Светлана Бестужева-Лада - Семейное шоу
Блондинка сунула карточку в сумочку и томно осведомилась:
— Вы где в Питере останавливаетесь? У друзей?
— Обижаете, мадам, — шутливо ответил Борис, — я предпочитаю отель и свободу. С друзьями хорошо вечерком в ресторане посидеть. К тому же я человек консервативный, предпочитаю один и тот же отель и даже один и тот же номер. В «Октябрьской», кажется, уже знают все мои маленькие слабости.
Вот и все, скромно и без пошлостей, никакого флирта, никаких заигрываний. Раз он решил, что начинает новую жизнь верного супруга, значит, так оно и будет. Да, у него много недостатков, но никто не может его упрекнуть в том, что он не держит своего слова, даже если дал его самому себе.
Хотя жаль: бабенка аппетитная и соблазнительная, провести с такой несколько часов в приятных развлечениях — мечта! Тем более она и сама, кажется, была не прочь выйти за рамки чисто делового знакомства, во всяком случае, от бокала шампанского не отказалась и попросила после этого называть ее «просто Лизой». Зачем она летела в Петербург, «просто Лиза» внятно не объяснила, но Борис инстинктивно почувствовал, что — на охоту. В Москве муж-бизнесмен наверняка отслеживает каждый ее шаг, вот она и отрывается во второй столице. К гадалке не ходи.
— У вас в Питере родители или тетя? — решил он забросить невинный вопросик для проверки своей версии.
— Тетя… точнее, двоюродная бабушка, — удивленно ответила она, слегка покраснев. — Как вы догадались?
— Если вы не деловая женщина, значит, летите не по вопросам бизнеса. Вы не легкомысленная женщина — это сразу видно, значит, не к другу сердца. Остаются родственники или подруги, но подруги у вас в Москве. Элементарно, Лизочка.
Лизочка пришла в восхищение и от его прозорливости, и от того, что она не производит впечатление легкомысленной женщины, хотя тут он ей явно наврал. Соответствующая озабоченность у нее на лице была написана, а сексуальность просто выпирала, хотя она ее явно сдерживала. Уж он-то, Борис, достаточно много имел дела с самыми разнообразными женщинами, чтобы с первого взгляда определить, кто перед ним.
— Вот мой телефон, — сунула она ему перед посадкой клочок бумаги. — Если вам вдруг станет скучно в чужом городе…
Он поцеловал ей руку и поблагодарил в самых цветистых выражениях, хотя пользоваться ее расположением не собирался. Так же, как и не собирался рассказывать ей, что в Питере намерен не скучать, а налаживать треснувшие отношения с собственной женой. Которой, кстати, эта Лизочка в общем-то в подметки не годится: Валерия никогда бы не стала пользоваться такими приторными духами и ни за что не положила бы на лицо грим толщиной в полсантиметра. Особенно во время поездки. Стиль его жены был вне конкуренции, но случайным попутчицам в самолете об этом знать не обязательно. Даже таким сексапилочкам, как эта блондинистая штучка.
В аэропорту пришлось совершить ловкий маневр и улизнуть от соседки, которая во что бы то ни стало хотела доехать до города вместе с ним. Более того, намекала на то, что тетя живет далеко от центра, где темно и страшно. Он удержался от того, чтобы посоветовать ей ездить поездом: утром не страшно даже на окраине, просто сбежал, пока она получала багаж. Не слишком красиво, конечно, но новый образ не допускал никаких авантюр.
К гостинице он подъехал ровно в полночь, и портье приветствовал его как старого знакомого. Быстренько выполнил все формальности и заговорщически шепнул:
— Крошка уже в номере.
Борис ловким движением переправил ему через стойку зеленую хрустящую бумажку и тоже шепнул:
— Не надо. На сегодня у меня другие планы.
Как он и ожидал, номер к его приходу был пуст, «крошка», судя по всему, была мгновенно оттуда эвакуирована. Борис с удовольствием потянулся, разобрал вещи, принял душ, попросил портье по телефону разбудить его в девять, а заодно и принести завтрак, и отправился в душ. Выйдя оттуда, он сделал два звонка: один — в гостиницу «Санкт-Петербург», другой — в «Престиж-отель». Со второй попытки ему повезло: Валерия числилась в постояльцах и занимала один из двух одноместных номеров бизнес-класса. Третий этаж, седьмая комната.
Спал он в эту ночь крепко и без сновидений, проснулся бодрый, помахал руками перед открытым окном, что должно было символизировать утреннюю гимнастику, позавтракал с отменным аппетитом и стал уточнять распорядок дня. Выяснилось, что предварительная встреча с певцом состоится у него в офисе и продлится часа два. Начало в — четырнадцать ноль-ноль и просьба не опаздывать, потому что вечером у мэтра много других дел и он должен к ним соответственно подготовиться. Так что в плане времени для Бориса все складывалось отменно.
Он вышел из гостиницы, купил на площади роскошный букет цветов, сел в такси и назвал шоферу адрес гостиницы на Васильевском острове. Времени — начало одиннадцатого, вряд ли Валерия могла куда-нибудь уйти, у нее работа обычно начинается позднее. Но определенные сомнения все же были, и назло им он не стал звонить непосредственно в номер: сюрприз так сюрприз. Когда он постучал в дверь с нужным номером и услышал знакомый голос, то расслабился, и пропищал, имитируя горничную:
— Вам посылка.
Валерия открыла дверь, увидела Боба, полускрытого огромным букетом, и окаменела от неожиданности. Так они несколько минут и стояли напротив друг друга, не шелохнувшись и не проронив ни слова, хотя внутренне Боб ликовал: первый шаг сделан, сюрприз удался на славу!
— Как ты меня нашел? — обрела наконец дар речи Валерия.
— Секрет фирмы, — усмехнулся Борис. — Ты не пригласишь меня войти?
Валерия посторонилась, пропуская мужа в номер, и заметила острый взгляд, который тот бросил в сторону постели. То ли оценивал будущее место действия, то ли искал следы супружеского криминала. Но Борис уже стремительно брал инициативу в свои руки, впрочем, не только в них. Он театрально опустился на колени и протянул букет жене:
— Прости меня. Я ужасно виноват перед тобой. Просто невозможно виноват. Но хоть на первый раз прости. Клянусь, больше не позволю ничему такому произойти.
Валерия молча взяла букет и определила его в большую, специально предназначенную для таких случаев вазу.
