включил свет и решительно направился на кухню. Саманте оставалось лишь последовать за ним.
Когда-то у Кевина была домоправительница, выполнявшая также обязанности кухарки, однако она продержалась недолго. При его работе он никогда не мог знать наверняка, что успеет заехать домой пообедать или вовремя придет к ужину, и через несколько недель, обнаружив, что ее стряпня либо портится, либо остается несъеденной, домоправительница уволилась. Новую Кевин искать не стат. На крайний случай он мог сам себе что-нибудь приготовить, а поденщица поддерживала порядок в доме, и это его вполне устраивало.
— Присядьте, пока я приготовлю кофе, — предложил он Саманте, уверенно хлопоча у кофеварки.
— Вы профессионально этим занимаетесь, — сухо заметила Саманта, садясь за сосновый кухонный стол.
— Чем именно? — обернувшись, с невинным видом спросил Кевин.
— Варите кофе, — вспыхнув, ответила Саманта и выпрямилась на стуле.
Кевин снова занялся делом и поймал себя на том, что улыбается. Колючая или нежная — впрочем, последнее случалось с ней нечасто, но Саманта обладала способностью неизменно вызывать у него улыбку.
— Вы живете один?
Вопрос, как не преминул заметить Кевин, был задан нарочито небрежным тоном. По-видимому, Саманте не приходило в голову, что в таком большом доме можно жить без постоянной прислуги. Иными словами, она явно не ожидала, что окажется с ним наедине.
— Совсем один, — подтвердил Кевин и, обернувшись, смерил девушку смеющимся взглядом серых глаз.
Саманта облизнула подкрашенные губки.
— Как же вы справляетесь с хозяйством?
— А, одинокий мужчина, и все такое? — усмехнулся Кевин. — Могу вам сообщить, что я существо вполне самодостаточное, и в состоянии сам себе постирать и что-нибудь приготовить поесть.
— Удивительно, — сказала Саманта и, поймав его вопросительный взгляд, быстро пояснила: — Вас ведь растили мать и две старшие сестры.
— Моя мать, — широко улыбнулся Кевин, — весьма недвусмысленно объяснила мне, как только я подрос, что женщина рождена на свет не для того, чтобы обслуживать мужчину. — Саманта изумленно раскрыла глаза, и он расхохотался. — Кстати, я считаю, что она права.
— Но это же…
— Весьма прогрессивный взгляд на вещи. — В голосе Кевина звучала нескрываемая нежность. — Да, она у меня такая.
— Я хотела сказать — это замечательно, — уточнила Саманта.
— Она у меня замечательная, — с теплотой в голосе подтвердил Кевин. — Когда мы с сестрами подросли достаточно, чтобы нас можно было оставлять одних, мама поступила в университет, получила диплом историка и стала преподавать. Она ушла на пенсию только в прошлом году, — с гордостью закончил он.
Кевин действительно гордился матерью. Ведь многие женщины, оказавшись в ее положении, выбрали бы более легкий путь. Однако Джейн Рид была скроена из крепкого материала. И, к счастью, дети унаследовали от нее железный стержень.
— Вот почему вы так терпимо относитесь к женщинам, имеющим профессию, — догадалась Саманта.
— Отчасти, — согласился Кевин, разливая кофе. — Не перейти ли нам в гостиную? — И он подхватил поднос с кофе.
— Здесь так уютно. — Вид у Саманты был разочарованный.
Пожалуй, даже слишком уютно, подумал Кевин. Кухня — душа дома — словно окутывала их атмосферой интимности, к которой, по глубокому убеждению Кевина, Саманта была еще не готова. Она ведь пригласила его ужинать лишь ради того, чтобы узнать, зачем он приезжал к ним накануне.
— Если замерзнете, я разожгу в гостиной камин. — И, не дожидаясь ответа, Кевин направился в гостиную, где, верный своему слову, поставил поднос на столик и включил газовый камин.
