Джессика Стил - Правдивый лжец
Конечно, кипела Элин, он не оставит без комментариев тот факт, что на свете есть женщины, которые не кинутся ему на шею в ответ на его поцелуй. И итальянец не промолчал. Качнувшись на пятках и одарив ее насмешливым взглядом, он начал:
— Расслабься, девственница-ледышка, я…
Но Элин, взволнованная, поспешно и резко — слишком поспешно, как она поняла потом, — вскинула на него удивленные слова:
— Почему вы так решили?
— Я… — Он запнулся, и насмешка у него на лице сменилась любопытством. — А разве нет?
Элин быстро взяла себя в руки и, отойдя еще на шаг, надменно вскинула голову.
— Это не ваше дело!
Если она думала, что высокомерный тон поставит его на место, то имела случай убедиться в своей ошибке. Потому что с еще большим любопытством во взгляде он издал краткое восклицание на итальянском и, никак не отреагировав на ее надменность, добавил по-английски:
— Девственница и есть.
— Есть так есть! — парировала она. И, прежде чем он смог ответить новой насмешкой, заключила: — Большое спасибо, что встретили в аэропорту. — Глядя прямо в его безмятежное, улыбавшееся лицо, она добавила: — Но поскольку вы хотите, чтобы завтра к девяти я была в офисе, то я хотела бы сейчас распаковать вещи.
Выражение его лица изменилось на откровенную ухмылку, которая еще больше не понравилась Элин.
— Значит, вы выпроваживаете меня из принадлежащих мне апартаментов?
— Спокойной ночи, мистер Дзапелли, — твердо сказала она.
— О, спокойной ночи, мисс Толбот, — ухмыльнулся он, — спокойной ночи. — И, вняв ее более чем прозрачному намеку, удалился.
Свинья! Бабник! Элин кипела от возмущения, хотя, едва за ним закрылась дверь, почувствовала себя очень одинокой. Перейдя из гостиной в не менее шикарную спальню, Элин подумала, что в этом чувстве нет ничего удивительного. В конце концов, она одна в Италии, в чужой стране, спустя всего лишь несколько часов после того, как была в Англии, дома, где всегда нашлось бы с кем перекинуться словом.
Ей ничего не оставалось, как швырнуть чемодан на кровать и заняться распаковыванием вещей, пока Макс Дзапелли снова не проник в ее мысли. Проклятье, но он просто не выходит у нее из головы! Чертов ловелас! Погоня за юбками — смысл его жизни!
Но с другой стороны, не говорил ли он ей сам, что не заводит романов с подчиненными? Хотя разве он пытался завести с ней роман? А как же назвать то, что он расцеловал ее в обе щеки, — ведь они даже не друзья!
Когда Элин, наконец, легла спать, она должна была признать, что пребывает в полном замешательстве. Ей вовсе не до ловеласов… не до пылких Ромео. И однако же она в Вероне, буквально на земле шекспировского Ромео. Она убеждала себя, что ненавидит Макса Дзапелли, но почему-то ее смущало то, что приходилось себя убеждать… Закрывая глаза с твердым намерением немедленно заснуть, Элин все еще гадала: заигрывал ли он, целуя ее, или просто держался как безупречно вежливый итальянец?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В четверг утром Элин проснулась с решимостью не принимать за чистую монету ничего, что касалось Максимилиана Дзапелли. Его поцелуи при прощании могли быть простой вежливостью, но отныне, сказала себе Элин, она будет соблюдать в его присутствии величайшую осторожность. В разгар размышлений о том, с чего бы он стал целовать ее, если считал воровкой, Элин одернула себя. Страсти Господни! Ей есть чем заняться, зачем она забивает голову этим итальянцем!
В следующее мгновение Элин выскользнула из кровати. Еще минута — и она была готова начать новый день. Уже одетая, она собиралась спуститься к Умберто или Паоло, если дежурил он, чтобы попросить помощи и указаний, как добраться до новой работы, когда голос Умберто раздался из внутренней переговорной системы.
— Алло? — отозвалась она.
— Buongiomo, signorina,[2] — сказал Умберто, и далее последовал поток итальянской речи, в котором для нее не было ни малейшей надежды разобраться.
Однако, хотя она могла и ошибиться, Элин показалось, что два слова прозвучали очень похоже на «синьорина Рокка».
— Grazie, — поблагодарила она, почти исчерпав свой запас итальянских слов, и решила, что, поскольку она все равно собиралась спуститься к Умберто, теперь тем более есть смысл сделать это в надежде выяснить, по какому поводу упоминалась «синьорина Рокка».
К большому своему удовольствию, Элин обнаружила, что верно расслышала имя личного секретаря Макса Дзапелли. Едва Элин вышла из лифта, как очень привлекательная брюнетка лет тридцати, быстро обменявшись несколькими словами с Умберто, который, очевидно, сказал ей, кто это, направилась к Элин, протягивая руку.
— Buongiomo, Элин, — тепло поздоровалась она. — Я Фелиция. — И они пожали друг другу руки. — Хорошо долетели?
— Если не считать тумана, да.
— Ну, сегодня туман уже рассеялся, — улыбнулась Фелиция, — и нам надо успеть на работу вовремя.
— Как мило, что вы заехали за мной, — поблагодарила Элин итальянку уже по дороге от дома к ее «фиату».
Поездка до «Дзапелли интернациональ» не отняла много времени, и Элин снова подумала о том, как любезна Фелиция, когда та, вместо того чтобы оставить ее в приемной, пока кто-нибудь не придет за новой сотрудницей, сама провела Элин к месту работы. В компьютерном отделе было несколько человек, и Фелиция познакомила ее со всеми, прежде чем подвела к мужчине среднего роста, в очках. На вид ему было чуть больше двадцати лет.
— Это Тино Агоста, с которым вам предстоит работать. Тино, — добавила она, — отлично говорит по-английски.
— Как поживаете? — улыбнулась Элин и, едва Фелиция удалилась, начала свой первый рабочий день в «Дзапелли интернациональ».
Тино, как она скоро выяснила, не только отлично владел английским, но и был настоящим магом во всем, что касалось компьютеров. Однако в одиннадцать часов, когда она начала улавливать то, чему он учил ее, Тино предложил прерваться и выпить кофе.
— Для меня только все проясняется! — воскликнула она.
— Но я думаю, надо дать отдых глазам, Элин, — серьезно заметил он, и Элин, прекратив
спор, пошла за Тино в служебный буфет, где после чашки самого крепкого кофе, какой ей когда-либо доводилось пробовать, решила, что завтра будет утолять жажду каким-нибудь другим напитком.
Когда подошло время обеда, Элин поняла, что, если она собирается ответить любезностью на любезность и заплатить за чай, как Тино платил за кофе, ей нужно побывать в банке.
— Есть тут поблизости банк? — спросила она своего учителя.
— Я вас провожу, — ответил он.
